Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна
— Мне надо позвонить Джонни на остров, — сказала Мари, вставая с кровати и оправляя юбку. — Сначала я поговорю с ним, а потом с Джеми. Успокою мальчика и скажу, что мы скоро вернемся. — Она направилась к телефону, но путь ей преградил муж, во взгляде которого светилась какая-то одержимость.
— Этого не будет, — тихо сказал Борн, качая головой.
— Не говори со мной таким тоном! — крикнула Мари, в глазах которой сверкнула искорка гнева.
— То, что произошло на улице Риволи, перечеркнуло все. Теперь ничто не может оставаться таким, как раньше. Неужели ты не понимаешь этого?!
— Я понимаю только то, что мои дети находятся в нескольких тысячах миль от меня, и я хочу связаться с ними. Неужели тебе это не ясно?!
— Конечно, я все понимаю, но не могу позволить тебе позвонить, — ответил Джейсон.
— Разрази тебя гром, мистер Борн!
— Ты можешь выслушать меня?.. Ты обязательно поговоришь и с Джонни и с Джеми — мы оба с ними поговорим, — но только не отсюда... И не сейчас, а тогда, когда они покинут остров.
— Что?!
— Я собираюсь позвонить Алексу и попросить его вывезти их оттуда, вместе с миссис Купер, разумеется. Мари внезапно начала кое-что понимать.
— О Боже! Опять Карлос!
— Да. С сегодняшнего полудня он может взять под прицел только одно место — «Транквилити». Если он пока не понял этого, то вскоре ему станет известно, что Джеми и Элисон находятся сейчас у Джонни. Поверь, я доверяю твоему брату и его личным «тонтон-макутам»... Но дети должны быть вывезены с острова до темноты. Я не знаю, есть ли у Карлоса свои люди на телефонной станции острова, которые могут установить местонахождение нашего номера, но мне точно известно, что телефон Алекса надежен. Вот почему сейчас ты не должна звонить.
— Ради всего святого, звони скорее Алексу! Чего ты ждешь, черт подери?!
— Я не решил, куда отправить детей. — На мгновение в его глазах мелькнул отблеск паники — это были глаза Дэвида Уэбба, а не Джейсона Борна.
— Алекс наверняка знает, Джейсон, — сказала Мари, твердо посмотрев на него. — Звони.
— Да... да, конечно. Звоню. — Его взгляд перестал быть пустым и отрешенным, и Борн стал набирать номер.
В Вене, штат Вирджиния, США, Александра Конклина не было дома. В трубке послышался монотонный голос автоответчика. То, что он пробубнил, имело эффект разорвавшейся бомбы:
— Номер телефона, по которому вы звоните, отключен.
Борн еще два раза набрал номер, отчаянно надеясь, что ошибка допущена по вине французских телефонистов, и услышал все тот же ответ:
— Номер телефона, по которому вы звоните, отключен.
Борн беспрерывно ходил от стола к окну и обратно. Время от времени он отдергивал занавеску, чтобы выглянуть на улицу, и через мгновение вновь перечитывал список имен и перечень дел. Мари предложила пойти пообедать, но он даже не услышал ее. Она молча наблюдала за ним из противоположного угла комнаты.
Быстрые, резкие движения мужа напоминали ей повадки огромного растревоженного кота — гладкого, гибкого, готового к любым неожиданностям. Это была повадка Джейсона Борна и Дельты из «Медузы», но не Дэвида Уэбба. Мари вспомнила записи, которые вел Панов в самом начале лечения Дэвида. В них были зафиксированы резко отличающиеся друг от друга описания человека, известного под псевдонимом «Хамелеон», причем почти в каждом подчеркивалась кошачья подвижность. Панов пытался найти ключ к тайне личности Борна, потому что им было известно тогда только его имя и его разрозненные воспоминания об убийстве жены и детей в Камбодже. Мо часто задавался вопросом, чем объясняется кошачья пластичность его пациента: только лишь атлетической подготовкой или чем-то еще?
Вспоминая прошлое. Мари не находила значительных физических различий в двух ипостасях человека, который был ее мужем. Это и восхищало и пугало ее. В обоих воплощениях он был грациозен, способен выполнять трудные задачи. Но если у Дэвида источником силы и ловкости было стремление к достижению результата, то Джейсона переполняла внутренняя злость, достижение цели его ничуть не радовало — ему был интересен сам процесс борьбы. Когда она поделилась своими мыслями с Пановым, то в ответ услышала: «Дэвид не может убить, а Борн безусловно настроен на это».
Панов был доволен, что Мари смогла разглядеть разницу в «физических проявлениях» — так он назвал ее умозаключения. «Для вас, Мари, это должно быть сигналом. Как только вы заметите, что перед вами Борн, постарайтесь вернуть Дэвида. Если не сможете, вызывайте меня».
