Чингиз Абдуллаев - Затянувшееся послесловие
– Что там случилось? – спросил Дронго. – Вы так быстро говорили по-грузински, что я не все понял.
– Пришли документы из Антверпена, – пояснил Шалва, – у нас большой контракт с Бельгией.
– Я слышал слово «Амстердам», – напомнил Дронго.
– На почте, наверное, перепутали, – добродушно пояснил Чиладзе.
Он не успел закончить свою фразу, когда Дронго бросился в приемную.
– Прикрой Чиладзе! – выбегая, крикнул он Вейдеманису.
Эдгар понимал все с полуслова. Он ринулся к хозяину кабинета и сбил его с ног, падая сверху. Дронго выбежал из кабинета, бросился к секретарю. Она уже сняла веревку, пытаясь вскрыть довольно объемистый пакет. Рядом сидел телохранитель, спокойно наблюдавший за ее действиями.
– На пол, – крикнул ему Дронго, – падайте на пол! Скорее!
Он подскочил к женщине, бесцеремонно вырвал у нее пакет из руки, изо всей силы толкнул ее на пол. Женщина даже открыла рот, чтобы возмутиться, но опрокинулась вместе со стулом на пол, больно ударившись. Резо Горганели сидел как замороженный. Он словно впал в ступор. Дронго схватил пакет, бросил его в сторону окна и упал на пол рядом с женщиной. Пакет успел долететь до окна, когда раздался взрыв. Взрывная волна выбила стекла, рамы и ударила наружу. Женщина, лежавшая на полу, громко вскрикнула. Резо растерянно посмотрел на выбитое окно. Осколками стекла ему порезало лицо, но он ничего не почувствовал, продолжая неподвижно сидеть за столом.
Дронго повернул голову к женщине.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он.
Глава 6
Женщина молчала. От пережитого она словно лишилась голоса. Только испуганно смотрела на гостя, даже не пытаясь что-то сказать. Тот поднялся первым, помогая подняться женщине, приподняв ее вместе со стулом. Резо Горганели продолжал сидеть за столом, не обращая внимания на осколки стекла, порезавшие ему лицо. Секретарь села за стол, открыла рот, пытаясь что-то сказать, и не смогла. У нее был шок от случившегося. Она безуспешно пыталась что-то вымолвить. Дронго размахнулся и резко ударил ее по щеке. Она вздрогнула – удар был болезненным. Взглянула на гостя. И вдруг громко зарыдала. Затем поднялась и выбежала из приемной. Дронго обернулся к Резо Горганели.
– Вы уже пришли в себя? – спросил он бывшего следователя.
Тот не очень решительно кивнул головой и достал носовой платок, пытаясь вытереть лицо.
– Погодите! – крикнул Дронго. – Не нужно ничего трогать. В вас попали осколки стекла. Вы можете порезаться.
Он подошел к Горганели и, достав свой носовой платок, начал осторожно вытаскивать осколки, стряхивая мелкие кусочки с головы и одежды. Из кабинета медленно вышли Шалва Чиладзе и Эдгар Вейдеманис. До этого по приказу своего напарника Эдгар стремительно бросился к хозяину кабинета и уложил его на пол, навалившись сверху, когда произошел взрыв. Взрывная волна вышла наружу в приемной и не попала в кабинет. Шалва, больно ударившись коленом при падении, недовольно засопел, сталкивая с себя гостя, и вместе с ним поднялся на ноги. Войдя в приемную, он обнаружил выбитую раму, отсутствующего секретаря и телохранителя с лицом в крови.
– Кажется, вы спасли мне жизнь, – невесело пробормотал Чиладзе, – и я ваш должник.
– Ничего особенного, – отозвался Дронго, – это моя работа.
Шалва взглянул на своего телохранителя.
– Как ты себя чувствуешь, Резо?
– Нормально, – кивнул Горганели, – если бы не наш гость, я мог бы чувствовать себя гораздо хуже.
– А где Этери? – поинтересовался Шалва, не увидев своего секретаря.
– Убежала в туалет, – пояснил Резо, – с ней все в порядке. Наш гость толкнул ее первой, опрокинув вместе со стулом, и поэтому она даже не пострадала.
– Спасибо, – прочувствованно сказал Чиладзе, протягивая руку Дронго, – сегодня вы спасли нас всех.
– Просто я понял, что речь идет об Амстердаме вместо Антверпена, и догадался, что здесь что-то не так, – пояснил Дронго, – а в подобной ситуации это всегда большой риск. Поэтому я и решил перестраховаться.
– Вы думаете, что посылку прислал убийца? – мрачно поинтересовался Чиладзе.
– Нет, конечно. Это ваши родственники, которые решили таким необычном образом отметить мой приезд, – зло пошутил Дронго. – Я ведь вас предупреждал, что мы имеем дело с настоящим профессионалом, и он готов пойти на любые ухищрения, чтобы уничтожить именно вас.
– Но почему? – разозлился Шалва. – Кому я перешел дорогу? Почему он так настойчиво меня преследует? Что я ему сделал? Кто это такой, в конце концов?
