Дональд Гамильтон - Усмирители
- А где Гунтер сейчас? Мак обернулся.
- Бежал, разумеется. На границе с Мексикой усилили бдительность.
Я чуть не покрутил пальцем у виска, но вовремя сдержался:
- Мексиканские границы, сэр, простираются на тысячи миль! И граничит Мексика не с одними Соединенными Штатами! Бдительность везде усилили?
Гейл, будто заведенная, покачивала головой:
- Не могу... Не верю... Никогда не любила Сэма, но все-таки...
- Можете, и поверите, - ядовито заметил Мак. - Вашингтонское бюро истратило годы" устанавливая личность мерзавца, орудовавшего под кличкой "Ковбой"... Что в моей фразе смешного, миссис Хэндрикс?
- Идеальное прозвище для Сэма!
- Разумная кличка. Наглая, но весьма разумная. Кодовые имена всегда подбираются так" чтобы ни в коем случае не намекнуть на внешность или иные качества разведчика. Здесь поступили наоборот - и правильно сделали. Назвали "Ковбоем" - и одели соответственно, словно для дешевого голливудского кинобоевика. С профессиональной точки зрения - безумно. И поэтому - безотказно в качестве прикрытия. Гунтера просто не принимали в расчет.
- Да, безумно... Я, впрочем, и не считала Сэма гением... Ох, мистер Макдональд! Вылетело из головы. Не знаю, зачем он ходил в "Чихуахуа" прежде, но сегодня его потащила я. Сама. Причем, он упирался и отказывался.
- Благодарю. Делаем дополнительный вывод: ваше присутствие мешало, было нежелательным. Вы случайно или преднамеренно, выбрали как раз то самое время, когда Саре полагалось получить и передать микропленку.
- Преднамеренно?
- Я не особенно стремился бы, - вкрадчиво сказал Мак, - возлагать на себя ответственность за присутствие господина Гунтера в кабаре "Чихуахуа" около десяти вечера. А к тому же, учитывая проворство, с которым вы кинулись к эстраде и взяли у Сары капсулу... Положение делается незавидным! Вы, конечно, скажете: меня обвели вокруг пальца! Но так ведь говорят неизменно...
- Кто говорит?
- Существует юридическое определение: сообщники. Воспоследовала минута молчания. Затем Гейл Хэндрикс возопила:
- Вы на что намекаете, любезный?
- Любезная, - ответил Мак ехиднейшим тоном, - посмотрите на голые факты! Сестра ваша, к сожалению, мертва и показаний давать не в силах. Но уверяю: Мэри-Джейн была слугою двух господ. А именно: делая вид, будто по-прежнему работает на Соединенные Штаты, с потрохами продавала их Советскому Союзу. Вторично поддавшись обаянию господина Гунтера либо уступив иному воздействию - не играет роли. Она помогала Ковбою, и помогала добровольно.
- Откуда вы знаете?
Мак являл беспримерное" стоическое терпение.
- Сара прилежно высылала отчеты. Существуют особые значки, пометки - не станем вдаваться в подробности, - которые делаются честным агентом, составляющим ложный доклад под пыткой. Или опасающимся, что записка угодит к неприятелю, а потому шлющим заведомо никчемные сведения. В отчетах вашей сестры ничего подобного не наблюдалось. Миссис Хэндрикс, простите за резкое слово, но Мэри-Джейн переметнулась. Это установлено с неопровержимостью.
- Так за что же тогда ее убили?! Мак пожал плечами.
- Общая участь двойных агентов. Гуляют по лезвию бритвы, а в голове носят чересчур много прелюбопытнейших данных. Вот и выводятся в расход...
Он сделал паузу.
- Вернемся к вашей собственной роли в нынешней трагедии. Вы, миссис Хэндрикс, прибыли в "Чихуахуа" вместе с Гунтером. Прибыли в так называемое "время икс". Причем сами признаете: инициатива принадлежала не Гунтеру, но вам.
Гейл заколебалась:
- Ну и ну... Вообще-то Сэм предупредил, что выступление начнется в половине одиннадцатого.
- Вот-вот, - сухо подтвердил Мак. - Получается, господин Гунтер все же имел некоторое право голоса? Не шел за вами, как телок на веревочке?
- Не смейте говорить в таком тоне, - зашипела Гейл: - Нечего прокурора изображать.
Мак опять пожал плечами:
- Очень боюсь, к общению с прокурорами придется привыкать, миссис Хэндрикс. В ближайшем будущем вы сведете с ними весьма близкое и продолжительное знакомство.
Потрясенная Гейл вскочила на ноги.
- Да я же!.. В чем я виновата? Вы не имеете права!
- Мое право, - ухмыльнулся Мак, - равно как и право мистера Хелма, здесь ни при чем. Тут, голубушка, вступает в силу право общегосударственное. Законом называемое.
Гейл опешила.
