Чингиз Абдуллаев - Второе рождение Венеры
– Обманщица, – грозно сказала Мильви все еще прикрывая грудь руками, – не нужно было играть с вами.
– Следующий круг, – объявила Кристина, начав раздачу карт.
Самая большая карта пришла к Каролине, самая маленькая оказалась у Вацлава. Он чертыхнулся и молча, ничего не сказав, снял рубашку, помахал ею над головой и повесил на спинку стула. Все смотрели на Каролину.
– Стефания, – сказала она, не глядя в сторону соперницы.
Итальянка улыбнулась. Но тоже не стала возражать. Она быстро сняла с себя блузку и отбросила ее куда-то за спину. Бюстгальтер у нее был красивый. Очевидно, из шелка.
– Четвертый круг, – объявила Кристина.
Теперь самая большая карта выпала Стефании. Никто не сомневался, что она назовет имя Каролины. А самая маленькая карта досталась Динаре. Та смущенно улыбнулась и попросила Катибу помочь ей снять платье.
– Не нужно, – неожиданно сказала Катиба, – это неприлично. Здесь мужчина.
Она так и сказала «мужчина», хотя на самом деле за столом сидели Дронго и Вацлав. Но второго она, очевидно, в расчет не принимала.
– Динара, вы всех задерживаете, – напомнила Кристина.
Динара сама расстегнула замок. Затем медленно сняла с себя платье. Посмотрела на окружающих.
– Кажется, я впервые делаю это при таком внимании окружающих, – пошутила она, усаживаясь за стол. На ней был купальный костюм.
– Вы все заранее знали? – спросила Мильви. – Почему она в купальном костюме?
– Я думала, что сегодня будет хорошая погода, – попыталась объяснить Динара, – и я смогу искупаться. Ведь у меня был ночной рейс самолета.
– Это не относится к игре, – перебила ее Кристина.
– Какое имя ты называешь? – спросила Динара у Стефании.
– Кристина, конечно. Это ведь она придумала такую игру, – заявила итальянка.
Каролина прикусила губу. Она была уверена, что итальянка назовет ее имя. Когда есть возможность для мести и человек не мстит, это оскорбляет и унижает больше, чем сама месть. Кристина сняла блузку, не возражая.
– Одну минуту, – неожиданно сказал Дронго, – мне кажется, что мы немного увлеклись и не посчитали вариантов.
– Каких вариантов? – спросила Кристина.
– В двух колодах сто четыре карты. А нас восемь человек. Значит, игра затянется на тринадцать кругов. Это гарантированно двадцать шесть проигравших.
– Все верно. Ну и что?
– Некоторым придется снять по четыре или пять вещей, – пояснил Дронго, – вам не кажется, что в конце игры мы все окажемся голыми?
– Значит, будем сидеть голыми, – рассмеялась Кристина, – или вы уже боитесь? Вот Мильви вполне освоилась и уже даже улыбается.
– Как только мне выпадет большая карта, сразу назову твое имя, – пообещала Мильви, которая действительно перестала закрываться, уже не обращая внимание на свою грудь. Как, впрочем, и все остальные.
Но пятый круг принес самую маленькую карту Дронго, а самую большую Кристине. Дронго снял рубашку и тоже повесил ее на спинку стула. Кристина оглядела собравшихся.
– Опять Мильви? – весело спросила Каролина.
– Нет, – ответила Кристина, – пусть будет Стефания. Она ведь первой начала.
Стефания рассмеялась. Поднялась и очень спокойно, словно была перед бассейном, сняла свои белые бриджи и села за стол. Фигура у нее действительно была великолепная. Глядя на нее, трудно было предположить, что у этой женщины двое уже взрослых сыновей. Она была в светлом шелковом белье, которое ничего не скрывало. Но ее, похоже, не очень волновали такие мелочи. Зато Мильви вспыхнула еще раз, а Катиба нахмурилась, словно красивое тело итальянки было вызовом всем остальным. На самом деле подсознательно всех волновал только один вопрос. И это был не столько вопрос этики или скромности, сколько обычная женская ревность к совершенному телу сорокалетней женщины.
Следующий круг принес самую маленькую карту Каролине. Все ждали, что она снимет свою блузку. Но вместо этого Каролина сняла свою юбку миди и положила ее на диван. И вернулась к столу.
– Почему не блузку? – не выдержал Вацлав.
– Мне так больше нравится, – ответила Каролина, даже не посмотрев в его сторону, – или я должна согласовывать этот вопрос с нашим крупье?
– Нет, – ответила Кристина, – это ваше право.
– Спасибо, – кивнула Каролина.
Самую большую карту получил Дронго. Все посмотрели на него, ожидая, какое имя он назовет. Вместо этого он поднялся, взглянул на присутствующих и начал стаскивать правый носок.
