Майкл Уивер - Заложники обмана
Кортланд глянул на Батталью – в сознании ли тот.
– Ты тут? – спросил он.
– Да.
Кортланд распрямил проволочную вешалку для одежды и воспользовался ею как указкой.
– Донатти сейчас для нас темная карта. Не можем сообразить, какого дьявола он отправился на эту вот сицилийскую виллу. Есть предположение, что именно там находится твоя жена.
Витторио собирался что-то сказать и даже приоткрыл рот, но передумал и решил просто слушать.
– Во всяком случае, дон от нас никуда не денется. Так же, как и трое других. Дарнинг и Мэри Янг в аэропорту, а твой друг Гарецки терпеливо ждет возле отеля “Аморетто” в Сорренто.
– Когда вы собираетесь задержать Мэри и Джьянни?
– Как только автобусы покинут аэропорт и Мэри последует за ними. Мы не хотим, чтобы Дарнинг заметил суету и что-то заподозрил. И мы не можем захватить Гарецки слишком рано, потому что он и Мэри взяли напрокат машины с телефоном, и он успеет предупредить Мэри, прежде чем мы отключим связь.
Витторио Батталья лежал неподвижно. Страх, гнев и возмущение кружили над ним, словно отравленный воздух. Он был уверен, что если сделает глубокий вдох, то задохнется.
– Возможно ли, что мой сын находится на вилле Донатти вместе с моей женой? – спросил он.
– Скажешь тоже! Я даже не знаю, там ли твоя жена.
– Так что же, черт тебя побери, ты знаешь?
Взгляд у Кортланда смягчился.
– Достаточно для того, чтобы двигаться шажок за шажком и не торопить события.
Глава 85
Чуть позже половины одиннадцатого утра Карло Донатти стоял на втором этаже виллы у окна и смотрел прямо перед собой.
Он видел широкую, ухоженную луговину, тянущуюся до самого шоссе, закругленный пандус, поднимающийся к дому, и серый седан, на котором он сюда приехал и который по-прежнему оставался у входа.
Немного погодя Донатти увидел, как двое мужчин и одна женщина поспешно вышли из дома и сели в машину. Один из мужчин был водитель, а второй был одет в костюм Донатти и напоминал его ростом и телосложением. Женщина, стройная темноволосая домоправительница, на расстоянии более сотни ярдов вполне могла сойти за Пегги.
Донатти наблюдал за тем, как серый седан докатил до шоссе и свернул вправо – на Палермо. Очень скоро темный фургон проехал мимо виллы в том же направлении. За фургоном в свою очередь последовала та неприметная машина, которую Донатти засек сразу после выезда из аэропорта.
Отлично, подумал Донатти, но продолжал вести себя столь же осторожно, как если бы точно знал, что дом по-прежнему окружен соглядатаями.
Захватив с собой Пегги и свой саквояж, он через кухню спустился в подвал, а оттуда через потайную дверь – в подземный проход, который казался бесконечным, а на самом деле тянулся всего на четверть мили.
Когда они вышли из подземного прохода, то оказались в маленьком каменном домике на краю поля, окруженного лесом.
На поле их ждали вертолет и летчик.
Господи, подумала Пегги, какая удача, что в самый трудный час нужды этот невероятно находчивый… самый находчивый человек оказался на нашей стороне.
Глава 86
Больше часа Поли считал минуты. Он ждал телефонного звонка, почти не веря в его реальность, в страхе, что даже обещание Фрэнка Ланджионо насчет звонка может оказаться еще одной ложью в числе многих, услышанных им от этих людей с самого начала.
И потому, когда отчаянно долгожданный звонок наконец раздался, когда Поли услыхал его резкий звук, разорвавший тишину в доме, мальчик похолодел, побелел и застыл на месте.
Он беспомощно уставился на Ланджионо.
– Телефон, – с трудом вытолкнул он из себя. – Телефон звонит.
Ланджионо повернулся к нему с невозмутимым видом:
– Какой телефон? Ты слышишь звонок? А я ничего не слышу, ну ни проклятого звука.
Мальчик смог только показать на аппарат. Ланджионо усмехнулся и поднял трубку.
– Да, – сказал он. – Нет проблем. Все заметано. Мальчик здесь. Он молодчина. А что у вас? Два часа в самый раз. Не беспокойтесь.
Несколько минут Ланджионо просто слушал. Потом посмотрел на часы.
– На моих точно одиннадцать шесть. Без опоздания. Да, сэр. Я понимаю, что каждая секунда имеет значение. Мы прибудем в час шесть. Разумеется. Он рядом. Даю ему трубку.
Ланджионо протянул трубку Поли:
– Ты хочешь с кем-нибудь поговорить? Или, может, ты сейчас очень занят?
– С… кем? – запинаясь, спросил мальчик.
– С твоей мамочкой. С кем же еще?
