Дональд Гамильтон - Группа ликвидации
Я отразил удар меча, который, нанеси его коротышка удачнее, раскроил бы мне череп — даже если бы меч и не имел трех острых граней. Бросив палку и нож, я обхватил коротышку обеими руками, стальным объятием стиснул его (если бы ему удалось вырваться, он бы меня в мгновение ока пронзил насквозь своим мечом) и ударил изо всех сил коленом ему в пах. Он перегнулся пополам, и я огрел его по затылку, но не ребром ладони — чтобы перебить ему шейные позвонки, а просто кулаком, точно молотом, чтобы он плюхнулся на дорогу. Он упал и свернулся в клубок, как дитя, обхватив себя за ушибленное место.
Тяжело дыша, я поднял свой нож, потом подобрал его меч и трость-ножны и соединил обе половинки. Трость-меч представлял собой образец изумительного мастерства: место разъема не было заметно. Я нашел гамбургскую шляпу, отряхнул ее от пыли и принес коротышке, все еще неподвижно лежащему на дороге. Моя левая рука болела, и мне его было совсем не жаль, хотя, надо честно признать, он выдал чертовски лихой сольный номер. Вот только еще предстояло выяснить, была ли это подлинная драма или шутовская комедия. Я склонился над ним и услышал стон. Я различил имя и нагнулся ниже.
— Сара, — хныкал он. — Я сделал все, что мог, Сара. Прости меня. — Потом он взглянул на меня. — Я готов, — произнес он внятно. — Если бы я был чуть повыше ростом… да покрепче… Но я готов. Убей меня, убийца, как ты убил ее!
Глава 13
Мы долго выясняли отношения. Окончательно смирившись с мыслью, что ему не удастся геройски погибнуть от моей руки, коротышка сообщил мне, что он жених Сары Лундгрен, Рауль Карлссон из торгового дома «Карлссон — Леклэр, дамская одежда: Стокгольм — Париж — Лондон — Рим». Он познакомился с Сарой в ее магазинчике готового платья, куда пришел по делам фирмы, и у них завязался роман.
Однако в последнее время его стало беспокоить состояние Сары. Казалось, ее что-то угнетало, она была печальной. И вот когда она не пришла как-то на назначенную встречу к обеду, а потом в тот же день позвонила ему из какого-то отеля, чтобы отказаться от ужина, сославшись на весьма неубедительную причину, он решил отправиться туда, чтобы самому во всем разобраться… Ну, по правде сказать, он начал за ней шпионить. Ради ее же блага, конечно, а вовсе не потому, что он ревновал. Он просто хотел узнать, что ее тревожит и может ли он ей чем-либо помочь.
Тайно наблюдая за ней в вестибюле отеля, где она кого-то дожидалась, он скоро понял, что она, в свою очередь, тоже за кем-то наблюдает. Он заметил, как и спустился в вестибюль с Лу Тейлор. Сара двинулась за нами, а он — за Сарой. После ужина он проследовал за нами обратно к отелю. Потом Сара села в свою машину и поехала к парку. Он преследовал ее до самого парка. Она ускользнула от него, пока он искал удобное место, где можно было бы оставить «форд». Когда он вернулся к автостоянке пешком, ее новенький «фольксваген» все еще стоял там — пустой.
Он дожидался ее возвращения, спрятавшись в кустах. Он увидел, как она вернулась к машине вместе со мной. Мы с ней долго беседовали — как ему показалось, разговор был не слишком дружелюбный. Я внезапно вылез из машины и исчез во тьме. И почти сразу же, точно по моему приказу, появились двое мужчин. Они выволокли Сару из машины и повели в ту сторону, куда я удалился. Карлссон устремился за ней, продираясь сквозь заросли, и вдруг за деревьями раздались выстрелы. Он выскочил на поляну и увидел меня: выглядел я весьма зловеще. У моих ног лежала его возлюбленная Сара, зверски избитая, застреленная… Он бросился было к нам, но в это время подъехали полицейские…
— Почему же вы им не рассказали обо мне? — спросил я, выслушав его рассказ.
Он выразительно передернул плечами.
— Они бы упекли вас в тюрьму, и там бы я до вас не добрался. Я едва с ума не сошел от горя и гнева. Я сам хотел наказать вас, а не отдавать в руки идиотам-полицейским. — Помолчав, он продолжал: — Я скрылся. Я узнал ваше имя в отеле, где вы остановились. Когда вы вышли утром из отеля, мне было нетрудно определить ваш маршрут, и я отправился вслед за вами.
— Вооружившись тростью-мечом, — сказал я сухо. Он снова передернул плечами.
— У нас пистолеты не столь общедоступны, как в вашей стране, герр Хелм. Это единственное оружие, которое у меня есть. Мне казалось, его будет достаточно, чтобы справиться с вами. Я и не предполагал столкнуться с фехтовальщиком с американским паспортом в кармане, — он криво усмехнулся. — А вы ловко фехтуете, сэр, но вот этот ваш короткий нож — не думаю, что это было честно с вашей стороны. — Он помолчал. — Вы не могли бы мне рассказать об этом тайном деле, в котором была замешана Сара и которое привело ее к смерти? Вы не можете сказать, кто убил ее?
