Роберт Ладлэм - Предательство Тристана
Но он не мог полагаться на случай. Он побежал на кухню, рывком распахнул двустворчатую дверь, вскочил внутрь, держа перед собой пистолет. Кухня тоже оказалась пустой.
Он осмотрел все места, где можно было бы спрятаться, – столовую, кладовую, большой платяной шкаф, каморку, где находились принадлежности для уборки, ванную, уборную – и убедился, что нигде нет ни души.
После этого он позволил себе немного расслабиться. Кроме него, в квартире никого не было. Он чувствовал себя немного по-дурацки, но знал, что ему нельзя полагаться на волю случая.
Вернувшись в гостиную, Стивен обнаружил еще одну малозаметную перемену. Бутылка драгоценного коньяка «Деламэн резерв де ла фамий гран шампань коньяк», обычно стоявшая этикеткой наружу, была повернута этикеткой внутрь. Бутылку передвигали.
Он открыл сигаретницу черного дерева и увидел, что сигареты, лежавшие в два слоя, тоже перекладывали. Промежуток в верхнем ряду был между третьей и четвертой справа, а теперь оказался между пятой и шестой. Кто-то вынимал сигареты, рассчитывая найти что-то под ними. Что? Документы? Ключи? Он ничего там не прятал, но незваный гость этого не знал.
Были и другие следы. Старинная медная лампа стояла выключателем направо, а раньше он был слева, а это значило, что кто-то ее поднимал, чтобы осмотреть подставку. Хорошее место для тайника, но он им не пользовался. Телефонная трубка тоже лежала по-другому – матерчатый шнур висел не с той стороны, с какой находился, когда Меткалф уходил. Кто-то зачем-то снимал трубку. Чтобы позвонить? Или же телефон просто переставляли, чтобы заглянуть в ящичек, на котором он стоял? Тяжелые декоративные мраморные каминные часы, стоявшие, как им и полагалось, на камине, тоже сдвигали – об этом говорил едва заметный след в пыли. Обыск был проведен чрезвычайно тщательно: даже пепел в камине смели, а затем насыпали на место. Кто-то искал тайник в топке – еще одно неплохое место, которое он тоже не использовал.
Теперь Меткалф метнулся к своему большому гардеробу, стоявшему в алькове спальни. Его костюмы и рубашки висели в прежнем порядке, хотя тщательно выверенные хозяином промежутки между вешалками изменились. Несомненно, кто-то аккуратно вынимал его одежду и обыскивал карманы.
Но он или они, очевидно, не заметили новой детали, которой снабдил квартиру один из умельцев Корки. Меткалф сдвинул панель; появился тяжелый железный сейф. На его наборном замке все так же красовалась цифра 7, и ровный налет пыли не был никем потревожен. Сейф, в котором содержалась наличность, закодированные номера телефонов и несколько удостоверений личности на разные имена, никто не трогал. Это обнадеживало.
Кто бы ни обыскивал его квартиру так дотошно – и так аккуратно, – они не обнаружили его сейф, единственное доказательство того, что маска Даниэля Эйгена служила прикрытием для американского шпиона. И не узнали его истинную личность.
Они не нашли то, зачем пришли сюда.
Но… все же, что именно они искали?
Перед тем как снова покинуть квартиру, он сделал звонок по телефону в Нью-Йорк, Говарду.
Тот был удивлен и обрадован, услышав после долгого перерыва голос младшего брата. Еще больше его удивил внезапно возникший у Стивена интерес к их семейной концессии на добычу марганца в советской Грузии, которую Меткалфы все еще продолжали разрабатывать на паях с советским Министерством торговли. Это мелкое предприятие, после всех необходимых выплат и из-за множества препон, возводимых советскими чиновниками, почти не давало прибыли. Русские уже давно поговаривали о том, чтобы выкупить долю Меткалфов. Стивен высказал предположение, что это не такая уж плохая идея. Возможно, ему удастся попасть в Москву, где он сможет встретиться с нужными людьми и провести необходимые переговоры. После длинной паузы – в трубке громко шипел фон от наводок, образующихся в трансатлантическом кабеле, – Говард понял, что требуется его брату. Он сразу же сказал, что предпримет все необходимые шаги.
– Я даже не могу тебе передать, – сухо проговорил Говард, – до какой степени меня вдохновляет одна только мысль о том, что мой малыш-братец решил играть более активную роль в нашем семейном бизнесе.
– Ты не обязан тащить всю тяжесть на своих плечах.
– Надеюсь, что этот всплеск интереса к бизнесу не имеет отношения к некоей балерине, не так ли?
– Да как ты смеешь сомневаться в моих чистых намерениях! – воскликнул Меткалф, но в его голосе нельзя было не разобрать улыбки.
