Александр Насибов - Тайник на Эльбе.
— Остбург? — Полковник Чистов казался удивлённым. — Нет, речь идёт о другом населённом пункте.
— Не в Остбурге, — сказал, как бы размышляя вслух, генерал Лыков.
Аскер беспокойно завозился на месте.
— Он, этот городок, расположен в низовьях Эльбы, на её левом берегу, — продолжал Чистов.
— На каком? — переспросил Аскер.
— На левом, то есть на западном. Точнее, не на самом берегу, а несколько в стороне от реки.
— Название городка?
— Карлслуст, — сказал Чистов. — Предполагается, что близ него, в лесу, где-то у реки, в подземном хранилище и находятся архивы, о которых идёт речь. Точнее, часть этих архивов. Тайник создан с целью сохранить архивы, если война будет проиграна немцами и Германию оккупируют.
— Простите, товарищ генерал. — Аскер приподнялся. — Могу я спросить об источнике, из которого полковнику стало известно об архивах и тайнике?
— Можете. — Лыков взглянул на Чистова. — Ответьте майору Керимову.
Чистов сказал:
— Источник — это наш разведчик, действующий по соседству.
Аскер встал, подошёл к карте Германии, занимавшей одну из стен кабинета, приложил к ней линейку, что-то прикидывая, потом вернулся.
— Всего полтораста километров, — сказал он. — Только сто пятьдесят километров отделяют Остбург от Карлслуста. Города — на разных берегах реки. В остальном все совпадает — расположение тайников, метод хранения, упаковка.
— Да, даже упаковка, — кивнул Лыков.
Чистов молчал. Он был дисциплинирован и вопросов не задавал: все, что нужно, генерал Лыков скажет.
— Два тайника в соседних городах… — Аскер потёр переносицу. — Странно.
— Послушаем полковника Чистова, — сказал Лыков.
Аскер сел.
Чистов продолжал:
— Архивы ищет специальная группа. Она в Карлслусте, заброшена удачно, действует активно. Определился район нахождения объекта. Это все. Дальше группа не может продвинуться. Контрразведка едва её не нащупала. Теперь там все настороже, и малейшая оплошность может привести к катастрофе.
— Простите, когда это произошло? — Аскер беспокойно задвигался на стуле.
— Вы спрашиваете, когда произошло осложнение и немцы встревожились? — переспросил полковник.
— Да.
— Месяца два назад…
— А что, разве трудно архивы вывезти и в каком-нибудь другом месте соорудить новый тайник?
— Мы предусмотрели такую возможность и наблюдаем за транспортом. К тому же архивы, о которых идёт речь, — это сотни больших ящиков. Передвинуть колонну машин с таким грузом незаметно для вражеской разведки, которая находится в данном районе и специально охотится за этими архивами, вряд ли возможно. Немцы поумнели по сравнению с тем, как действовали в первый период войны. Сейчас они далеки от того, чтобы недооценивать силы и возможности советской разведки.
Генерал поблагодарил Чистова. Тот ушёл.
— Ну, — сказал Лыков, когда он и Аскер остались одни, — что вы обо всем этом скажете?
— Аскер молчал.
— Говорите же, — усмехнулся Лыков.
Аскер встал, взялся за спинку стула.
— И все же я верю перебежчику Хоманну, — проговорил он.
Лыков не ответил.
— Верю, — продолжал Аскер, — и ничего не могу с собой поделать. Вот я разговариваю с ним, он глядит мне в глаза, я слушаю его неторопливую, обстоятельную речь и чувствую — Хоманн говорит правду!
— Любопытно…
— Товарищ генерал, он никогда не выгораживает себя, напротив — часто говорит вещи, которые могут только повредить ему. Говорит и понимает, что действует себе во вред, — я вижу это по его глазам, по тому, как меняется его настроение, голос… А ведь к этому его никто не принуждает. Он поступает так добровольно, хотя о многом мог бы и словом не обмолвиться. Сергей Сергеевич, все то из его показаний, что я имел возможность проверить, — правда, одна лишь правда, от начала до конца, от главного до последней мелочи… Могут сказать: это приём, применяя который подследственный хочет расположить к себе следователя, чтобы тот поверил его дальнейшим показаниям. Но такой приём хорош лишь в одном случае. А именно: когда преступник знает, что следствие имеет возможность проверить его показания. Ведь так?
— Пожалуй.
— Но Хоманн и не подозревает, что в наших руках и лейтенант Шульц, и обер-ефрейтор Ланге, и многие другие из тех, с кем он служил.
— Что же вы предлагаете, майор? Как нам отнестись к тому, что сообщил полковник Чистов?
Аскер молчал.
— Ну хорошо. — Лыков встал, давая понять, что разговор окончен. — Вы принесли показания Хоманна?