— Нет, — ответил я, — но могу вас заверить: о ее убийце должным образом позаботятся.
Это было, конечно, слишком сильно сказано человеком, чьи руки были связаны официальными инструкциями, но мне надо было хоть что-то сказать и поскорее отделаться от этого маленького непоседы. Ситуация и так была слишком сложной, чтобы позволить ей еще более усугубиться из-за активности мстительного дилетанта. Я в конце концов вырвал из него обещание вернуться в Стокгольм и предоставить мне свободу решать и действовать самому. Я записал его адрес и домашний телефон и пообещал проинформировать его, когда я разузнаю что-то важное. Я, подождал, пока он сядет в свою большую американскую машину и укатит. Потом я сел в свой крошечный «вольво» и вернулся к себе в отель. Я заклеил пластырем порезы на пальцах и лег спать.
Утром я позавтракал в дальнем углу гостиничного ресторана, гае за соседним столиком сидели двое железнодорожных рабочих и парочка туристов из Норвегии — их язык звучит для шведского уха как сильно искаженный шведский. За окном занялся ясный осенний день. Я понадеялся, что солнечная погода продержится весь день — это идеальные условия для фотосъемок. Я попивал кофе, ковырял вилкой содержимое своей тарелки и размышлял и мистере Рауле Карлссоне, — о котором и думать-то не стоило, — просто чтобы убить время. Если коротышка меня дурачит, я об этом узнаю, как только Вэнс подготовит свой рапорт, а я надеялся получить его через день-два.
На мой столик упала чья-то тень.
— Вы думаете о чем-то очень важном? — спросила Лу Тейлор. — Если так, я могу уйти.
Я встал и отодвинул ей стул. На ней была все та же ржаво-коричневая юбка, тот же, что и вчера, свитер и те же грубые ботинки. Через руку у нее было перекинуто шинельного покроя пальто, которое она сразу повесила на спинку стула. На мой взгляд, шинель неплохо смотрится на Алане Лэдде и очень неплохо — на Марлен Дитрих, но Лу Тейлор не имела к ним отношения.
Она улыбнулась мне, но ее улыбка тотчас угасла.
— Что с вашей рукой?
Я взглянул на свои заклеенные пластырем пальцы.
— Порезался. Уронил стакан и порезался, когда подбирал осколки.
— Мне кажется, лучше вам найти себе другую девочку, — сказала она сухо. Я нахмурился.
— Это еще что значит? Вы что, решили уехать?
— Я не себя имела в виду! — ответила она с коротким смешком. — Я имела в виду вашу ночную подружку: она, видно, недотрога Вчера синяк под глазом, сегодня два пальца порезаны — или, может быть, она в порыве страсти вас укусила?
— Перестаньте говорить пошлости!
— Ну хорошо, чем же вы, интересно, занимаетесь по ночам, если наутро появляетесь весь избитый. Неужели это не девушка? Тайная жизнь Мэттью Хелма… Хелм? — повторила она. — Это шведская фамилия?
— Можно сказать, да. Раньше она звучала еще более изысканно, но папа укоротил ее так, чтобы даже янки сумели выговорить.
— Мне казалось, в вас есть немного скандинавской крови, иначе вы бы не стали так спокойно поедать это блюдо. Рыба на завтрак — о Боже! — она взглянула на свои часики. — Ну, нам надо поторапливаться — через десять минут они будут здесь. Как вы думаете, я успею еще заказать чашку кофе и тост? Rostat brod, как его здесь называют. Это буквально означает «поджаренный хлеб».
Ее трудно было понять. Если она работала на тех, то она и впрямь молодчина. Ей же должны были доложить, что я говорю по-шведски вполне сносно, но она тем не менее не моргнув глазом дает мне урок языка, на котором говорили мои предки, точно так же, как учила меня метрической системе мер накануне. Что ж, всегда приятно иметь дело с людьми, знающими толк в своем деле.
Посланная компанией машина прибыла вовремя — она оказалась длинным черным «крайслером»-лимузином. За рулем сидел господин средних лет в кепке шофера, а рядом с ним малый по имени Линдстрем, которому вменялось отвечать на наши вопросы и оберегать от всевозможных неприятностей. Оба помогли мне загрузить мои фотопринадлежности на заднее сиденье. Потом мы поехали к главному входу прииска — это было в миле от отеля — и с некоторыми формальностями были допущены через проходную на территорию. Мы поехали по дороге, огибающей гору Кирннаваара — «ваара» по-фински значит «гора», сообщила мне Лу. Во многих местных географических названиях отразилось финское влияние, сказала она, поскольку до границы отсюда меньше ста миль.