– Слишком много вопросов, на которые пока нет ответов, – признался Дронго.
– Но бомбу он мне уже прислал, – показал на выбитое окно Чиладзе.
Внизу слышались крики людей, завывание полицейских сирен. По коридору уже спешили люди. Дронго втолкнул Чиладзе в кабинет.
– Не выходите оттуда. Ни в коем случае не выходите из кабинета. А вы, Горганели, никого сюда не пускайте. Вытащите пистолет и никого не пускайте. Только своего напарника. Потом вызовите «Скорую помощь» для своего шефа, только срочно. Эдгар, встань рядом с ним и никого не пускай. Ни в коем случае. Никто не должен видеть, что именно случилось с Чиладзе. Ты все понял?
– Мы никого не пустим, – кивнул Вейдеманис.
Дронго вошел в кабинет, закрыл дверь на ключ. Взглянул на хозяина кабинета.
– Там мои сотрудники, – напомнил Чиладзе, – они будут волноваться.
– Именно этого я и хочу. Чтобы все они волновались, но никто бы не видел вас живым и здоровым.
– Почему? – не понял Шалва.
– Он хотел вас убить – и пусть считает, что почти достиг своей цели. Вы были тяжело ранены, и сейчас сюда приедет «Скорая помощь», которая увезет вас в больницу. Он должен знать, что вы серьезно «пострадали».
– Я вас не понимаю. Там мои работники, они волнуются, переживают. Сейчас позвонят жене, детям, расскажут о том, что здесь произошло. Жена начнет звонить…
Он не успел договорить. Позвонил его мобильный. Он взглянул на аппарат, увидел высветившийся номер.
– Мой компаньон, – сообщил Чиладзе, – президент самого крупного коммерческого банка. Я не могу не ответить на его звонок. Если он подумает, что меня тяжело ранили или убили, у нашей компании будут очень серьезные проблемы…
– В таком случае сообщите только ему, что с вами не произошло ничего страшного. Но чтобы он никому об этом не сообщал, – попросил Дронго.
В приемной уже слышались голоса сотрудников компании, прибежавших сюда с других этажей и кабинетов. Шалва кивнул и ответил на звонок мобильного телефона.
– Я вас слушаю, – сказал он чуть дрогнувшим голосом.
– Что случилось, Шалва? – Президент банка Виссарион Кухианидзе был на двадцать лет старше своего младшего компаньона и обращался к нему на «ты». – Мне только что позвонили и сообщили о взрыве в твоем кабинете. Что у тебя происходит?
– Ничего страшного, Виссарион Вахтангович, – ответил Чиладзе, – со мной все в порядке. Просто небольшое недоразумение. Посылку прислали в другую компанию, а она случайно оказалось у нас. Я вам вечером перезвоню и все расскажу. А вы не верьте никаким слухам. Я жив и здоров. У нас все в порядке.
Он говорил по-грузински. Дронго сделал знак рукой, чтобы Чиладзе говорил немного тише. Его могли услышать из приемной. Судя по голосам, там уже было много людей. Но пока никого в кабинет не пускали: очевидно, Резо Горганели, его подоспевший напарник и Эдгар Вейдеманис все еще успешно держали оборону.
– Я тебе верю больше других, – строго сказал Виссарион Вахтангович, – только мне не нравится, что в твоем кабинете или в твоем офисе бомбы взрывают. Не нужно привлекать внимания людей к своей компании, Шалва. Иначе может появиться слишком много ненужных вопросов. Ты меня понимаешь?
– Все понимаю, – вздохнул Чиладзе. – Я вечером позвоню и все вам расскажу.
– Лучше приедешь, и мы поговорим, – предложил президент банка, – я думаю, что нам много о чем нужно переговорить. До свидания, Шалва, и будь осторожен.
Чиладзе отключил телефон, взглянул на Дронго.
– Не хватало мне еще и поссориться с моим главным компаньоном! Вернее, с хозяином нашей фирмы – ему принадлежит пятьдесят один процент акций. А у меня только двадцать пять…
– Расскажете ему все потом. Попытаетесь объяснить, – предложил Дронго.
– Нельзя. Он требует, чтобы я к нему приехал сегодня.
– Ни в коем случае. Вы будете делать так, как вам скажу я…
– Это не обсуждается. Я же вам объяснил, что он фактический хозяин нашей компании.
– Это мои советы не обсуждаются, – строго сказал Дронго, – и в данном случае речь идет не о ваших деньгах или интересах компании, а о вашей жизни.
– При чем тут моя жизнь, – махнул рукой Чиладзе. – Он может оскорбиться. Есть вещи более важные, чем моя жизнь…
– Правильно, – неожиданно сказал Дронго, – жизнь ваших трех сыновей гораздо более важная вещь, чем все золото этого мира. Вы хотите оставить их сиротами? В каком эквиваленте вы оцениваете свою жизнь, готовясь лишить своих сыновей их отца? И именно в том возрасте, когда отец им нужен более всего.