Поли смотрел на трубку в руке Ланджионо, как смотрят на змею.
– Ну бери же, – сказал Фрэнк улыбаясь. – Она не кусается.
Поли схватил трубку. Он услышал какой-то рев и попытался его перекричать:
– Мама! Это ты, мамочка?
– Это я, детка. Я самая. Как ты, Поли?
– Прекрасно. – Мальчик облизнул губы, кровь прилила от шеи к щекам, окрасила уши. Он смотрел отчаянными глазами куда-то в пространство. – Все хорошо. А ты? Как ты?
– У меня все в порядке… все отлично.
– А папа?
– Я уверена, что у него тоже все хорошо.
Поли с трудом сглотнул. Если мама говорит, что она уверена, значит, она точно не знает.
– А что это шумит? – прокричал он, потому что ему вдруг стало страшно спрашивать или услышать что-то еще об отце.
– Я нахожусь в вертолете. Я так жду тебя, мой родной.
– И я тоже.
– Осталось всего два часа, радость моя. Я должна кончать разговор. Я люблю тебя.
Язык у Поли словно примерз к губам.
– Я… – выговорил он, но тут рев сделался громче, и в ту же секунду связь оборвалась.
Мальчик стоял не двигаясь. Яркий румянец, казалось, так и не сойдет теперь с его щек; он смотрел на молчащую трубку до тех пор, пока Ланджионо не забрал ее у него.
– У мамы все в порядке? – спросил Фрэнк.
Поли его не слышал. Слезы хлынули у него из глаз и потекли по лицу.
– Да что случилось? – спросил Ланджионо.
– Не знаю, – еле выговорил Поли сведенными отчаянием губами. Ложь.
Потому что он знал. Они не допустят, чтобы это произошло.
Глава 87
Генри Дарнинг попался на глаза Мэри Янг, когда выходил из здания аэропорта, и она мгновенно поняла, что он ей во многом небезразличен.
Какая ужасная потеря, подумала она, и была тронута.
Она видела, как он занял место у окна в первом из ожидавших делегацию автобусов, и обнаружила, что вспоминает о таких вещах, о которых именно сейчас не стоило бы помнить.
Она сказала Джьянни, что выстрелит в Дарнинга, если до этого дойдет, – и знала, что выстрелит. Но в глубине души надеялась, что стрелять не придется. Ведь были минуты, когда она чувствовала, что от него исходит гораздо более искренняя нежность, нежели от любого из мужчин, каких ей довелось знать.
А теперь?
А теперь я, его единственная настоящая любовь и его наследница, шпионю за ним с намерением предать, заманить в ловушку, а если понадобится, то и убить.
Вскоре Мэри Янг увидела, что двери всех четырех автобусов закрылись, и первая машина потихоньку тронулась с места.
Дав им время выиграть некоторую дистанцию, Мэри сняла трубку и позвонила Джьянни.
– Они только что отъехали от аэровокзала, – сказала она.
– Ты видела, как Дарнинг садился в автобус?
– Он в первой машине, третий ряд спереди, справа у окна.
– Хорошо. Теперь перед тобой задача не упустить – разумеется, не обнаруживая себя, – если он, не доезжая до Сорренто, пересядет в машину, которая будет его ждать.
– Ну а ты? – спросила Мэри. – Ты возле отеля?
– Припарковался в сотне ярдов от входа, в проулке. Мне отсюда видно всех, кто входит или выходит.
– Я уезжаю отсюда. Позвоню позже, – сказала Мэри.
Возглавляемая двумя полицейскими машинами колонна из четырех автобусов медленно катилась по дороге, ведущей из аэропорта. Следом ехали еще одна машина с надписью “Полиция” и два никак не помеченных седана. Дорога за ними была свободна. Когда автобусы и сопровождающие машины отъехали примерно на полмили, Мэри двинулась следом.
Она то и дело проверяла, не едет ли кто за ней, но ничего не замечала. Сделала несколько круговых движений головой, чтобы ослабить напряжение в плечах и шее.
Ей понадобилось почти десять минут, чтобы занять желаемую позицию на шоссе. Когда она наконец добилась этого, то оказалась в трехстах ярдах от последней машины конвоя; в промежутке находились в качестве буфера какой-то пикап и фургончик. Позади по-прежнему не было ничего внушающего опасения.
Внезапно ощутив необходимость снова позвонить Джьянни, она подняла трубку.
– Скажи мне что-нибудь приятное, – попросила она.
– Зачем?
Мэри немного подумала.
– Ну хотя бы затем, что в ближайшие несколько часов один из нас может отдать концы.
– Бодрая, однако, мысль на сегодняшний день, – заметил Джьянни. – Или ты просто стараешься укрепить мое доверие?
– Было бы приятно, если бы ты мог сказать, что любишь меня.
Джьянни Гарецки промолчал.
