Роберт Ладлэм - Ультиматум Борна
— Что вы имеете в виду?
— На крыльцо выходит человек. Он кричит, внимание отвлекается на него. Драгоценные секунды убегают. Потом появляется негодующая монахиня — и теряются еще секунды, которые для Карлоса равны часам. Потом организуется наступление, и Второе бюро остается с носом... А когда все заканчивается, все возвращается в нормальное русло — к ненормальной нормальности. Работа была выполнена по заранее разработанному плану, поэтому-то и не было нужды в естественном любопытстве: не было ни толпы на улице, ни возбуждения, ни обсуждения после разрешения кризиса. Находящиеся внутри люди несомненно переговорили друг с другом... Вам это ни о чем не говорит?
Бернардин кивнул и ответил:
— Предварительно разработанный план, выполненный профессионалами.
— И я так думаю.
— Это заметили вы, а я — нет, — возразил Бернардин. — Перестаньте щадить меня, Джейсон. Я слишком долго был не у дел. Размяк, постарел, потерял живость воображения.
— Я тоже, — сказал Борн. — Все дело в том, что для меня установлены слишком высокие ставки, я вынужден заставлять себя думать, как человек, которого я хочу забыть.
— Это говорит мсье Уэбб?
— Думаю, да.
— Итак, с чем же мы остались?
— С испуганным булочником и разгневанной монахиней, а если они окажутся круглыми нулями, у нас есть еще несколько физиономий, которые выглядывали из окон. Пока инициатива за нами, но долго это не протянется... Сомневаюсь, что нам предстоит ждать до утра.
— Простите?
— Карлос прикроет лавочку, и сделает это очень скоро. У него нет выбора. Кто-то из ближайшего окружения Карлоса выдал местонахождение его парижской штаб-квартиры, поэтому — можете поставить в заклад свою пенсию, если ее вам, конечно, оставят, — он сейчас делает все возможное, чтобы выяснить, кто его предал...
— Назад! — крикнул Бернардин, прервав монолог Джейсона и затащив его в нишу рядом с магазином. — Прячьтесь! Ложись!
Оба бросились на разбитую мостовую; Борн прижал лицо к стене и повернул голову, всматриваясь в улицу. Справа появился еще один темный фургон, но уже не полицейский, более блестящий, меньших размеров, несколько более кургузый, на низком шасси, но он казался более мощным. Единственной общей деталью на нем и полицейском автомобиле был резавший глаза ослепительный прожектор... Нет, не один, а целых два прожектора: по одному с каждой стороны ветрового стекла. Их лучи метались, освещая боковые части машины. Джейсон достал из-за пояса пистолет, который одолжил ему Бернардин; его спутник тоже вынул из кармана свое оружие. Луч левого прожектора прошел над ними, едва не задев их.
— Хорошо работаете, — прошептал Борн. — Как вы их заметили?
— По отражениям фар в окнах, — сказал Бернардин. — Сначала я подумал, что возвращается мой бывший коллега, чтобы докончить намеченное дело. Я имею в виду его угрозу размазать мои кишки по асфальту... Боже мой, взгляните!
Фургон, миновав два дома, въехал на тротуар и остановился перед третьим, который находился примерно в двухстах футах от магазина и дальше всего от месторасположения телефона Шакала. Машина остановилась, и сразу же распахнулась ее задняя дверца. Оттуда выпрыгнули четверо мужчин с автоматами наперевес: двое забежали со стороны улицы, один прикрывал переднюю часть машины, а последний, угрожающе выставив готовый к стрельбе «MAC-10», остался возле открытой двери. Над кирпичной лестницей возник тусклый отблеск желтого света: отворилась дверь, и на крыльце появился человек в черном плаще. Он на мгновение замер, осматривая бульвар Лефевр.
— Это он?! — шепотом спросил Бернардин.
— Нет! Если только не напялил парик и не ходит на высоких каблуках, — ответил Джейсон, засовывая руку в карман пиджака. — Я Узнаю его сразу, как только увижу, потому что он всегда у меня перед глазами! — Борн вытащил гранаты, которые также позаимствовал у Бернардина. Положив пистолет на тротуар, он проверил чеку.
— Черт подери! Вы хоть понимаете, что вы собираетесь делать? — бросил ветеран Второго бюро.
— Стоящий там человек — приманка, — ответил Джейсон, в тихом голосе которого слышались холодные нотки. — Вскоре вместо него появится кто-то другой... Он вскочит в фургон: либо на переднее сиденье, либо на заднее... Последний вариант предпочтительнее, хотя большого значения это не имеет.
— Вы с ума сошли! Вас убьют! Подумайте о своей семье! Зачем им ваш труп?
— Вы не понимаете, что говорите, Франсуа. Охранники будут заскакивать в фургон через задние дверцы — впереди нет места. Есть огромная разница между тем, чтобы выпрыгнуть или вскочить в фургон. Хотя бы с той точки зрения, что второе делается гораздо медленнее... К тому времени, когда последний будет внутри и протянет руку, чтобы захлопнуть дверцы, я успею кинуть туда гранату... А обо мне как о трупе говорить неуместно. Оставайтесь на месте!
