Чингиз Абдуллаев - Тоннель призраков
Дронго мгновенно вскочил на ноги. Обернулись Родионов и Кунин. Повернулся и Кравалис. Борисов вытянулся, по телу пробежала судорога, лицо исказилось гримасой.
— Нет! — крикнула Сандра.
Дронго бросился к несчастному, отталкивая Кравалиса, но было уже поздно.
Изо рта Борисова вытекла струйка слюны. Потом его глаза закатились, он дернулся и вытянулся в кресле, медленно сползая на пол.
Дронго проверил пульс Борисова. Тот был мертв.
— Все кончено, — прошептал Дронго, глядя на покойника.
— Нет! — закричала вскочившая со своего места Алена. — Не может быть. Нет, нет, не может быть. — Она зарыдала, уткнувшись лицом в пиджак Беляева.
Внезапно вскочил со своего места Кристиан, и без того уже напуганный первым убийством. Смерть второго пассажира потрясла его своей обыденностью. Он впервые видел смерть так близко. Кристиан хотел что-то сказать, но внезапно почувствовал, как пол уходит у него из-под ног, и повалился в кресло, теряя сознание.
— Кажется, у нас еще один покойник, — с мрачным видом изрек Нелюбов.
Родионов быстро подошел к Кристиану. Наклонился, пощупал пульс. Затем поднял голову.
— Ничего страшного. Парень просто потерял сознание. Такое зрелище не для слабонервных. Он, видимо, впервые в жизни увидел, как умирают люди. Лена, можно попросить, чтобы вы подошли к нам? А вы, Кунин, помогите мне его поднять.
Пока Родионов и Кунин помогали несчастному молодому человеку прийти в себя, Дронго, наклонившись, рассматривал Борисова. Рядом стоял тяжело дышавший Кравалис.
— Как это могло случиться? — с явным прибалтийским акцентом спросил Кравалис, не решаясь признаться самому себе, что ужасно волнуется.
Дронго, наклонившись еще ниже, поднял стакан с остатками столь символичного напитка, как «Кровавая Мэри». Понюхал стакан.
— Кажется, цианид, — сказал он. — Его отравили.
— Нет! — рыдала Алена. — Нет, этого не может быть.
— Помогите мне перенести его к Горшману, — попросил Дронго. — И позовите этого кретина Мересса, который считает, что мы еще должны немного подождать до Лондона, пока не погибнет третий пассажир.
Сандра бросилась выполнять его поручение. Мужчины помогли Дронго поднять труп Борисова и перенести его к Горшману. В этот момент в салон вошел Деркач.
Книгоиздатель был не просто испуган, он не мог произнести от страха ни слова.
Только Нелюбов нашел в себе силы еще раз грубо пошутить.
— Если так пойдет и дальше, в этом составе не останется чистых одеял.
— Перестаньте, — строго одернул его Кунин. — Человек погиб, а вы паясничаете.
Родионов, тяжело дыша, подошел к Дронго.
— Что думаешь делать? — спросил полковник.
— Парня отравили, — кивнул на покойника Дронго.
— Это я понимаю, — сказал Родионов. — Я спрашиваю, что нам делать. Ждать, когда неизвестный убийца отправит нас всех на тот свет?
— У тебя сдают нервы, — холодно заметил Дронго.
— А у тебя они, очевидно, отсутствуют, — повысил голос полковник. — Ты можешь хоть что-нибудь объяснить? Кто это мог сделать. Он ведь умер у нас на глазах. Что вообще здесь происходит?
— Пока я сам не разобрался. Я лишь помню, что напиток со столь символичным названием заказали два человека. Беляев и Борисов. Тебе не кажется, что убийца мог наметить две жертвы — банкиров, которые отправились с нами в Лондон?
— Почему ты так решил?
— Перед выездом в Лондон Беляеву кто-то звонил, угрожал.
— Он сам тебе об этом сказал?
— Нет. В этот момент в его номере находилась Алена. Она слышала, как нервничал банкир, когда говорил по телефону. Кто-то очень хотел, чтобы банкиры не добрались до Лондона. Этот кто-то спланировал и осуществил убийство Горшмана. А когда мы расслабились, нанес и второй удар, возможно, решив отравить и Беляева. Но того спасло чудо. Он взял неотравленный стакан, а его стакан, вполне вероятно, достался Борисову. Иначе как объяснить убийство парня, который никому не мешал? Убийца метил в банкира, а случайно попал в его телохранителя.
— Черт возьми, — вырвалось у полковника. — Тогда выходит, что убийца положил яд в стакан, пока Сандра проходила от вагона-ресторана до Борисова.
— Вот именно. Сначала она остановилась рядом со спящей Юлией Соломоновной и Леной, протянула последней апельсиновой сок. Затем протиснулась между вами троими, когда любой из вас мог незаметно бросить в стакан любую гадость. Потом подала заказанные напитки Беляеву и Алене. Подошла к нам, выполняя и наш заказ с Зинаидой Михайловной. Причем рядом с нами стоял в этот момент Кравалис. И, наконец, подошла к Борисову. Получается, что опять все под подозрением, а конкретных виновников нет.
