Жан Брюс - В нейстральной стране
Кабинет был просторным, и в нем царило приятное тепло. Проведя несколько часов в крайне неудобной камере, Юбер оценил его по достоинству. Он не спешил и не испытывал желания ни брать слово первым, ни торопить события.
Наконец, полковник Эрих Мольде пошевелился и стал набивать трубку из резного дерева, которую затем тщательно раскурил. Несмотря на ослепляющий свет, направленный в глаза, Юбер мог следить за жестами полковника, стараясь понять по ним характер человека, с которым, по всей вероятности, ему придется очень много общаться в ближайшие часы.
Капитан Ларс Викен по-прежнему оставался неподвижным и не сводил с Юбера свой задумчивый взгляд, как будто старался загипнотизировать его или проникнуть в его мысли.
Гортанный голос полковника Эриха Мольде внезапно разорвал тишину, к которой все уже начали привыкать.
– Насколько мне известно, – сказал он, – вы бегло говорите на нашем языке.
Юбер принял скромный вид.
– Скажем так: я его хорошо понимаю и говорю достаточно правильно, чтобы быть понятым.
Полковник Мольде посмотрел на капитана Ларса Викена, который ответил ему хитрой улыбкой. Мольде заговорил вновь, обращаясь к Юберу:
– Вы приехали в Швецию под именем Юбера де Бессанкура, французского журналиста. В день вашего приезда работники спального вагона заметили, что одна из полок в вашем купе пробита пулями. Получив информацию об этом, мы направили на место нашего офицера – специалиста по баллистике. По его заключению, стреляли снаружи. Мы полагаем, что те пули предназначались вам...
Полковник замолчал, ожидая ответа. Юбер неопределенно махнул рукой и заявил с непринужденным видом:
– Совершенно не понимаю, о чем вы говорите. Сплю я очень крепко, в купе был один. Если кто-то развлекался, паля в одну из трех полок, то доказательством того, что он стрелял по пустой, является мое присутствие здесь. В любом случае, я ничего не слышал... Это явно какая-то ошибка. Последнее время я жил очень спокойно и, уезжая из Парижа, не оставил там ни одного разъяренного рогоносца. И, наконец, я не понимаю, как факт покушения на меня оправдывает мой арест на стокгольмской улице и мое присутствие перед вами.
Капитан Ларс Викен впервые вышел из своей невозмутимой неподвижности и рассмеялся. В его смехе не было даже намека на насмешку, и Юбер не разозлился. Полковник Мольде продолжил без малейшего раздражения:
– Сойдя с поезда в шесть часов на центральном вокзале, вы прождали там более получаса, скорее всего кого-то, кто должен был вас встретить... Этот кто-то не приехал. Вы сели в такси, а десять минут спустя сотрудник полиции, возвращавшийся домой с ночного дежурства, увидел, как вы ожесточенно деретесь с шофером того такси. Этот человек до сих пор не найден, и мы вполне можем предъявить вам обвинение в убийстве.
Юбер засмеялся.
– Предъявляйте, если можете, – ответил он. – Однако, замечу вам, что я предъявил документы без возражений, тогда как у моего противника их не оказалось. Если хотите знать мое мнение, я считаю, что это такси ему не принадлежало.
– Так! Так! – сказал Мольде. – И как вы это объясните?
Юбер неопределенно махнул рукой:
– Никак. Я думаю, что какая-нибудь мафия приняла меня за другого... Такое случается. К сожалению, я не смогу написать об этом в моем репортаже... Мне никто не захочет поверить... Меня сочтут трепачом.
Ларс Викен вступил в разговор, убежденно заявив:
– Здесь вас никто не считает трепачом, господин де Бессанкур. Мы уже составили себе представление о том, кто вы такой. Думаю, вы сейчас пошли по ложному пути. Будьте уверены, мы не испытываем к вам никакой враждебности, но наша служба, руководимая присутствующим здесь полковником Мольде, призвана защищать внутреннюю безопасность Швеции.
Постарайтесь понять нас правильно. Если вы будете продолжать отрицать очевидное, мы будем вынуждены рассматривать вас как преступника. И напротив, если вы подтвердите правду, уже известную нам, самой большой неприятностью, ожидающей вас, станет предложение в кратчайший срок покинуть Швецию. Из двух зол надо выбирать меньшее.
Юбер ангельски улыбнулся.
– Вы рассуждаете, как Христос, – сказал он, – но я не люблю проповеди. Я не настолько глуп, чтобы не догадываться, о чем вы думаете. И все же, я не могу ради вашего удовольствия придумать историю, которой никогда не было в действительности.