Стивен быстро переоделся, надев вместо смокинга обычный костюм и галстук международного бизнесмена, за которого он себя выдавал. К счастью, уже несколько последних лет в моде были свободные, почти мешковатые брюки, надежно скрывавшие привязанную к лодыжке кобуру с пистолетом.
Выйдя из дома в яркое холодное утро, Меткалф так и не сумел подавить в себе чувство страха.
Примерно час спустя он сидел в темном нефе мрачной ветхой церкви близ площади Пигаль. Грязные стекла витражей в апсиде почти не пропускали света. Кроме него, здесь было лишь несколько старух, которые торопливо молились, стоя на коленях, и зажигали свечи. Пахло спичками, воском и потом, и в этой смеси запахов не было ничего неприятного.
Эта церквушка уже много лет пребывала в заброшенном состоянии, но, по крайней мере, благополучно пережила вторжение нацистов. Нет, они не уничтожали никаких зданий в Париже, не разрушили и даже не закрыли ни одной церкви. Напротив, католическая церковь сама подрывала свой престиж, заключая сепаратные сделки с нацистскими оккупантами, и, надеясь тем самым сохранить свои права, шла навстречу новой диктатуре.
Меткалф снова почувствовал, что оружие может ему пригодиться.
Но вот он заметил священника, одетого в сутану с римским воротником; его щуплая фигурка едва угадывалась под просторным черным одеянием. Он опустился на колени перед изваянием святого, зажег свечку и поднялся. Меткалф выждал несколько секунд и проследовал за ним к древней двери, за которой находился вход в подземный склеп.
Маленькая сырая комнатка слабо освещалась прикрепленной к потолку лампочкой.
Коркоран откинул капюшон своей сутаны и сел у небольшого круглого столика возле незнакомого Меткалфу мужчины, малорослого, краснолицего и какого-то помятого. Воротничок рубашки ему жал, галстук был слишком коротким, дешевый пиджак, казалось, был с чужого плеча. Рядом с элегантным худощавым Корки он казался совершенно не на месте.
– Джеймс, – с чуть заметным, но многозначительным ударением произнес Коркоран, обращаясь к Меткалфу. – Познакомьтесь, это Чип Нолан.
Интересно, Коркоран назвал его вымышленным именем. Конечно, Корки был форменным параноиком и больше всего заботился о том, чтобы одна рука никогда не знала, что делает другая. Стивен мельком подумал, могло ли имя Чип Нолан быть настоящим?
Меткалф пожал руку коротышки.
– Рад познакомиться, – сказал он.
Пожатие Нолана оказалось крепким, ясные глаза глядели спокойно и пристально.
– Взаимно. Вы полевой работник Корки, вот и все, что мне о вас известно. Но уже одно это чертовски впечатляет меня.
– Чипа одолжило нам ФБР, для помощи нашей технической секции. Эксперт по бумагам, печатям и техническому оборудованию.
– Вы отправляетесь в Москву, так? – констатировал Нолан, поднимая с пола большой тяжелый кожаный чемодан и ставя его на стол. – Я ни боба не знаю о вашем назначении, и так это все и должно оставаться. Я здесь для того, чтобы снабдить вас оборудованием и всякими игрушками, которые вам, возможно, пригодятся. Мешок с чудесами, так мы его называем. – Он хлопнул ладонью по видавшему виды чемодану. – Это, кстати, ваше. Подлинный-расподлинный советский чемодан, изготовленный в Красногорске. – Он откинул крышку, продемонстрировав умело сложенную одежду, в том числе костюм; все было аккуратно упаковано в оберточную бумагу. – Настоящая советская одежда, – продолжал хвастаться Нолан, – изготовлена на текстильной фабрике имени Октябрьской революции и куплена в ГУМе – советском универмаге на Красной площади. Правда, все искусственно состарено и потерто. Русские нечасто покупают тряпье, это точно, так что им приходится таскать одежки куда дольше, чем нам, американцам. Все сшито точно по вашим меркам. – Он развернул бумагу и извлек пару дешевых на вид коричневых ботинок. – Эти штуки тоже самые настоящие. Можете мне поверить, здесь, на Западе, вы не сумеете купить такую дрянь. А первое, на что глядят русские, это обувь, сами увидите. И по башмакам они могут сразу же распознать иностранца.
Меткалф поглядел на Корки, сидевшего с таким видом, будто он витал где-то в облаках.
– Вообще-то я не собираюсь внедряться в Россию в облике аборигена, – сказал Стивен. – Я еду туда открыто, законно, в качестве самого себя.
– Да, Джеймс, вы отправитесь туда самим собой, это правда. Но ведь никогда нельзя предвидеть все варианты. Всегда нужно знать имеющиеся выходы. Очень может быть, что вам придется превратиться в кого-то еще.
