Валентина Мальцева - КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 1
— Уолш, а вы не преувеличиваете его уязвимость? В конце концов, за Андроповым стоит Громыко — далеко не последняя, кстати, масть в этом раскладе.
— Андрей Громыко потому и пережил всех своих хозяев, что ни разу за свою долгую жизнь не делал резких движений в политике, сэр. Он никогда не станет на сторону Андропова в открытую. Тем более если поймет, что ситуация складывается в пользу другого претендента. Этот человек работал под Сталиным, под Берией, под Молотовым, под Хрущевым… На старости лет Громыко никогда не станет камикадзе. Даже если бы был японцем по происхождению. А он русский. Да еще какой русский…
— Насколько серьезна информация о Цвигуне и Циневе?
— Источники самые надежные. В их числе, кстати, наш человек в Третьем главном управлении КГБ. Хотя, по крупному счету, ничего особенно нового они не сообщают. Семен Цвигун, имея за плечами поддержку Брежнева, интригует против Андропова практически в открытую. Цинев, как шеф военной контрразведки КГБ, работает в одной упряжке с Цвигуном и делает все возможное, чтобы вызвать в армии соответствующее отношение к Андропову. Результат налицо: фигура Андропова в армии крайне непопулярна, чему также способствует еще один брежневский дружок — Устинов. Позитивность этих распрей для нас совершенно очевидна: ГРУ всячески стремится перебежать дорогу КГБ. Однако это всего лишь тактическое преимущество, вроде рождественских сейлов. Кончатся праздники и цены подскочат. Короче, если сегодня мы упустим свой шанс, то завтра в Кремле появится человек, который сумеет шикнуть на кого надо и скоординировать действия двух этих мощных спецслужб. А это очень нехорошо для нас, сэр.
— Я так понимаю, Брежнев заниматься координацией действий КГБ и ГРУ уже не будет?
— А зачем? — прищурился Уолш. — Для того, чтобы заниматься этим непосредственно, у него нет ни опыта, ни знаний, ни здоровья. Подчинить политическую и военную разведку одному человеку — величайшая глупость, которая тут же приведет к возникновению нового злодея, вроде Лаврентия Берии. Так что Брежнев пока маневрирует, приглядывается… Однако все концы крепко держит в своих руках. Причем на фоне общего согласия. Даже самый захудалый секретарь провинциального обкома партии прекрасно понимает: не будет Брежнева — не станет и его. Все слишком прочно повязано, сэр. Это система, которую Брежнев и его ближайшее окружение создавали больше десяти лет. И эта система может пропустить наверх только такого же, как Леонид Брежнев.
— Почему вы решили, что именно сегодня у них появился шанс свалить Андропова?
— С 1967 года, то есть с того самого момента, когда Андропов возглавил КГБ, такого провала еще не было.
— Южная Америка?
— Именно, босс. Операции подобного масштаба санкционирует только Политбюро. И оно же спросит с Андропова.
— Насколько мне известно, в центральном аппарате КГБ очень хорошо отлажен механизм, не позволяющий растечься важной информации. Я сужу по нашей конторе: скрыть от президента и Конгресса крупный провал где-нибудь в Габоне, возможно, нам и не удастся, но в нюансах разбираемся мы и только мы. А обернуть любой провал в тактическую хитрость, сознательную комбинационную жертву — вопрос техники и профессионализма. Кто, кроме самого Андропова, в состоянии обрисовать членам Политбюро истинные масштабы и детали случившегося в Латинской Америке? Это же секретные счета в иностранных банках, явки, шифровки нелегалов, связи с зарубежными агентурами…
— Семен Цвигун, его первый заместитель.
— Вы в этом уверенны, Уолш?
— Да, сэр.
— Андропов держит его на голодном пайке. Разве не так?
— Пытается держать, сэр, — Уолш слегка нажал на глагол «пытается». — Но за Цвигуном стоит Брежнев. И в центральном аппарате КГБ есть немало высокопоставленных сотрудников, для которых это важно.
— Брежнев и раньше стоял за ним.
— Раньше Андропов никогда так скверно не отбивал мяч.
— Помнится, пару месяцев назад вы говорили мне о некоей прохладце в их отношениях? А это что?
— Было такое: на встрече с руководством КГБ Брежнев демонстративно устроил трепку именно Цвигуну. Причем из-за какой-то ерунды.
— А на самом деле?
— Маневры, сэр, классические маневры хитрого политика. По всей видимости, Цвигун тогда чем-то сильно насолил Андропову, тот об этом сказал Брежневу, а генсек решил выравнять ситуацию.
