Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна (пер. П. В. Рубцов)
– Ты уверен?! – спросил Конклин. – Мы не имеем права ошибаться, Сергей.
– Наше оборудование – самое лучшее, сэр, – засмеявшись, ответил сотрудник КГБ. – Мне неприятно об этом говорить, но его разработала по заказу Лэнгли «Дженерал электроникс корпорейшн».
– Два очка в нашу пользу, – сказал Алекс.
– И минус двенадцать, что позволили нам выкрасть технологию, – заключил Крупкин. – Кроме того, уверен, что давным-давно могли быть вшиты «жучки» в матрас мадам Лавье...
– Проверил, – перебил Сергей.
– Спасибо. Но я хотел заметить, что Шакал не мог расставить своих шпиков по всему Парижу. Это было бы слишком сложно.
– А где ваши помощники? – спросил Борн.
– В коридорах рядом с холлом, сэр. Я скоро к ним присоединюсь, кроме того, дальше по улице находится группа поддержки. Мы установили с ними радиосвязь... Давайте я подвезу вас к дому...
– Минутку, – остановил его Конклин. – Как мы попадем в дом? Что мы должны сказать консьержу?
– Все уже сказано, сэр, вам не надо ничего говорить. Вы уполномоченные служащие французской СЕДСЕ...
– Чего?.. – перебил его Джейсон.
– Службы внешней документации и контрразведки, – просветил его Алекс. – Это что-то вроде Лэнгли...
– А как же Второе бюро?
– Это специальное управление, – небрежно ответил Конклин, уносясь мыслями куда-то еще. – Кто-то считает, что это – элитное подразделение, кое-кто думает по-другому... Сергей, а проверки не будет?
– Уже была, сэр. Я показал консьержу и его помощнику удостоверение и назвал им номер телефона. Они позвонили, получили подтверждение моего статуса и убедились, что речь действительно идет о работе. Я им описал вас, попросил не отвлекать расспросами, а сразу пропустить в квартиру мадам Лавье... Давайте подъедем к дому – это произведет впечатление на консьержа.
– Иногда простота в сочетании с властностью лучше всего подходит для обмана, – заметил Крупкин. «Ситроен» маневрировал в потоке транспорта, направляясь к подъезду многоквартирного дома из белого камня. – Поставь машину за углом, Сергей, – приказал офицер КГБ. – Дай мне, пожалуйста, рацию.
Помощник протянул Крупкину миниатюрную рацию.
– Я дам вам знать, когда прибуду на место, – сказал он.
– Я смогу связаться с вами при помощи рации?
– Конечно. В радиусе ста пятидесяти метров эту частоту невозможно перехватить.
– Вперед, джентльмены.
Оказавшись внутри мраморного холла, Крупкин небрежно кивнул консьержу, сидевшему за стойкой. Джейсон и Алекс держались справа от советского разведчика.
– La porte est ouverte[126], – сообщил консьерж, избегая смотреть на них. – Меня не будет, когда приедет мадам, – продолжил он. – Как вы вошли в ее квартиру, мне неизвестно, но должно быть, через черный ход.
– Если бы не наш статус, мы несомненно им бы и воспользовались, – бросил Крупкин, направляясь вместе со своими спутниками к лифту.
Квартира Доминик Лавье представляла собой образчик высшего парижского шика. Стены гостиной были увешаны фотографиями популярных знаменитостей на показах мод и других светских мероприятиях, а также чертежами моделей одежды прославленных кутюрье.
Мебель в стиле Мондриана[127] поражала простотой линий и броскостью – преимущественно она была красного, черного и темно-зеленого цвета; столы, стулья и диваны лишь слегка напоминали названные предметы обстановки: они больше подходили для межпланетной станции.
И Конклин и русский по привычке начали осматривать содержимое столов и проглядывать различные листочки, которые лежали рядом с инкрустированным перламутром телефоном на странном темно-зеленом предмете.
– Если это стол, – удивился Алекс, – то где же, черт подери, ящики или ручки?
– Это образчик новейшей конструкции Леконта, – ответил Крупкин.
– Теннисиста? – спросил Конклин.
– Нет, Алексей, дизайнера, который конструирует мебель. Нажми на поверхность, и ящик выдвинется.
– Ты шутишь...
– Попробуй.
Конклин послушался, и едва различимый ящик выскочил из своего отделения.
– Черт подери...
Внезапно ожила рация в кармане Крупкина.
– Должно быть, это Сергей, – сказал Дмитрий. – Ты на месте, парень? – спросил он, в микрофон.
– Я хотел сообщить не только это, – сквозь слабые разряды раздался спокойный голос помощника. – Лавье только что вошла в подъезд.
– А консьерж?
– Его не видно.
– Хорошо. Конец связи... Алексей, отойди от стола. Лавье уже поднимается сюда.
