Джек Хиггинс - Ключи от ада
Они протиснулись за пролет каменной лестницы, Шавасс привязал лодку к железному кольцу и помог ей выйти. Свет проникал откуда-то сверху, и в полутьме она сказала, улыбнувшись:
– Я недолго.
Она быстро поднялась по каменной лестнице, а Шавасс зажег еще одну сигарету, уселся на край причала и стал ждать. Ее не было по крайней мере минут пятнадцать. Когда она показалась снова, то не стала спускаться, а позвала его, стоя на верху лестницы.
Он быстро поднялся наверх, а Лири повернулась, открыла большую дубовую дверь и пошла вперед по узкому проходу. Потом открыла другую дверь в дальнем конце, и они вошли внутрь маленькой часовни.
* * *Огни там были очень тусклыми, а внизу перед алтарем пылали свечи, и икона Богородицы купалась в их лучах. Запах ладана наполнял часовню, и Шавасс почувствовал легкое головокружение. Он уже давно не бывал в церкви, в свое время мать не уставала напоминать ему об этом, а он всегда насмешливо улыбался, когда они приходили туда.
Отец Шеду на коленях молился у алтаря, и его лицо казалось мрачным в свете свечей. Он закрыл глаза, его изнуренное лицо было спокойно, и даже уродливый шрам, старый след от пули под левым глазом, не портил его.
Он был человеком строгим в своей вере и убеждениях, что очень важно. Люди, подобные Энверу Ходже и Адему Капо, приходят и уходят, разбиваясь о такие скалы, как отец Шеду.
Он перекрестился, легким движением встал на ноги и повернулся к ним. Шавасс сразу же почувствовал себя неловко под пристальным взглядом его единственного глаза. И на мгновение он снова стал маленьким мальчиком в деревне своего дедушки, в Финистере, в первые послевоенные годы, когда Франция снова стала свободной. Будто бы он пытался объяснить старику священнику причины своего отсутствия на мессе, а язык у него словно присох к гортани.
Отец Шеду улыбнулся и протянул руку.
– Счастлив встретить тебя, сын мой: Лири уже рассказала мне немного о том, зачем ты пришел сюда.
Шавасс ответил на рукопожатие и почувствовал облегчение.
– Она, кажется, думает, что вы могли бы помочь нам, святой отец.
– Я кое-что знаю, что произошло со статуей нашей Девы из Шкодера, – сказал священник. – Это мой предшественник, отец Купеску, передал ее под ответственность молодого человека, который потом был убит на болотах. А отец Купеску заплатил за свои поступки жизнью. Вот что я могу добавить.
– Девушка, которая была со мной, – это сестра того молодого человека, – ответил Шавасс. – Она-то как раз и указала нам место, где затонул катер Минетти.
Отец Шеду кивнул:
– Она и итальянец по имени Орсини были доставлены в Таму сегодня днем. Их поместили в монастырь.
– Вы уверены?
– Да, я навещал больных заключенных в это время, это одна из привилегий, которую я сумел отстоять.
– Для меня это неожиданность, что вам разрешили это.
Отец Шеду улыбнулся:
– Как вы смогли заметить, мое имя совпадает с именем нашего любимого президента, и это внушает среднему члену партии благоговейный страх. Они не могут быть вполне уверены, что я не какой-нибудь там его третий кузен, вы понимаете. Это на них очень похоже. У нас здесь была чудесная старая церковь. А теперь в ней ресторан. Они превратили алтарь в стойку бара, а в нефе понаставили столиков, за которыми счастливые рабочие могут есть кебаб и шашлык во славу Энвера Ходжи.
– Всему свое время, отец, – ответил Шавасс.
Священник улыбнулся.
– Но я могу помочь вам, мсье Шавасс. В этот момент ваши друзья заключены в заднем караульном помещении, что находится за внутренней стеной монастыря. Полковник разведки и высший чиновник сигурми по имени Капо, которые их сюда доставили, тотчас же снова уехали, захватив с собой всех солдат, каких только можно было.
– Искать меня.
– Очевидно. Я не думаю, что там, в караульном помещении, на страже более одного солдата, в крайнем случае двое.
– Но как мы туда попадем, отец? – спросила Лири. – Надо дважды пройти ворота, и у каждых ворот своя охрана.
– Мы пройдем под ними, моя дорогая. Это очень просто. Добрые отцы, которые строили этот монастырь, подумали обо всем. Идите за мною.
Он вышел из часовни и повел их по коридору, в конце которого были ступени, ведущие вниз. Взял с полки, где стояли иконы, электрический фонарь и подошел к воде. Потом включил фонарь, и его луч заплясал на грубых каменных стенах тоннеля, который уходил вглубь, значительно сужаясь.