— Очередной этюд?
— Да, сэр. Причем на фоне багровых ковров кремлевского кабинета. Реально же Брежнев стоит за Цвигуном намертво. Надо сказать, сэр, что для политика такого масштаба Брежнев на удивление сентиментален и своих старых друзей не сдает никогда. То есть он больше напоминает крестного отца сицилийской мафии, нежели вождя советских коммунистов. На этих связях, кстати, Брежнев и держится так крепко. И поэтому же все держатся за него. Репутация личного друга и родственника Брежнева, получше любой отмычки, открывает Цвигуну практически все замки. И он выложит на стол своего хозяина все, чтобы убрать Андропова.
— Вопрос будет вынесен на Политбюро, — не обращаясь к Уолшу, пробормотал директор.
— И Политбюро такой шанс убрать навсегда Андропова не упустит. Они его похоронят, устроят танец на его костях, а потом дружно споют «Интернационал» и мирно разойдутся по домам.
— А сам Брежнев?
— А что Брежнев? — хмыкнул Уолш. — Он хоть и симпатизирует Андропову, все равно непременно сдаст его.
— Почему непременно?
— По многим причинам, сэр. Вероятность этого прогноза очень высока. Беда Андропова, босс, в том, что объективно он — самая вероятная и достойная замена Брежневу. А тот… Тут уже чистая психология. Как говорится, видеть в зеркале либо себя, либо никого другого. Брежнев стремительно стареет, сэр, становится капризным, раздражительным, своенравным… Генеральный секретарь ЦК КПСС стал главной фигурой самых остроумных анекдотов. Страна смеется над Брежневым, сэр. И этим пользуется его ближайшее окружение, понимая, что место генсека вот-вот станет вакантным, и прокладывая дорожку своим людям. А Андропов НИЧЕЙ, сэр! Короче, сейчас он один и помочь ему не сможет никто — слишком опасно.
— И все-таки, сделать то, что вы предлагаете — безумие!
— Почему, сэр?
— Тут резонов масса. Но у вас, Уолш, я хочу выяснить только одно: как вы представляете себе все это технически? Мы что, планируем открыть при ЦРУ филиал благотворительного общества по спасению Юрия Андропова от коммунистического произвола?
— При чем здесь благотворительность, сэр? — седые брови Уолша стремительно взлетели. — Это сделка.
— Сделка?
— Именно, сэр.
— С тем самым, да? — Глаза директора ЦРУ сузились. — С членом Политбюро ЦК КПСС? С председателем КГБ СССР?
— Да, сэр, — невозмутимо произнес Уолш. — Мы с вами говорим об одном и том же человеке — о Юрии Андропове.
— Он не поддастся на шантаж, Уолш, как вы этого не понимаете?! Не та фигура, не те мотивы…
— Это не шантаж, сэр! — Уолш мотнул головой, словно отметая возражение своего шефа. — Это политическая сделка, которая выгодна обеим сторонам. Если сегодня мы поможем Андропову удержаться на плаву еще пару- тройку лет, пока Брежнев окончательно не выживет из ума и не утратит реальную власть в этой сумасшедшей стране, то завтра мы будем вправе рассчитывать на появление в Кремле трезво мыслящего политика, с которым можно разговаривать, не обмениваясь при этом ударами рукоятки пистолета по голове.
— А если он, оставшись с нашей помощью у власти, покажет нам потом кукиш в кармане?
— Не покажет, сэр. Речь ведь идет не об обмене любезностями на приеме в советском посольстве по случаю очередной годовщины Октябрьской революции. Не беспокойтесь, сэр, мы подстрахуемся таким образом и так надежно, чтобы у господина Андропова и мысли не возникало отплатить нам за оказанную любезность черной неблагодарностью.
— Стало быть, Андропов непременно должен знать, что политической властью в своей стране он обязан американской разведке?
— Соединенным Штатам Америки, — сухо поправил Уолш.
— Я что-то не улавливаю нюанс.
— А он очевиден, сэр! — Уолш поднялся. — Я принес вам не агентурный план вербовки крупного советского военачальника или физика-ядерщика, а стратегический расклад на ближайшие годы. Реализация этого плана — гарантия мирового порядка, обеспечение относительной стабильности, без которой человечество просто не в состоянии нормально функционировать, а также надежда, что когда-нибудь наступит день и все ядерные ракеты с обеих сторон будут сняты с боевого дежурства. Кто-то из старых стратегов говорил, что войны начинаются именно тогда, когда из рук вон плохо работала разведка. У нас с вами, сэр, есть внуки…
