Эдуард Тополь - 18+, или Последний аргумент
Каноэ? Когда Марк успел арендовать каноэ и посадить ее в него? Она так задумалась об этой Чапман, что не заметила, как они уже плывут по каналу. Марк сильными гребками весла вырулил на фарватер и в самом широком месте канала и безлюдности парка положил весло на борт. Теперь они тихо и очень медленно плыли по неподвижной зеленой воде. Становилось жарко, Марк открыл выцветший парусиновый зонтик, который лежал на дне каноэ, укрыл Валенсию от солнца и сказал:
– I wonna merry you… Я хочу жениться на тебе…
Она не поверила своим ушам:
– Что?
Он вздохнул, как перед долгим разговором с ребенком:
– Смотри… Я знаю, что ты русская шпионка…
Валенсия невольно отшатнулась, но Марк взял ее за руку:
– Подожди, никто нас не слышит. Ты скопировала информацию с моего «Мака», но это ладно, в нем стоит программа, которая фиксирует все беспарольные копирования и запускает встречный вирус vin-cih. Он работает как «троянский конь» – через минуту после того, как кто-то откроет любой мой файл, он съест там все файлы и дальше будет сжирать всё, что окажется в каждом цифровом устройстве, к которому его подключат. Пойми, я же работаю в Институте передовых технологий, у нас все компьютеры и даже смартфоны защищены такими программами…
Она отняла свою руку и смотрела на него с ужасом, пытаясь сообразить, что же ей делать – перевернуть каноэ и утопить этого Марка? Или задушить его тут, в каноэ, а потом…
– Да, моя лаборатория разрабатывает суперъёмкие наноаккумуляторы для Пентагона, – продолжал между тем Марк. – Ни у кого в мире нет таких аккумуляторов, все батареи, которые есть сейчас для лазерных пушек, можно ставить только на корабли, потому что они весят тонны! А мои наноаккумуляторы должны весить на порядок меньше, их будут ставить на танки и самолеты, и потому на международных симпозиумах по физике ко мне каждый раз подкатывают ваши ученые и проститутки. Так что не ты первая. Хотя…
Может быть, взять его на жалость? Разжалобить слезами и сбежать? Ведь он снова взял ее за руку.
– Хотя ты красиво сработала, это нужно отметить – я же сам к тебе подошел. А точнее – подбежал. Но утром, когда ты ушла, а я проснулся, взял на крыльце свежий «New York Times» и включил свой «Mac»… Ну, сама понимаешь: Анна Чапман и ты – это сложилось, как дважды два. К тому же после этих публикаций ты ни разу не появилась тут на беговой дорожке… Не плачь, я все равно не поверю. Если ты профи, то не можешь плакать. Слушай дальше. Моя главная проблема в другом. Когда я обнаружил, что ты скопировала данные моего компа, я был обязан позвонить в ФБР, они каждый месяц бывают у нас в институте. Но я не позвонил… Черт возьми, посмотри мне в глаза!..
Она с тревогой подняла на него глаза.
– Да, я не спал пять суток и думал – звонить в ФБР, не звонить…
Так вот почему он сегодня уснул после трех оргазмов и проспал до утра!..
– Я читал все газеты, искал там твое имя. Но тебя не отправили в Москву, а значит, ты не из команды этой Чапман. И ты передала русским диск без моих разработок. То есть через меня ты не сделала Америке ничего плохого. Так что теперь у тебя два варианта. Ты можешь сойти с каноэ и, имея мои десять тысяч баксов, сесть в Amtrak[8] на ближайшей станции и испариться в воздухе, как свист. Но даже если ты уедешь на Аляску, ты все равно будешь жить под страхом, что я заявлю на тебя в полицию или какая-нибудь новая Чапман выдаст тебя ФБР. И – второй вариант. Если ты выйдешь за меня замуж, то возьмешь мою фамилию, получишь новый паспорт, и мы уедем отсюда хоть завтра, хоть сейчас. Все равно Белый дом сократил финансирование военных научных разработок. Ты, наверное, видела письмо, которое я получил от директора Института: мою лабораторию закрывают. Но меня возьмут в любой университет, а восемь инвесторов уже звонили мне из Силиконовой долины и предложили партнерство…
Выйти за него замуж? Он сошел с ума?
– Я увезу тебя в Калифорнию, дам свою фамилию и спрячу от ФБР и от русских. Да, за это ты будешь спать со мной, хотя не любишь меня. Но разве тебе было плохо сегодня ночью? Ты же не искала любви, а сама сказала, что ищешь нобелевского лауреата. Если выйдешь за меня, я точно получу нобелевку, я обещаю. И, как моя жена, ты будешь учиться в университете совершенно бесплатно…
Нет, ей не было плохо этой ночью, больше того – ей было очень хорошо! И то, что он предлагает – скрыться из Принстона, это как раз то, что ей нужно. Во всяком случае, сбежать от него она сможет и в Калифорнии…
– А ты был женат?
