Дональд Гамильтон - Усмирители
- Зависит от Сэма.
Впрочем, отчасти оно так и было.
- Не хочу соучаствовать в убийстве близкого человека... нет, просто прежнего любовника. Не хочу. Я покосился:
- Гейл: опомнись. Он убийца и предатель. Изменник. За оба эти преступления полагается казнь. Смертная. По закону.
Казалось безрассудным, да и невежливым сообщать, что высочайшие инстанции, которым подчинялся Мак, давным-давно велели вывести в расход человека по кличке Ковбой и не шибко выискивали в законах соответствующие параграфы. Люди, не причастные к нашей работе, редко способны принимать подобное положение вещей со здоровым хладнокровием. Лучше не рушить чужих иллюзий без последней нужды. Я сказал ровно столько правды, сколько собеседница могла вынести.
- Но уведомляю: коль скоро мы преуспеем, Сэм Гунтер недолго заживется на свете. Посему, готовь себя загодя...
Воцарилось долгое молчание. Гейл не отрываясь глядела на дорогу и наконец промолвила:
- К хорошим вещам советуешь готовиться. А потом хорошими воспоминаниями жить...
- Можно глядеть на все дело двояко. Либо ты - отважная, любящая свою страну женщина, рискующая жизнью, дабы изловить и обезвредить опасного государственного преступника, либо ты просто иуда в юбке, поганка, сдрейфившая и выдавшая приятеля с головой, чтобы собственную шкурку спасти. А уж точку зрения выбирай сама.
Гейл буквально вскинулась:
- Дурак! Зачем ты сказал такое?
- Дура ты, а не я. Сказал потому, что примерно с этими словами обратится к тебе Гунтер, ежели возможность получит. Понимаешь?..
Поколебавшись, Гейл глубоко вздохнула.
- Правильно, верно... Только до чего же грубо и скверно!
Голос ее понемногу перестал дрожать.
- Кажется, сворачиваем не в ту сторону. Мэтт, мы же спешим в Кариньосо, проездом через Аламогордо! А это шоссе ведет на Лас-Крусес.
- Всецело точно. Только я хочу пригласить парня, следующего по нашим пятам, на приятную прогулку. Полюбоваться горными видами, обозреть панорамы...
Гейл понадобилось добрых три секунды, чтобы осознать услышанное. Затем она вознамерилась высунуться в окно и удостовериться.
- Замри, - велел я. - Ни единого лишнего движения. Смотри в зеркальце.
У моего пикапа два зеркала - справа и слева, ибо фургон попросту не позволяет пользоваться самым удобным, широким, располагающимся прямо в кабине. Гейл все-таки пришлось чуток подвинуться, иначе угол зрения оказывался чересчур мал.
- Старый серый олдсмобиль, - сообщил я. - Между нами две безобидных колымаги. Гейл облизнула губы.
- Кто-то "пасет" нас? Я рассмеялся:
- "Пасут", о ваша начитанность, пешком идучи. Едучи в автомобиле "висят на хвосте". Усваивай профессиональную терминологию... Да, на хвостике нашем повисли. Едва лишь мы пересекли перекресток возле гостиницы. Ты знакома с местной географией, а?
- Н-не знаю. Эта дорога, сдается, ведет в долину Рио-Гранде, так?
- В точности. А нужное шоссе, оставленное безо всякого внимания, спускается с отрогов по правую руку и тянется вдоль Туларосской долины. Разумеется, нам оно вовсе ни к чему, и о наблюдателях мы понятия не имеем, и вообще: едет к северу беззаботная парочка, баранкой вертит, языками чешет...
- Но ведь надо позвонить, уведомить мистера Макдональда, прежде чем очутимся в полной глуши!
Я на мгновение вообразил физиономию Мака, услыхавшего, как оперативный работник взывает по междугородному проводу о помощи, обнаружив позади своей машины таинственное, грозное и вселяющее страх существо: соглядатая...
- Он летит в Вашингтон - если, конечно, лайнер сумел оторваться от бетона при эдакой видимости. А заботиться о себе положено самим. Кроме прочего, любопытно выяснить, что за распоряжения отданы голубчику, пристроившемуся проводить нас.
Я выждал, беззаботно повертел головой. От Эль-Пасо отъехали уже весьма прилично. Спереди, сзади и слева простирались равнины. Снежные островки, рассеянные там и сям, казались при тусклом полусвете серыми и унылыми.
По правую руку возносились горы, чьи вершины исчезали в низко стлавшейся облачной пелене. Склоны повыше были сплошь белыми: там наверняка мело вовсю, а выпавший снег не таял. Я произнес:
- До Лас-Крусеса пятьдесят миль. Если парень останется паинькой и поведет себя смирно, притормозим, заправим бак и натянем на колеса цепи. Надеюсь, наш приятель - истинный техасец. По-детски верит в надежность всепогодных покрышек и не собирается заковывать их в кандалы... Когда я обитал в Санта-Фе, штат Новая Мексика, техасские шоферы слетали с дорог целыми стаями. Даже полиция не могла заставить ваших водителей пользоваться надежными, удобными цепями.