– Ты хочешь спрятаться? – игриво спросил Конклин, перелистывая телефонную книжку.
– Я бы не хотел начинать разговор враждебно... Если она увидит, что ты роешься в ее вещах, скандала не избежать.
– Ладно, согласен. – Алекс положил книжку в ящик и задвинул его. – Если она не согласится работать на нас, я заберу эту черную книжицу.
– Она будет сотрудничать, – заверил Борн. – Я говорил вам, что она хочет выбраться, а сделать это она сможет тогда, когда Шакал будет мертв. Деньги для нее играют второстепенную роль, хотя, естественно, и они имеют значение, но главное – выбраться.
– Деньги? – спросил Крупкин. – Какие деньги?
– Я предложил ей деньги и собираюсь их дать.
– Будьте уверены, что деньги для мадам Лавье имеют отнюдь не второстепенное значение, – сообщил русский.
Звук поворачиваемого в замке ключа наполнил тишину гостиной. Трое мужчин повернулись к двери, в которую вошла изумленная Доминик Лавье. Удивление ее, однако, было мимолетным: она ни в чем не изменила себе. Царственно приподняв брови, она спокойно положила ключи в расшитую бисером сумочку, взглянула на незваных гостей и заговорила по-английски:
– Да, Круппи, я должна была догадаться, что и ты замешан в этом деле.
– Ах, очаровательная Жаклин... Может, оставим церемонии, Доми?
– Круппи?! – вскрикнул Алекс. – Доми?.. Это встреча старых друзей?
– Товарищ Крупкин – один из наиболее рекламируемых офицеров КГБ в Париже, – пояснила Лавье, подходя к красному кубообразному столу рядом с диваном, обитым белым шелком. Она положила на него сумочку и сказала: – В некоторых кругах он хорошо известен, и знакомство с ним считается совершенно обязательным.
– В этом есть свои преимущества, дорогая Доми. Вы даже не можете себе представить, какую дезинформацию скармливает мне в этих кругах набережная д'Орсэ... Но я проверил эту информацию однажды и теперь знаю, что все это липа. Мне кажется, вы уже встречались с нашим американским другом и даже вели с ним кое-какие переговоры, поэтому имею честь представить вам его друга и коллегу... Это мсье Алексей Консоликов.
– Я вам не верю. Он не советский. Когда к тебе приближается немытый медведь, от его запаха можно сойти с ума.
– Ты меня убиваешь, Доми! Но кое в чем ты права, это результат ошибки в расчете его родителей. Он сам может представиться, если, конечно, захочет.
– Меня зовут Конклин, Алекс Конклин, мисс Лавье, и я – американец. Тем не менее, наш общий знакомый Круппи прав. Мои родители были русскими, поэтому я свободно говорю на этом языке. Ему едва ли удастся водить меня за нос, если мы окажемся в русской компании.
– По-моему, это просто великолепно.
– Скорее, это приятно... Если вы хорошо знаете Круппи...
– Я смертельно ранен! – воскликнул Крупкин. – Но мои ранения не имеют отношения к нашей встрече. Ты будешь работать на нас, Доми?
– Буду ли я работать на вас, Круппи? Бог мой, буду ли я с вами работать! Я хочу попросить Джейсона Борна уточнить свое предложение. У Карлоса я нахожусь на положении зверя в клетке, но без него я почти нищая стареющая куртизанка. Я всей душой желаю, чтобы он понес расплату за смерть моей сестры и за то зло, что причинил мне, но я не хочу ночевать в канаве.
– Назовите цену, – велел Джейсон.
– Напишите ее, – поправил Конклин, взглянув на Крупкина.
– Дайте подумать, – сказала Лавье, обходя диван и приближаясь к столику. – Я в нескольких годах от шестидесяти – в какую сторону, это неважно, – поэтому без Шакала и если у меня не будет какой-нибудь смертельно опасной болезни мне остается лет пятнадцать – двадцать. – Она наклонилась над столиком, написала в блокноте цифру, вырвала листок, выпрямилась и посмотрела на высокого американца. – Пожалуйста, мистер Борн, и на вашем месте я не стала бы торговаться. По-моему, это справедливо.
Джейсон взял листок и взглянул на выведенное там число: «1 000 000 американских долларов».
– Это справедливо, – согласился Борн, протягивая листок Лавье. – Где и как вы хотите получить эту сумму? Напишите свои реквизиты, а я займусь формальностями, как только мы выйдем отсюда. Деньги будут здесь завтра утром.
Стареющая куртизанка посмотрела в глаза Борна.
– Я вам верю, – сказала она и, вновь склонившись над столом, написала необходимые инструкции. – Сделка заключена, мсье, и пусть Бог дарует нам его смерть. Если нет, мы мертвы.