Мольде терпеливо продолжил:
– Вы вошли в контакт с молодой женщиной по имени Карин Бервальд, являющейся владелицей магазина сорочек на Агус Гатан. Наша служба очень интересуется действиями этой женщины. Сегодня утром вы отправились в агентство «Ландснорр», находящееся в настоящее время в центре нашего внимания. Кроме того, прошлой ночью на Остер Гатан, в нескольких шагах от дома, где вы поселились, обнаружен труп. Несмотря на отсутствие документов, наша служба смогла установить личность этот субъекта. Это был мастер на все руки, состоявший на службе у мощной шпионской организации, действующей в нашей стране.
Юбер громко расхохотался.
– Если я правильно понимаю, вы пытаетесь повесить на меня второе убийство?
Ему ответил капитан Ларс Викен:
– Вы совершенно правильно понимаете.
Юбер перестал смеяться и совершенно серьезно запротестовал:
– К сожалению для вас, я всю ночь провел в своей комнате в доме 27 по Остер Гатан. Обе Нистром могут это засвидетельствовать.
Ларс Викен саркастически хохотнул:
– На вашем месте, – сказал он, – я бы не был так спокоен. Мы твердо уверены, что значительную часть ночи вы провели вне дома.
Юбер отметил это, но внешне никак не прореагировал. Теперь он спрашивал себя, не шведская ли контрразведка нанесла ему ночной визит? Он пожал плечами, и язвительно заметил:
– Я слышал о методах, обычно применяемых секретными службами. Убежден, что если вы захотите, то сможете добиться для меня смертного приговора за убийство. С этого момента я отказываюсь отвечать на ваши вопросы. Я французский гражданин... Я требую, чтобы послу моей страны в Стокгольме немедленно сообщили о моем аресте.
Полковник Мольде, не рассердившись, ответил:
– Мы известим посла Франции, когда сочтем нужным, но не раньше. Ваше поведение ясно показало, что этот разговор ни к чему не приведет. Я дам вам время подумать... Я прикажу отвести вас в камеру.
Юбер без колебаний встал.
– Уж лучше это, – сказал он. – Разговор с вами меня утомляет...
Ларс Викен поднялся, взял Юбера за руку и подтолкнул к двери.
Они вышли из кабинета в широкий коридор и направились к лестнице. Им навстречу тяжелым решительным шагом шел высокий мужчина в штатском; его светлые волосы были коротко острижены бобриком. Юбер сразу узнал его и быстро повернулся к капитану Викену, чтобы спрятать лицо. Слишком поздно. Мужчина остановился в нескольких шагах от них и громко сказал по-английски:
– Черт побери! Чтоб я сдох, если это не старина Юбер Бониссор де Ла Бат... Что вы здесь делаете, дружище?
Викен отодвинулся с радостной улыбкой, и вновь пришедший заметил наручники на запястьях Юбера. Он замер с открытом ртом, и его недоверчивый взгляд перешел на Викена, который иронично спросил:
– Вы знаете этого человека, Мераак? А мы безуспешно пытаемся установить его личность... Мы собирались передать его криминальной полиции с обвинением в совершении двух убийств.
Юбер понял, что упрямиться дольше не имеет смысла. Вновь пришедший был Торф Мераак, офицер норвежской разведки. Юбер и он работали вместе в последние месяцы войны над делом о предательстве в одной из групп норвежского Сопротивления. Он спрятал досаду и с улыбкой сказал:
– Добрый день, Торф. Счастлив тебя видеть.
Торф Мераак громко засмеялся и сильно шлепнул Юбера по спине.
– Чертов шутник! – сказал он. – Хотел бы я знать, в какую новую неприятность ты влип.
Ларс Викен любезно предложил:
– Может быть, вернемся к Мольде? Там нам будет удобнее разговаривать.
Не теряя времени, он освободил запястья Юбера от наручников и положил их в карман. Они вместе вернулись в кабинет полковника Мольде, который с удивлением смотрел, как они входили. Викен объяснил:
– Мы встретили в коридоре капитана Мераака. Думаю, он сможет нас просветить относительно подлинной личности нашего арестованного.
Норвежский офицер пожал Мольде руку и сказал, оборачиваясь к Юберу:
– Я познакомился с этим человеком в конце войны. Он тогда состоял в УСС. Мы вместе работали...
Юбер вымученно улыбнулся:
– Судьба против меня. Мне кажется, наступил момент откровенно объясниться.
Он сел на стул, с которого встал несколько минут назад, и продолжил:
– Меня зовут Юбер Бониссор де Ла Бат, это верно. Я работаю на ЦРУ и выполняю здесь задание. Сразу уточню, что это задание не направлено против Швеции. Мне поручено выявить и, если возможно, уничтожить советскую шпионскую организацию, обосновавшуюся на вашей территории.