– Что вы делаете? – не выдержала Кристина.
– Снимаю одну вещь, – невозмутимо пояснил Дронго, – я не могу назвать имя ни одной женщины. Приходится раздеваться самому.
– Вот вам образец настоящего джентльмена, – растрогалась Кристина.
– Вы всегда такой благородный или притворяетесь? – спросила Стефания.
– Конечно, притворяюсь, – ответил Дронго.
– В этой дурацкой игре пока только одна пострадавшая, – пожаловалась Мильви, – и это я. Мне кажется, что Кристина нарочно все подстроила.
– Вот так всегда, – развела руками Кристина, – я хотела только пошутить, но вместо этого нажила себе личного врага.
Седьмой круг выявил победителя – Динару. И проигравшую – снова Катибу. Марокканка оглядела присутствующих и покачала головой.
– Я не могу, – призналась она, – просто не могу раздеться в присутствии этого мужчины, – она показала в сторону Дронго.
– А мое присутствие вас не смущает? – немного обиженным тоном спросил Вацлав. – Или вы намекаете на мое отношение к женщинам?
– Нет-нет, – быстро ответила Катиба, – вы не совсем понимаете. Дело совсем не в этом. Офицер полиции сказал, что он из Баку. Это совсем другое дело.
– Не понимаю, почему вам не нравится его город, – сказала Каролина. – Кажется, это столица Азербайджана?
– Город ни при чем, – у Катибы появилось какое-то упрямое выражение на лице, – он мусульманин.
– Послушайте, Катиба, это всего лишь игра, – попыталась урезонить ее Стефания, – всего лишь обычная шутливая игра. Я вас не совсем понимаю. Почему вы ходите с нами на пляж и купаетесь вместе со всеми на пляже и даже загораете топлес, а сейчас неожиданно для всех становитесь таким символом мусульманского фундаментализма.
– Это разные вещи, – ответила Катиба, – вы не можете меня понять. Я не могу раздеться в его присутствии.
– А на пляже, который находится в нескольких метрах от нас, в присутствии сотен мужчин, можете? – насмешливо уточнила Стефания. – Мне кажется, что это не совсем логично.
– Может, она объяснит нам свое поведение? – спросила Кристина. – Что случилось? Вы сами понимаете, господин эксперт?
Дронго молчал. Он прекрасно понимал, в чем дело, но не собирался комментировать поведение Катибы Лахбаби. Подобная ситуация произошла с ним в прошлом году в Марбелье. Он приехал на фешенебельный курорт Пуэнто– Романо и обнаружил там своего знакомого, прилетевшего в Марбелью из Баку. Тот был отличным пловцом и предложил Дронго устроить заплыв на время. Дронго сразу отказался. Выросший у моря, он, к удивлению многих, плохо плавал. Поэтому он остался на берегу, наблюдая за своим другом. Рядом загорали сразу десятка два женщин, привычно подставивших свои обнаженные груди яркому солнцу. Особенно выделялась группа загорелых молодых женщин, которые были в узких бикини, напоминавших скорее тонкие полоски. Они не обращали внимания на проходивших мимо мужчин, надев темные очки и вытянувшись на лежаках. Знакомый Дронго вышел из моря и весело сказал по-азербайджански:
– Здесь прекрасное море, – он добавил к этому словосочетание, которое можно перевести как «слава богу», или «машалла». Это арабское слово одинаково звучит на всех языках. Женщины встрепенулись. Одна подняла голову и прислушалась к их разговору, другая сняла очки. Третья закрыла груди.
– Они мусульмане, – в ужасе закричала первая.
Все пять молодых женщин сразу вскочили, хватая одежду и прикрывая свои тела. Они с криками побежали к раздевалке. Знакомый Дронго изумленно смотрел на этих женщин, не понимая, что происходит.
– Почему они так повели себя? – испуганно спросил он.
– Ты мусульманин, они поняли это по твоему восклицанию, – пояснил Дронго, – поэтому испугались и убежали. Очевидно, эти женщины из соседних арабских стран.
– Но они загорали на пляже в присутствии десятков других мужчин, – показал на остальных мужчин его знакомый, – почти раздетыми.
– Именно поэтому, – кивнул Дронго, – эти женщины вполне современные и независимые. Но и они подвержены ряду условностей. Для них чужие мужчины, отдыхающие на этом пляже, не существуют, как не замечали своих евнухов и рабов обитатели гаремов. Но мусульманин-мужчина – это уже настоящий мужчина, который не должен видеть их раздетыми. Такая своеобразная точка зрения. Ведь ты обрезан, как мусульманин или иудей, а значит, с их точки зрения являешься настоящим мужчиной.
– Какая-то непонятная логика.
