Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов)
– Я вам верю, – сказала она и, вновь склонившись над столом, написала необходимые инструкции. – Сделка заключена, мсье, и пусть Бог дарует нам его смерть. Если нет, мы мертвы.
– Вы говорите теперь как сестра из обители Святой Магдалины?
– Я говорю как сестра, которая смертельно напугана... Не больше, но и не меньше.
Борн кивнул и сказал:
– У меня к вам несколько вопросов. Не хотите ли присесть?
– Oui. Только закурю. – Лавье села на диван и, утонув в его мягких подушках, протянула руку к сумке, вытащила оттуда сигарету и подхватила золотую зажигалку с кофейного столика. – Гнусная привычка, но временами чертовски полезная, – сказала она, щелкая зажигалкой и глубоко затягиваясь. – Слушаю вас, мсье...
– Что случилось в «Мёрисе»? Как это произошло?!
– Что случилось? Случилась ваша жена – так, по крайней мере, я предполагаю. По нашему уговору, вы и ваш друг из Второго бюро расположились так, чтобы суметь убить Карлоса, когда он прибудет. По какой-то никому не понятной причине ваша жена закричала, когда вы пересекали улицу Риволи... Всему остальному вы были очевидцем... Как вы могли приказать мне снять номер в «Мёрисе», если знали, что там находится ваша жена?
– Я не знал, что она там. Как теперь обстоят наши дела?
– Карлос по-прежнему доверяет мне. Мне передали, что он во всем обвиняет вашу жену и не имеет претензий ко мне. Ведь вы там были – это лучшее доказательство моей преданности... Если бы не офицер Второго бюро, вы были бы мертвы. Борн кивнул и спросил:
– Как вы можете связаться с Карлосом?
– Я сама не могу. Никогда не могла, да и не осмелилась бы. Он предпочитает, чтобы связывались с ним так, как он установил. Его чеки приходят ко мне в срок, поэтому я делаю так, как хочет он.
– Но ведь вы как-то посылали ему сообщения, – настаивал Джейсон. – Я сам слышал.
– Да, посылала, но никогда напрямую. Я звонила старикам в самые дешевые кафе: имена и номера телефонов постоянно менялись. Некоторые из них вообще не понимали, что я говорю, но те, что в курсе дела, немедленно звонили другим, а те – еще кому-то. И каким-то образом сообщения доходили. Весьма быстро, должна заметить.
– Что я вам говорил? – многозначительно произнес Крупкин. – Все промежуточные пункты заканчиваются фальшивыми именами и грязными кафе. Каменная стена!
– И все же сообщения доходят, – заметил Алекс Конклин, повторяя слова Лавье.
– Круппи прав. – Стареющая, но по-прежнему весьма эффектная женщина нервно затянулась сигаретой. – Маршруты прохождения сообщений настолько сложны, что их невозможно проследить.
– Плевать мне на это, – заметил Алекс, прищуриваясь и словно всматриваясь во что-то, что другие не могли заметить. – Значит, они быстро связываются с Карлосом?
– Верно.
Конклин внимательно посмотрел на Лавье.
– Я хочу, чтобы вы отправили Шакалу самое срочное сообщение, какое когда-либо передавали, ему. Вы должны требовать разрешения поговорить с ним напрямую. Речь идет о деле такой важности, что вы не можете доверить его никому, кроме самого Карлоса.
– Но о чем?! – взорвался Крупкин. – Что может быть настолько срочным, чтобы Шакал изменил правила игры? Как и у нашего мистера Борна, у него мания устраивать ловушки и разрушать чужие, а в нынешней ситуации любой прямой контакт указывает на западню!
Алекс отрицательно покачал головой, прохромал к окну и, закрыв глаза, погрузился в глубокое раздумье. Потом он медленно открыл глаза и посмотрел вниз, на улицу.
– Боже мой, это может сработать, – прошептал он сам себе.
– Что может сработать? – спросил Борн.
– Дмитрий, скорее! Звони в посольство и вели прислать сюда самый роскошный лимузин с дипломатическими номерами, какой только сыщется у вас, у пролетариев.
– Что?!
– Делай, как тебе говорят! Быстро!
– Алексей?.. Ты в своем уме?
– Давай!!
Напор, с которым Конклин произнес эту команду, оказал нужное воздействие. Русский быстро подошел к перламутровому телефону и набрал номер. Он не сводил вопрошающих глаз с Алекса, который продолжал смотреть на улицу. Лавье взглянула на Джейсона, тот вместо ответа удивленно покачал головой. Крупкин говорил по телефону, выдавая по-русски короткие, четкие фразы.
– Сделано, – сообщил офицер КГБ, повесив трубку. – А теперь, мне кажется, самое время объясниться.
– Москва, – ответил Конклин, по-прежнему глядя в окно.