– Да, – ответил он. – Два раза.
– И что случилось?
– Если честно, я плохой муж – я трачу все время на науку, женщин это не устраивает.
– Меня… Меня устроит, – решилась Валенсия.
– Значит, ты согласна?! – воскликнул он и обрадованно схватился за весло.
– Но я буду спать с тобой только три раза в месяц.
– Минимум четыре! – тут же ответил он.
– Хорошо, четыре. Но при этом мы будем жить отдельно.
Он опустил руки с веслом:
– В каком смысле?
– Я сниму себе студию рядом с тобой и буду ночевать у тебя только раз в неделю.
– Почему?!
– Потому что только в этом случае ты будешь всегда иметь то, из-за чего принес мне десять тысяч долларов.
Часть вторая
Беркли
1
– Ты женился на мне, чтобы иметь меня даром! Пожалел сто тысяч за третью ночь!
– Прошу обратить внимание: это ты меня имеешь, ты же сидишь на мне.
– Не шевелись! Замри!
– Как ты обращаешься с будущим нобелевским лауреатом?!
– Я не искала нобелевского лауреата. Я искала миллиардера, хотя бы как Цукерберг…
– Сладкая моя, мои наноаккумуляторы нужны всему миру! Когда я их сделаю, мы будем богаче Цукерберга!
– А когда?
– Осталось совсем чуть-чуть. Полгода…
– О’кей, я подожду.
– А теперь молчи! Слушай музыку…
Их новый дом был во Фримонте, на полдороге от Сан-Хосе до Сан-Франциско. Из восьми инвесторов, которые предложили Марку деньги на создание его лаборатории в Силиконовой долине, он выбрал Ребера Жулонта, во-первых, потому, что этот Ребер тут же по телефону предложил равное партнерство – пятьдесят на пятьдесят. А во-вторых, Ребер откровенно сказал, что приходится племянником очень высокому чину в Пентагоне, который даст деньги на создание наноаккумуляторов не по урезанной Белым домом программе «Научно-исследовательские разработки», а по обширной «Программе модернизации военной и воздушной техники (ВВТ)».
– За бюджет лаборатории можешь не беспокоиться, – сказал Марку Ребер. – В Пентагоне счет идет на миллиарды, и откинуть тридцать-сорок «лимонов» на благое для армии дело им сам бог велел…
И хотя Марк тут же понял, что его лаборатории достанется, в лучшем случае, лишь половина этих «лимонов», но разве не таким же образом тратятся все государственные деньги? Каждый, кто делит такие денежные пироги, просто обязан отщипнуть, отрезать или даже отломить себе кусок, определенный его должностью и аппетитом. И если Ребер смог вставить его нанопроект в программу пентагоновской модернизации ВВТ, то пусть он и его «дядя» прикарманят даже бо́льшую часть денег, главное – средства на создание суперъёмких наноаккумуляторов этот Ребер будет расходовать вовсе не свои и, значит, не будет жмотничать…
И теперь раз в неделю, по пятницам, Марк преподавал физику элементарных частиц в Калифорнийском университете в Беркли, а четыре дня (и даже ночи) проводил в Сан-Хосе на Гваделуп-Ривер-роуд, в лаборатории своей новой компании «Nano-MR Ltd.», где «М» означало Марк, а «R» – его партнер Ребер, успешный инвестор трех десятков «силиконовых» стартапов. А Валенсия с понедельника по пятницу училась в Беркли, в «Haas School of Business», «Школе бизнеса» Калифорнийского университета, и жила рядом со школой в съемной студии на Проспект-стрит.
Зато по пятницам сразу после лекций она садилась в свою новенькую серебристо-стальную «Тойоту Приус» – свадебный подарок Марка – и катила во Фримонт. Конечно, в день, когда они расписались в мэрии Фримонта, Марк хотел подарить ей ярко-красную или даже малиновую машину. И будь она обычной женщиной, то с радостью бы согласилась. Но в «Розарии №А08» и в «Камилле» учили, что все полицейские мира реагируют на красные машины, как испанские быки на красную тряпку, а потому лучше не привлекать их внимание и проезжать мимо них серой мышью. Таким образом, ее «Тойота» была серебристо-стальной…
Но сегодня Марк не стал дожидаться ее вечернего, ближе к ночи появления, а позвонил в полдень:
– Алло, сладость моя! Я хочу тебя предупредить: сегодня у нас вечеринка по случаю открытия лаборатории и приезда Ребера Жулонта. Он прилетел из Европы, с утра ходит по лаборатории, а на вечер я пригласил его и всех моих сотрудников к нам. Но тебе не нужно ни о чем беспокоиться, я все заказал в ресторане по высшему разряду, с официантами. Просто приезжай не в девять, как всегда, а хотя бы в семь. Да, и по дороге купи себе вечернее платье…