Прежде чем Бернардин успел высказать еще какое-нибудь возражение, Дельта из «Медузы» выполз на бульвар. Там было бы совершенно темно, если бы не резкий свет замерших прожекторов, лучи которых были направлены по бокам от фургона. Это было на руку Борну, потому что... яркий свет вокруг автомобиля еще более сгущал темноту вокруг. Опасность для него представлял только охранник, стоявший у открытых дверей фургона. Двигаясь в тени расположенных в ряд магазинчиков, словно он опять в дельте Меконга и продирается сквозь высокую траву к залитой светом прожекторов тюрьме, Джейсон продвигался вперед, не выпуская из поля зрения стоявшего сзади охранника и человека на кирпичном крыльце.
Внезапно на крыльце появилась женщина; в одной руке она держала небольшой чемодан, в другой — огромную сумку. Она что-то сказала мужчине в черном плаще — охранник, прислушиваясь к их разговору, отвлекся. Борн подался вперед, отталкиваясь от асфальта коленями и локтями, и достиг ближайшей к фургону точки, с которой мог наблюдать за сценой на лестнице с минимальным для себя риском. Он облегченно вздохнул, увидев, что оба охранника со стороны улицы постоянно щурятся от света прожектора. Его положение было надежно — насколько это вообще могло быть возможно в столь ненадежных обстоятельствах. Все теперь зависело от точности его действий и от опыта, накопленного в те периоды жизни, о которых он почти забыл. Он обязан все вспомнить: интуиция должна провести его сквозь туман собственной личности. Сейчас! Конец кошмара зависит только от него.
Началось! Внезапно на крыльцо выскочил третий человек. Это был мужчина в берете, пониже ростом, чем предыдущий; в руке он держал портфель. Без всякого сомнения, он имел право отдавать приказы и стоявшему за автомобилем охраннику. Вдруг человек в берете швырнул свой портфель, охранник, перехватив автомат левой рукой, легко поймал кожаный «снаряд».
— Allez-vous-en! Nous partons! Vite![103] — крикнул второй мужчина, приказывая двум остальным спуститься по лестнице и залезть в фургон. Они повиновались... Шакал?! Неужели это Карлос?! Возможно ли это?
Борн хотел, чтобы это было именно так... И для него это так и было! Боковая дверца захлопнулась, послышались выхлопы мощного двигателя. Охранники, оставив свои посты, бросились к задним дверцам фургона. Они, пригибая голову, забирались один за другим внутрь. Потом из фургона высунулась рука, чтобы захлопнуть дверцу.
Пора! На бегу выдергивая чеку, Борн рванулся к фургону с такой скоростью, на которую только был способен. Он прыгнул... Приземлившись на спину, он успел уцепиться за створку двери и швырнул гранату внутрь. Шесть секунд, и она взорвется. Встав на колени, он захлопнул дверцу фургона. В то же мгновение внутри загрохотал автомат. Борна спасло то, что фургон Шакала был пуленепробиваемым. На внешней стороне не осталось даже отметин — слышен был треск автоматов, визг пуль, рикошетивших о стены... и стоны раненых.
Блестящий автомобиль рванул вперед по бульвару Лефевр; Борн вскочил на ноги и побежал к пустым магазинам в восточной стороне улицы. Он уже почти пересек широкую проезжую часть, когда произошло то, чего он никак не ожидал.
Фургон взорвался, осветив темное парижское небо, и в то же мгновение из-за угла, визжа колесами, вырулил коричневый лимузин. Его окна ощетинились автоматными стволами. Из лимузина открыли ураганный огонь, который сметал все вокруг. Джейсон метнулся в ближайшую нишу. Скорчившись в углу, он с предельной ясностью осознал, что эти мгновения вполне могут оказаться последними в его темном существовании. Он проиграл. Не смог защитить Мари и детей!.. Но только не так бездарно... Борн распластался на асфальте, зажав в руке пистолет. Он будет бороться до конца...
Но произошло невероятное. Послышался рев сирены... Неужели это полиция?! Коричневый лимузин рванулся вперед, обогнул пылающие обломки фургона и растаял в темноте улицы. В это время с противоположной стороны, завывая сиреной, выскочила патрульная машина. Резко затормозив, она остановилась всего в нескольких ярдах от полыхающего фургона. Бессмыслица какая-то, подумал Джейсон. Раньше было пять патрульных машин, теперь вернулась только одна. Почему?! Но этот вопрос был праздным. Карлос-Шакал разработал план, в котором было семь-восемь, а может, больше ловушек... Любым можно было пожертвовать, все они заранее были обречены на смерть ради безопасности Карлоса. Шакал выскользнул из западни, которую подготовил его враг — Дельта, порождение «Медузы», создание американской разведки. Вновь, в который уже раз, один убийца переиграл другого. Оба остались живы. Но завтра наступит новый день, а за ним и новая ночь...