- Докажите свою невиновность. Когда в Сару метнули кинжал, вы опрометью кинулись на сцену и первым делом отобрали пленку со сведениями, составляющими военную тайну. Когда же правительственный агент вежливо попросил вас, подданную США, исполнить гражданский долг и вручить ему капсулу, вы отказались повиноваться и вынудили мистера Хелма к угрозам и насильственным действиям. Возможно, и не совсем законным, однако сомневаюсь, что Эрику поставят в особую вину излишнее усердие при подобных обстоятельствах...
- А вы бы поверили этому олуху? - взвыла Гейл. - Ни значка, ни удостоверения, ничего, кроме рожи разбойничьей!
- Миссис Хэндрикс, магнитофонная пленка в соседней комнате свидетельствует: мистер Хелм сделал все мыслимое и немыслимое, дабы уговорить вас по-хорошему. Просил. Умолял. На Библии клялся... Весьма сожалею, но можете считать себя под арестом.
Гейл охнула. Я постарался не глядеть в сторону Мака. Подозреваю, что мы, наравне с любым гражданином Соединенных Штатов, имеем право арестовывать преступника независимо от полиции. Это, кстати, "гражданским арестом" и называют. Но допускается он лишь в исключительных, чрезвычайных обстоятельствах. Каковые отсутствовали.
Зачем-то Мак запугивал пойманную красавицу. А правила говорят недвусмысленно: едва лишь хороший следователь становится злобным, как злобный обязан превратиться в хорошего. Заботливого и сострадающего.
Я сказал:
- Сэр, извините, ради Бога, но ведь и впрямь... Недовольный Мак обернулся:
- В чем дело, Эрик?
- Возможно, что миссис Хэндрикс действительно пала жертвой... собственной наивности.
- Все возможно, только давай глядеть на вещи трезво. Наш агент переметнулся - и был, между прочим, сестрицей миссис Хэндрикс. Агент погиб, да только нам ведь не легче от этого. Предстаем в невыгодном свете, понимаешь? А мне еще докладывать о гибели другого агента - честного и храброго. И о пленке, запечатлевшей строжайшие государственные секреты. Вашингтонские волки взвоют и возжаждут крови! Так пускай себе грызут миссис Хэндрикс, а мы примемся без помех разыскивать Ковбоя. Даме честно дали возможность помочь нам в беде. Не пожелала... Виновна ли, безвинна ли - пускай расхлебывает кашу.
- Но, сэр, это поистине ужасно... Гейл нетерпеливо замахала рукой:
- Прекратите молоть собачью чушь! Надувать меня взялись? На пару? Не получится! Вы оба... Оба... Омерзительны!
Она с вызовом уставилась на Мака:
- Если ваш микрофон действительно работает, сами с прокурором познакомитесь! Шантажисты поганые! Очень любопытная концовка у этой пеночки!
Мак лишь улыбнулся в ответ:
- Дражайшая, уведомляю: любопытных концовок не будет. Разве что у техника достало глупости по-прежнему крутить катушки... Но магнитные записи очень просто вытираются. Или подвергаются редактированию...
- Понимаю! - прошипела Гейл, стискивая кулаки. Лицо ее было белее мела. - Стряпаете ложное обвинение? Да?
- Дражайшая... - начал Мак.
- Если вы еще раз посмеете назвать меня "дражайшей"... Я... Я закричу!
- Я лешь хотел заметить, - возразил Мак, - что вместо двух слов можно употребить и одно.
- Каких слов?
- "Ложное обвинение"... Фи, это пахнет канцелярским клеем. Я сказал бы выразительнее: поклеп! Но точнее - навет!
Я осклабился.
- А ты чему смеешься, горилла стоеросовая? - закричала Гейл.
В сущности, я не смеялся. Только скалился. А потому и ответом ее не удостоил.
- Мы просто исполняем свой долг, - напыщенно произнес Мак, - доводя до сведения соответствующих инстанций материалы, касающиеся национальной безопасности. Я пошлю сообщение достоверно и доподлинно точное, без малейших домыслов. Поверьте. Просто уберу пару-тройку малозначащих фактов, но это ведь не составляет поклепа?
Настал черед осклабиться Маку.
Гейл провела кончиком языка по верхней губе.
- Хоть сами понимаете, насколько это глупо и смешно? Вам же и на грош не поверят...
- Разве?
Мак разжал пальцы и повертел перед физиономией женщины металлическим цилиндриком.
- Гораздо менее впечатляющие доказательства привели чету Розенбергов на электрический стул. Не желаете ли полюбоваться на фотоснимки? Те, которые вы носили у самого сердца и упорно отказывались отдать? Гейл колебалась, продолжая облизывать губы.
- Да...
Мак изучающе уставился на нее. Затем раскрыл цилиндрик и, не оборачиваясь, молвил:
- Эрик, у тебя всегда имелся карманный увеличитель. Будь любезен...
Я достал коробку. Мак бегло изучил микропленку сам, передал увеличитель женщине. Та сощурилась, принялась нервно и беспомощно вертеть окуляр.