– Монастырская канализационная система начинается отсюда и выходит в реку, – сказал он. – Не очень приятное путешествие, зато можно выйти за стены, и никто вас не увидит.
– Покажите мне путь, это все, что я прошу, отец, – сказал Шавасс. – Остальное можете предоставить мне.
– Требовать от вас, чтобы вы не применяли насилие к насильникам, было бы абсурдом, – сказал отец Шеду. – Но вы должны понять, что сам я не могу принять участие в подобной акции. Вы принимаете это?
– Вполне.
Священник повернулся к Лири:
– А вы останетесь здесь, дитя?
Она покачала головой:
– Я могу там пригодиться. Пожалуйста, отец. Я знаю, что делаю.
Он не стал терять времени на споры, подоткнул край сутаны за кожаный пояс и шагнул в тоннель, держась левой стороны. Воды было по щиколотку, и Шавасс последовал за ним, наклонив голову, чтобы не удариться о каменный свод.
Здесь сильно пахло землей и над поверхностью воды курился туман и поднимался к влажным сводам. Тоннель шел в темноту и постепенно становился все глубже, и вот вода уже достигла колен.
Вонь стала невыносимой, он шел спотыкаясь, к горлу подступала тошнота. Наконец священник повернул в боковой проход, который привел в круглую пещеру примерно пятидесяти футов в диаметре.
Сюда стекала вода из дюжины тоннелей, и она стояла здесь на уровне трех футов. Францисканец прошел вперед и начал считать их слева.
– Думаю, что восьмой, это то, что нам надо.
Этот тоннель был не более четырех футов высотой, Шавасс задержался у входа и спросил у Лири:
– Вы в порядке?
– В полном, – фыркнула она. – Болота летом пахнут куда хуже.
Они согнулись вдвое и пошли за отцом Шеду, который был уже в нескольких футах впереди. Через несколько мгновений он остановился. Через решетку наверху забрезжил свет в том месте, где короткий тоннель выходил на поверхность.
– Если я прав, то мы находимся в подвале старой аркады на площади, где располагается караульное помещение.
Крутой тоннель был футов пятнадцати длиной, камни сырые и скользкие. Подниматься по ним стало трудно. Священник шел первым, за ним – Лири, а Шавасс был сзади. Он застревал в узком проходе, с трудом продвигаясь вперед. Один раз Лири сорвалась и упала на него сверху. Он поддержал ее, и они продолжали свой путь.
А над ними отец Шеду был уже у выхода, который был закрыт каменной плитой, в которой какой-то мастер вырезал сквозную решетку. Он уперся в нее плечом, и она легко сдвинулась в сторону. Отец Шеду выбрался наружу и повернулся, чтобы подать руку Лири.
Шавасс вылез за ними и оказался в небольшом ветхом подвале, из которого был выход в полуразвалившуюся аркаду, разрушенные колонны которой были устремлены в небо. Трава уже проросла между большими потрескавшимися каменными глыбами.
– По этой аркаде вы пройдете на площадь, – сказал отец Шеду. – Караульное помещение – небольшое здание из кирпича и бетона с плоской крышей. – Он слегка улыбнулся. – Теперь вы предоставлены сами себе. Больше я ничего для вас не могу сделать. Как я уже говорил, мне нельзя играть активную роль в этом деле. – Он обернулся к Лири: – Вы останетесь со мной?
Она упрямо замотала головой.
– Может быть, я тоже сумею чем-нибудь помочь.
– Отец Шеду прав, – сказал Шавасс. – Вы останетесь.
– Если вам нужна моя винтовка, то вам придется взять ее у меня силой. – Она похлопала по прикладу старой винтовки. – Это мое последнее слово.
Шавасс взглянул на священника, а тот тяжело вздохнул.
– У нее железная сила воли, и она так ненавидит красных.
Шавасс сказал Лири:
– Вы можете пройти только до края площади. Будете наблюдать оттуда, как я войду. Если случится что-нибудь плохое, у вас будет достаточно времени, чтобы присоединиться к отцу Шеду и уйти. Так?
И он двинулся через разрушенную аркаду по направлению к площади. И вот он достиг ее. Там было тихо и спокойно. Караульное помещение было пристроено к стене на другой стороне площади, как и говорил отец Шеду, и спереди к нему было трудно подобраться. На дальней стене были двойные ворота, ведущие на наружную площадь. Они были закрыты.
Шавасс обернулся к Лири:
– Стойте здесь. Я обойду вокруг по стене так, чтобы подойти с другой стороны, где нет окон. Если что-нибудь случится, быстро бегите назад, к отцу Шеду.
Она пыталась было протестовать, но он выхватил у нее винтовку и сказал:
– А теперь будьте хорошей девочкой и делайте, что вам говорят.