Я поглядел в зеркало. На прямом отрезке шоссе олдсмобиль чуток приотстал, но упорствовал в изначальном намерении следить и не упускать из виду.
- Выезжая из Лас-Крусеса, - молвил я, - нежданно, внезапно и вдруг обнаружим за собою погоню. Прибавим скорости, совершим жалкую, смехотворную попытку оторваться от машины, имеющей под капотом три сотни лошадиных сил. Потерпим заведомую неудачу. Я в отчаянии заберу к востоку, вскарабкаюсь на перевал и покачу в сторону Уайт-Сэндза, Аламогордо и нужной нам с тобою дороги. Спортивные машины водила, в гонках участвовала?
- Что?
- Понятно. С выражением "Воздух!" не знакома?
- Спортивные машины, - сухо сказала Гейл, - я водила. И ездила в них пассажиром. Неудобны и полностью неприспособлены к обычным...
- Разумеется, - перебил я. Спорить о сравнительных достоинствах и недостатках самоходной техники было недосуг. Я указал на резиновый коврик, лежавший под нашими ногами: - Вот оно, твое бомбоубежище. Прошу застегнуть пуговицы, натянуть меховой капюшон. Какая ни на есть, а дополнительная защита. По команде "Воздух!" бросаешься на пол и закрываешь лицо ладонями. Понятно?
Гейл побледнела.
- Что это значит?
- Ваша неотразимость, это значит, что мы движемся к перевалу Сан-Агустин, расположенному на весьма внушительной высоте шести тысяч футов.
Я ткнул пальцем в сторону перевала.
- Где-то в облаках запрятался, но целехонек не сбежал, не сомневайся. Немедленно за перевалом начнется чудный извилистый участок дороги - отвесная стена справа, отвесный обрыв - слева. И снегу навалило вдосталь. И, бьюсь об заклад, висит густой туман. Следовательно: джентльмену, вынашивающему преступный умысел, невозможно сыскать лучшего местечка. Мы везем нечто, а за ним охотится некто... Не позабыла?
- Но...
- Сколь ни странно, это очень, очень приятный знак: нами уже заинтересовались. Не ждал подобной прыти!
- Но, Мэтт!
- Парень позади мчит на большой, тяжелой, могучей колымаге. И, ежели получил приказ превратить мой маленький, безвинный пикап в груду металлолома, дабы впоследствии без помехи обыскать мертвецов, - орудовать примется на перевале, не изволь сомневаться.
Голос Гейл зазвенел истерической ноткой:
- Получается?.. Получается, он будет сталкивать нас в ущелье?
Посмотрев на Гейл, я обнаружил вещь совершенно и всецело неожиданную: девица обладала веснушками. Веснушки ничуть не соответствовали ее образу, однако наличествовали. На переносице и скулах попросту изобиловали. Но проявлялись только при меловой бледности лица - как сейчас...
Покушение на убийство свершилось надлежащим, но жалким-прежалким порядком. Олдсмобиль держался в пределах видимости, покуда мы взбирались по отрогам. Затем сумрак сгустился, началась метель. Я поспешно избавил преследователя от лишних затруднений, включил фары. Миновав горные гребни, пикап устремился вниз. Парень дождался особо крутого поворота, прибавил газу и вылетел из полунепроницаемой мглы, пытаясь боднуть нас бампером и сбросить с дороги долой. При этом вовсю ревел гудком, нагоняя на жертву дополнительного страху. А возможно, полагал, будто мы прижмемся к скале, остановимся и послушно выберемся, держа руки над головой.
Я вильнул, утопил тормозную педаль, и приземистая громадина промелькнула мимо. Поскольку тормозить на обледенелом снегу, располагая лишь резиновыми ребрами дурацких всепогодных покрышек, затруднительно, парень учинил себе чудовищный занос и едва не свалился в пропасть сам. Он успел, тем не менее, посмотреть в нашу сторону. Даже изрядно запотевшие стекла позволили мне различить сероватую физиономию и черные крысиные усики распорядителя из "Чихуахуа".
Я проворно перевел рычаг на вторую передачу и нажал акселератор. Стальные цепи вгрызлись в дорогу, машина рванулась, и на мгновение почудилось, будто все получится легче и проще, нежели предполагалось вначале.
Огромный олдсмобиль развернуло и подставило под неизбежный удар длинным, чрезвычайно уязвимым бортом. Если бы перед столкновением удалось набрать рассчитанную точно скорость, неприятель перекатился бы через край дороги, а я успел вовремя затормозить.
