Роберт Стреттон - Час нетопыря
Поначалу Пишон размышлял, нельзя ли обстрелять колонну отражателя с воздуха, например с борта спортивного самолета или планера. Но и от этого пришлось отказаться. С высоты сорок-пятьдесят метров и при скорости не меньше девяноста километров в час попасть в вертикально стоящую трубу диаметром в восемь сантиметров можно было только чудом. Да и, случись такое чудо, ясно, что пули, даже 9-миллиметрового калибра, не нанесут серьезных повреждений стальной броне отражателя. К тому же следовало предположить, что система ЛКС на базе была связана с другими системами тревоги — например, на командном пункте дивизии или даже военного округа. Через две минуты в Пишона вцепились бы истребители или боевые вертолеты. В том, разумеется, случае, если бы ему удалось уйти от обстрела с самой базы.
И тут Андре Пишона осенило.
Если не можешь их побить — присоединись к ним. Так гласит индейская мудрость, а Пишон хранил в памяти все, что касается североамериканских индейцев. Раз система ЛКС основывается на лазерной технике, надо одолеть ее с помощью лазера.
Что такое отражатель? Это труба из искусственного кристалла, называемого цирконом, внутри которой содержится под сильным давлением инертный газ криптон. По-видимому, это высокое давление внутри трубы является условием действия системы, иначе никто бы не трудился над тем, чтобы его достичь. Надо сделать так, чтобы газ улетучился из нее. Если нельзя уничтожить ее целиком, надо пробить в ней дыру. Чем? Ах, это же ясно: лазерным лучом!
Изготовить дешевый лазерный генератор Пишон мог без всяких затруднений. Популярные технические журналы каждый месяц публикуют подробные схемы небольших лазеров для домашней лаборатории. Задача упрощалась тем, что Пишону нужен был не рубиновый лазер (где достать рубиновый стержень, а тем более жидкий азот для охлаждения аппаратуры?), а что-нибудь попроще и подешевле. Например, изящная игрушка на неодиме, а еще лучше — переносной полупроводниковый лазер на арсениде галлия.
Единственная трудность заключалась в том, что лазерный луч должен точно попасть в какое-либо из отверстий в броне отражателя. Теоретически возможно также пробить стальную броню, но тогда потребуется гораздо больше энергии и чересчур сложная установка.
Как же попасть в эту проклятую дыру? И откуда? Сперва «Группа М» приступила к обследованию того одинокого, почти заброшенного дома, который стоял неподалеку от базы. Оказалось, что дом принадлежит очень старому, выжившему из ума крестьянину, которого местные жители, пока они здесь еще были, звали папаша Вебер. О том, чтобы папаша Вебер сдал кому-нибудь квартиру в своем доме, и речи быть не могло. Ликвидация старика, предложенная, разумеется, Рыбой, тоже ничего не решала: начнет везде шляться уголовная полиция, и погорит единственный пункт, за который можно зацепиться.
Решение, как всегда, нашел Андре Пишон. В один прекрасный день Руди купил подержанный фургон марки «Рено». Его сразу же наскоро перекрасили, заменили номерные знаки, а на дверце сделали красивую надпись: «Тюбингенский университет. Исторический факультет. Археологическая экспедиция».
Лючия аккуратно расколотила шесть глиняных горшков то ли польского, то ли болгарского происхождения, купленных в магазине сувениров. И как-то ночью фургон въехал на поле папаши Вебера. «Группа М», проклиная идиотские выдумки Пишона, закопала здесь, не очень глубоко, глиняные черепки.
Но замысел идиотским отнюдь не был. На следующее утро некий доктор Пфирш, а проще сказать, Челли, представил папаше Веберу участников археологической экспедиции. Они искали, как сказал Пфирш, весьма важные для науки следы древнейших германских поселений. Имелись основания предполагать, что на поле папаши Вебера, заброшенном и заросшем полевицей, располагалось городище начала IV века до Рождества Христова.
Папаша Вебер, старый склеротик, занят был главным образом ссорами с воображаемыми недругами. Но когда услышал про германскую культуру, в мозгу у него что-то сработало. Он поворчал немного и дал позволение, отправившись вместе с археологами на поле и понося какого-то Мюллера, отбившего у него девицу (дело было, кажется, в 1908 году).
Молодым археологам выпала необыкновенная удача. В первый же день они откопали несколько занятных черепков. Лючия их чистила при помощи кисточки, Руди усердно отряхивал грабли. Челли глубокомысленно раскладывал чудом найденные осколки древних сосудов. Папаша Вебер поначалу не отходил от археологов, однако вскоре устал и вернулся домой — дальше воевать с Мюллером. Группа тут же перестала копать. Лючия вытащила бутерброды, Челли налил всем по стаканчику русской водки.