— Деркача не было в салоне вагона, — напомнил Родионов.
— Это еще хуже. Он столкнулся с Сандрой, когда входил в вагон-ресторан.
Значит, у него самое шаткое алиби.
— Тогда исключи Юлию Соломоновну. Она спит после укола.
— Согласен. Я бы исключил и Лену. Она сидит так, что ей трудно было бы дотянуться до столика Сандры.
— Двое погибших, двое исключенных. Остаются девять человек. Если ты разрешишь вычесть и нас, то останется семь. Получается, что среди нас настоящий маньяк, уже убивший двоих пассажиров.
— Боюсь, что нет. На маньяка этот убийца не похож. Скорее, наоборот, он прекрасно знает, чего хочет, и очень последовательно идет к своей цели. И, в отличие от маньяка, у него очень конкретные выгоды от совершенных преступлений.
Дронго не договорил — в салон ворвался Мересс с несколькими проводниками.
— Проклятые убийцы! — заревел он. — Я никогда больше не возьму в рейс подобные группы. Два убийства за один рейс и в одном вагоне. И опять никто и ничего не знает. У вас в группе — монстр, господа, настоящее чудовище, о котором вы даже не подозреваете.
Глава 9
Оставшуюся часть пути они провели в другом вагоне. Рассерженный Мересс приказал перевести их в третий вагон, где за каждым наблюдали несколько военных курсантов, не понимавших, как могли эти милые люди оказаться убийцами двоих пассажиров. Курсанты тихо переговаривались. Все члены группы находились в подавленном настроении. Взбешенный Мересс не пожалел даже Юлию Соломоновну, которую в полусонном состоянии перевели из четвертого вагона в третий.
— Два убийства, — подвел итог Родионов. — Два убийства за один рейс.
По-моему, это явный перебор. Если и дальше пойдет так, то к вечеру мы недосчитаемся половины группы.
— Надеюсь, что нет, — сказал Дронго.
— Убийца наверняка хотел убрать Беляева, — вздохнул полковник. — Чтобы одним ударом избавиться от обоих банкиров. Но с Беляевым он ошибся, забыв, что томатный сок с водкой заказал себе и Валя Борисов. Он был совсем молодым парнем. Как все это страшно. И ничего не понятно.
— Мы с тобой явно недооценили способность убийцы просчитывать варианты, — в задумчивости проговорил Дронго. — Если этот человек отважился на второе убийство, то он не просто сильный, но и достаточно умный человек.
— Сандра прошла мимо нас всех, — напомнил Родионов. — За остальных сказать не могу, но Кунин, почти упавший на меня, вряд ли имел возможность что-либо положить в стакан. Я думаю, убийца метил именно в Беляева. Валентин был безобидным существом, он никому не мешал, не имел никаких общих интересов с этой публикой.
Дронго заметил, как нервничала Зинаида Михайловна. Она поминутно заглядывала в свою сумочку, словно что-то искала. Затем решительно вытряхнула из сумочки все содержимое. Перебрала все свои вещи, но, очевидно, не нашла того, что искала. И вдруг стала покрываться красными пятнами. После чего поднялась с явным намерением пройти обратно в четвертый вагон.
— Простите меня, мадам, — встала у порога Сандра, — но мсье Мересс просил, чтобы никто не возвращался в тот вагон.
— Плевала я на него и на тебя! — заорала Зинаида Михайловна. — Пусти меня.
Слышишь, пропусти. Мне нужно срочно взять одну вещь.
Несколько курсантов поднялись, явно намереваясь помочь Сандре. Кунин и Родионов вскочили, чтобы отстоять права Анохиной.
— Подождите, господа, — вмешался Дронго. — Может быть, мадам Анохина пройдет в четвертый вагон в сопровождении Сандры и возьмет нужную ей вещь? Ей нужно взять лекарство из своей сумки, — добавил он, радуясь, что Анохина не понимает по-английски.
Курсанты закивали. Сандра промолчала. Дронго быстро шепнул Зинаиде Михайловне:
— Идите и возьмите, что хотите. Я сказал, что вы идете за лекарством.
Только быстро.
Зинаида Михайловна кивнула в знак благодарности и вышла в четвертый вагон.
За ней поспешила Сандра. Они вернулись минут через пять, и Анохина-старшая была уже пунцового цвета. Она подошла к дочери и о чем-то спросила ее. После чего прошла чуть дальше и уселась с мрачным видом, даже не взглянув на сопровождавшую ее Сандру.
— Что-нибудь случилось? — спросил Дронго, усаживаясь рядом с ней.
— Случилось? — очнулась от своих мыслей Зинаида Михайловна. — Нет, нет, все в порядке.