– Алекс, ради Бога...
– О чем ты? – проревел Крупкин.
– Нам надо выманить Карлоса из Парижа, – оборачиваясь, сказал Конклин. – Есть ли место лучше, чем Москва? – Прежде чем пораженные мужчины смогли хоть что-то ответить, Алекс посмотрел на Лавье. – Вы считаете, что Шакал по-прежнему доверяет вам?
– У него нет причин не доверять мне.
– Тогда два слова должны все решить. «Москва, ЧП» – вот главное, что вы должны сообщить ему. Неважно, в какой форме, только скажите, что кризис достиг таких масштабов, что вы должны говорить с ним лично.
– Но я никогда не говорила с ним. Я знаю людей, которые разговаривали с ним и даже по пьянке пытались описать его, но для меня он – незнакомый человек.
– Вот и еще один довод в мою пользу, – вставил Конклин, повернувшись к Борну и Крупкину. – В этом городе все козыри в его руках: у него есть огневая мощь, невидимая сеть убийц и связных, ему доступны дюжины нор, куда он может заползти, а потом неожиданно выстрелить оттуда. Париж – это его территория, его укрытие; мы можем днями, неделями, даже месяцами вслепую бродить по городу, пока не наступит момент, когда он возьмет тебя и Мари на мушку... можешь добавить сюда также Мо и меня. Лондон, Амстердам, Брюссель, Рим – все они больше подходят для нас, чем Париж, но лучше всего Москва. Странно, но это – единственное место на земле, которое оказывает на него гипнотическое действие. К тому же там его не ждут с распростертыми объятиями...
– Алексей, Алексей! – вскричал Дмитрий Крупкин. – По-моему, тебе опять надо начать выпивать, потому что мне кажется, ты теряешь рассудок! Допустим, Доми свяжется с Карлосом и скажет ему то, что ты говоришь. Неужели ты веришь, что, услышав о каком-то ЧП в Москве, он снимется с места и ближайшим рейсом полетит туда? Безумие!
– Можешь поставить в заклад свой последний заработанный на черном рынке доллар, но я прав, – ответил Конклин. – Это сообщение предназначено только для того, чтобы убедить Шакала выйти на связь с Доми. Как только он сделает это, она взорвет настоящую бомбу...
– И что же, ради всего святого, это такое?! – спросила Лавье, прикуривая следующую сигарету.
– А вот что: КГБ подбирается к человеку Шакала с площади Дзержинского. Им удалось вычислить, скажем, десять – пятнадцать офицеров высшего эшелона. Как только этого человека удастся найти, Карлос будет нейтрализован. Хуже того, он потеряет своего информатора в Комитете, который знает о Карлосе слишком много, чтобы его можно было отдать в руки специалистов по допросам с Лубянки.
– Но как она могла узнать обо всем этом? – спросил Джейсон.
– Кто же сообщил ей об этом? – добавил Крупкин.
– А ведь это правда, не так ли?
– Так же, как и ваши сверхсекретные резидентуры в Пекине, Кабуле и – простите мою дерзость – на канадском острове принца Эдварда, но вы не рекламируете их, – проронил Крупкин.
– О принце Эдварде я не знал, – признал Алекс. – Неважно, есть ситуации, когда в рекламе нет нужды, необходимо только довести информацию. Несколько минут назад у меня не было средств для этого, только правдоподобная информация, но этот пробел только что был заполнен... Подойди сюда, Круппи, – только ты, и на секунду, – и посмотри в окно – держись возле стены. Отогни уголок шторы. – Тот послушно подошел и встал рядом с Конклином, слегка отодвинув в сторону кружевную занавеску. – Что ты видишь? – спросил Алекс, указывая на потертую коричневую машину, стоявшую на бульваре Монтеня. – Ее видок не слишком подходит для этого района...
Вместо ответа Крупкин вынул из кармана рацию и нажал на кнопку.
– Сергей, примерно в восьмидесяти метрах от входа в дом стоит коричневая машина...
– Мы знаем, – не дал ему договорить помощник. – Она в поле нашего зрения, и, если вы обратили внимание, на противоположной стороне улицы припаркован наш резервный автомобиль. В коричневой машине сидит какой-то старик, который едва шевелится и может только смотреть в окошко.
– У него есть телефон?
– Нет. А если он выйдет позвонить, за ним проследят и не дадут этого сделать. Если не будет другого приказа...
– Другого приказа не будет. Спасибо, Сергей. Прием. – Русский взглянул на Конклина. – Старик, – сказал он. – Ты его видел.
– Лысая голова и все такое прочее, – согласился Алекс. – Старик не дурак, он занимался этим раньше и знает, что за ним наблюдают. Он не может выйти из машины, боясь упустить что-нибудь, а если бы у него был телефон, сюда вскоре уже приехали бы и другие.