«Сейчас я не могу вернуть Дэвида», — подумала Мари. — «Ради блага детей и самого Дэвида я не имею права даже пытаться...»
— Я выйду ненадолго, — объявил Джейсон.
— Нет! — вскрикнула Мари. — Ради Бога, не оставляй меня одну... Борн нахмурился и, понизив голос, сказал, как бы преодолевая сопротивление:
— Я хочу выехать на шоссе и найти телефон-автомат. Всего лишь...
— Возьми меня с собой. Пожалуйста. Я не хочу оставаться наедине со своими мыслями.
— Хорошо... Кстати, нам могут понадобиться кое-какие вещи. Зайдем в магазин и купим одежду, зубные щетки, бритву.
— Это означает, что мы можем не вернуться в Париж?
— Может, и вернемся, но только не туда, где останавливались раньше. Паспорт у тебя с собой?
— Паспорт, деньги, кредитные карточки — все на месте и лежит в сумочке, которую ты дал мне в машине.
— Я подумал, что оставлять их в «Мёрисе» будет неостроумно. Пошли, но первым делом надо найти телефон.
— Кому ты собираешься звонить?
— Алексу.
— Ты только что звонил.
— Перезвоню домой: скорее всего, его вышвырнули из того уютного «гнездышка» в Вирджинии. Потом позвоню Панову.
* * *Они двигались на юг, в сторону городка Корбей-Эссон. В нескольких милях к западу от шоссе был расположен новый торговый центр. Джейсон поставил машину на стоянку. Как все супружеские пары, приехавшие, чтобы сделать покупки. Мари и Дэвид вошли в торговый зал. Они искали телефон-автомат.
— Ни одного на всем проклятом шоссе! — чертыхнулся Борн. — Не завидую я тем, кто попадет здесь в аварию... Даже если это просто спустившее колесо.
— Подумаешь, полиции дождутся, — ответила Мари. — Кроме того, на шоссе был телефон, только сломанный. Вон там — смотри.
Джейсону опять пришлось пройти раздражающую процедуру переговоров с оператором местного коммутатора, которого тяготила перспектива дозваниваться по международной линии. И вновь гром, отдаленный и неумолимый.
— Говорит Алекс, — произнес записанный на пленку голос. — Я отъеду на некоторое время, чтобы побывать там, где была допущена чудовищная ошибка. Позвоните мне через пять-шесть часов. Сейчас девять тридцать утра по восточному стандартному времени. Прием, Джуно.
Сбитый с толку Борн повесил трубку и взглянул на Мари.
— Что-то произошло, я должен подумать... Его последние слова: «Прием, Джуно».
— Джуно?! — Мари, сосредоточившись, прикрыла глаза, вновь широко открыла их и взглянула на мужа. — Альфа, Браво, Чарли, — тихо начала она. — Закодированный алфавит? ...Фокстрот, Голд... Индия, Джуно! Джуно соответствует букве «Джей», а «Джей» — это Джейсон!.. Что там еще было?
— Он сказал, что должен побывать в каком-то месте...
— Ладно, пойдем, — перебила Мари, заметив любопытные взгляды двух мужчин, ожидавших, когда освободится телефон. — Он что, не мог говорить яснее? — спросила Мари.
— Это был автоответчик. «...Место, где была допущена чудовищная ошибка».
— Что?!
— Он просил перезвонить через пять-шесть часов и сказал, что должен посетить одно место, где была допущена чудовищная ошибка... Боже мой, это же Рамбуйе!
— Кладбище?!
— Он пытался убить меня там тринадцать лет назад. Точно! Это Рамбуйе!
— Только не через пять-шесть часов, — возразила Мари. — Неважно, когда Алекс оставил это сообщение: он не может долететь до Парижа и еще добраться до Рамбуйе за пять часов. Из Вашингтона-то...
— Разумеется, не может... Но мы уже проделывали такие номера и раньше. Он вылетел в Париж под дипломатическим прикрытием с военно-воздушной базы Эндрюс. Питер Холланд вышвырнул его, но напоследок все-таки сделал ему одолжение, подсластил горечь мгновенного разрыва премией... Все-таки Алекс вывел их на «Медузу». — Борн внезапно посмотрел на часы. — На острове сейчас около полудня. Надо найти другой телефон.
— Джонни? «Транквилити»? Ты и вправду думаешь?..
— Я не могу не думать! — отрезал Джейсон, бросаясь вперед и держа за руку Мари; она едва поспевала за ним. — Glace, — вдруг произнес он.
— Мороженое?
— Там есть телефон, — сказал Борн, направляясь к кондитерской. В окне стоял рекламный щит, оповещающий посетителей о том, что здесь всегда в продаже есть мороженое самых разнообразных сортов. — Мне ванильное, — попросил он Мари.
— Ванильное с чем?