— Да, они в этой папке.
— Оставьте. Сегодня вызову перебежчика. Хочу познакомиться с ним. Вас жду завтра, в десять утра.
2
Наутро Аскер вновь был в кабинете начальника. Лыков сказал:
— Хоманна допрашивал. Впечатление — сходное с вашим.
Генерал взял со стола карандаш, задумчиво повертел между пальцами, отложил.
— Итак, — проговорил он, — мы условились, что верим Хоманну… Ну, а как быть с тем, что докладывал полковник Чистов? Есть у вас основания не верить ему и его людям?
— Нет, товарищ генерал.
— И у меня таких оснований не имеется.
Наступила пауза. Аскер и Лыков сидели в задумчивости.
— Быть может, тайники есть и в Остбурге и в Карлслусте? — продолжал генерал. — Предположение при данных обстоятельствах правдоподобное. Но пока я не могу его принять. Удерживают две причины. Первая: города слишком близко расположены, чтобы был смысл дважды производить одну и ту же большую работу… Я имею в виду сооружение тайника. И вторая причина: данные полковника Чистова о тайнике поразительно похожи на данные Хоманна и арестованного в Баку агента. Напрашивается мысль: а не идёт ли в этих двух случаях речь об одном и том же хранилище. Припомните: сходится все — устройство тайников, место расположения, система хранения…
Генерал встал, прошёлся по кабинету, остановился за спиной Аскера.
— Ночью я докладывал руководству. Меня спросили: «Не следует ли рискнуть и группу, работающую в Карлслусте, перенацелить на Остбург?» Я не счёл это возможным. Мы пришли к заключению заслать в Остбург разведчика. Пусть во всем разберётся на месте.
Аскер хотел встать. Лыков придержал его за плечо, обошёл стол, тяжело опустился в кресло.
— Вам придётся ехать, товарищ Керимов…
Аскер кивнул.
Лыков взял его руку.
— Мы уже говорили о том, как нужны нам эти архивы. Хотел бы напомнить о старой фашистской агентуре и о тех новых шпионах, которых оккупанты, конечно же, постарались завербовать и, уходя, оставить на нашей земле. Вы представляете, сколько ценнейших сведений обо всех этих негодяях содержат архивы, которые мы с вами ищем! Но это далеко не все. Подумайте, сколько советских патриотов схвачено и умерщвлено в застенках гестапо, абвера и СД! Сколько наших людей приняло мученическую смерть в подвалах и крематориях различных зондеркоманд и эйнзатцгрупп[13]. В тех архивах, несомненно, сохранились данные о том, как они жили, как боролись и умирали… Пойдём дальше. К нам разными путями просачиваются данные: негодяи занимаются преступными опытами над пленными, убивая их кислородным голоданием, холодом, сверхнизким давлением. Пленным впрыскивают яды, на них пробуют действие отравляющих веществ, испытывают новые виды оружия — гранаты, мины, фугасы. Кто знает, не найдутся ли данные и обо всем этом в секретных архивах фашистов!… И ещё раз подчёркиваю: списки и сведения об агентурной сети гитлеровцев! Беда, если мы запоздаем. Необходимо во что бы то ни стало, любой ценой перехватить эту документацию. Учтите: она интересует не только нас. Далеко нет. Страна не простит нам, если документы, о которых идёт речь, окажутся в лапах разведок других государств. В этом случае фашистские шпионы получили бы новых и весьма энергичных хозяев.
— Все понял, товарищ генерал, — сказал Аскер.
— Поняли и прониклись важностью задачи, которую будете решать?
— Так точно.
— Вы сколько лет в партии, товарищ Керимов?
— Три года. — Аскер поправился: — Почти три года.
— Нашу работу я расцениваю как важное задание партии, — сказал Лыков. — Полагаю, что только так и может думать чекист.
— Именно так!
— Никогда не забывайте об этом. И ещё: помните о Родине нашей, о народе, о товарищах, о семье своей. Верьте мне, помогает, когда трудно.
— Понимаю, товарищ генерал.
— Там… — Лыков помолчал, кивнул куда-то в сторону. — Там уже знают, что идёте вы. Знают и одобрили мой выбор.
— Спасибо, Сергей Сергеевич, — хрипло проговорил Аскер.
Генерал продолжал:
— Разработкой операции по заброске вас в Остбург уже занимаются. Все это поручено Рыбину.
— Ясно.
— Задача сложная, поэтому в помощь полковнику Рыбину я подключил и группу полковника Чистова. У него тоже имеются кое-какие возможности. Но, быть может, у вас сложится свой план проникновения в Остбург? Подумайте и доложите. Скажем, дня через три. Утром, часов этак в десять.