За три дня молодые археологи из Тюбингена стали своими людьми в доме папаши Вебера. Какой-то капитан бундесвера, увидев на поле папаши Вебера приезжих, прикатил на машине посмотреть, что они там ищут. Он восхитился формами найденных глиняных сосудов, поговорил о погоде, спросил, как идут дела, глянул на удостоверение, выданное кафедрой германской археологии, и уехал.
Папаша Вебер, таинственно похмыкивая и боязливо оглядываясь по сторонам, сообщил молодым друзьям, что этот капитан — тсс! — служит в гестапо, а зовут его Хорст Шелер. Лючия попыталась возразить, что гестапо уже нет, но Челли пинком в лодыжку дал ей знак, чтоб держала язык за зубами. Это была весьма ценная информация. Она означала, что с базы заметили работы на поле папаши Вебера, но не увидели ничего подозрительного.
На шестой день археологи обнаружили нечто из ряда вон выходящее. Это был большой, хоть и вдребезги разбитый кувшин для вина. И надо же: на первом черепке, который извлекла на свет божий лопата Руди, виднелась наклейка «Made in Jugoslavia». Руди бросил убийственный взгляд на Лючию, которая, приобретя и разбив кувшин, не заметила на нем этикетки, после чего быстренько закопал предательский черепок.
Доктор Пфирш, не торопясь и выбирая слова, уведомил папашу Вебера о сенсационной находке. По мнению доктора, она была бесспорным доказательством, что древние германцы сами разводили виноград, а римская голытьба, притащившаяся сюда из-за Апеннин, научилась виноградарству именно от германцев. Папаша Вебер был на седьмом небе.
Челли не терял времени даром. Он сообщил, что его сотрудники счастливы, но очень устали. Не согласится ли папаша Вебер, чтобы группа переночевала в его доме всего одну ночь? Удобств никаких не требуется. Эти молодые люди увлечены работой и привыкли к трудностям. Ведь нет смысла возвращаться на ночь в город, если найдено такое бесценное сокровище. Между прочим, доктор Пфирш хотел бы поведать папаше Веберу одну тайну. В этом великолепном кувшине обнаружена… Ладно, придется сказать, что именно: кучка древних золотых монет. По закону, правда, их следует сдать в государственную казну. Но папаша Вебер оказал археологам столько услуг, что будет, пожалуй, справедливо оставить монеты ему. Их немного, всего двенадцать, но в хозяйстве они будут нелишним.
Папаша Вебер жадно схватил предложенные ему монеты (это были бронзовые, тщательно начищенные жетоны из казино в Эвиан-ле-Бэн) и сказал, что симпатичные молодые люди могут жить на чердаке сколько угодно. А с Мюллером папаша Вебер управится сам. Раз и навсегда.
18 апреля, то есть на восьмой день с начала археологических изысканий на поле папаши Вебера, в экспедицию прибыл новый археолог: доктор Андре Пишон-Лало, который нес под мышкой старательно упакованный предмет порядочных размеров.
Это был так называемый лидар, или лазерный дальномер. Пишон изготовил его за невероятно короткий срок, так как от этого устройства зависел успех всего замысла. Надо было из чердачного окна дома папаши Вебера с точностью до миллиметра измерить расстояние до отверстий в броне отражателя. Никакое другое устройство не гарантировало столь точных измерений.
Изготовление лидара обошлось в восемь тысяч марок. Узнав об этом, Челли даже застонал, но подтвердил свое прежнее решение: истратим столько, сколько потребуется.
В пять утра Пишон произвел измерения. Хитроумная система увеличительных линз позволила ему собственными глазами увидеть опаловый блеск резервуара с криптоном. Невозможно описать то счастье, которое ощутил Пишон, глядя на проклятую колонну, на вершине которой сверкала в утренних лучах солнца стальная броня резервуара.
Теперь Андре Пишон был уверен, что победа над системой ЛКС — это вопрос времени.
Операция заняла около двадцати минут. «Группа М» следила за таинственными манипуляциями Пишона молча, со смешанными чувствами недоверия, восхищения и радости. Один Челли не упустил случая сделать Пишону какое-то замечание. Он просто не переносил, если на первое место выдвигался не он, а кто-то другой.
На подоконнике стальным рейсмасом было точно очерчено место для установки лидара. Его же предполагалось использовать при монтаже лазерного «ружья», как назвал его Рыба. Подоконник, конечно, пострадает.
