Джеймс Монро - Торговец смертью: Торговец смертью. Большие гонки. Плейбой и его убийца
— Не было у мистера Лири в последние дни гостей? Не звонили ему? — спросил я перед уходом.
— Вчера и позавчера его вызывали из пивной на углу, мистер Коттон. Я знаю это, так как обычно подхожу к телефону раньше моих квартирантов. Стоило мне только открыть дверь кухни, и я узнала голос О’Кези, хозяина пивной. Большинство моих квартирантов — его постоянные посетители.
— Итак, к О’Кези, — сказал я.
Вчетвером мы вошли в пивную. Ее можно было отнести к среднему разряду. Вентилятор в углу над стойкой разгонял дым. За стойкой стоял высокий худощавый мужчина в цветастом жилете, с золотой часовой цепочкой.
— Мистер О’Кези, — начал я после того, как мы ему представились, — Лири вчера и позавчера встречался у вас с одним человеком. Как он выглядел? Вы его знаете?
— Этот человек хотел с ним говорить еще два дня назад. Он давал мне каждый раз доллар за звонок к миссис Гольдштейн. Лири пришел сразу, и они сели в углу под вентилятором.
— Как он выглядел?
О’Кези описал мужчину среднего возраста, южного типа, без особых примет.
— Вы не слышали, о чем они говорили?
Хозяин посмотрел на меня и выдержал мой взгляд.
— Нет, мистер Коттон, я почти все время стою за стойкой. Вам лучше спросить об этом его самого, он должен вот-вот прийти.
— Мертвые в пивную не ходят, — объяснил я ему. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял. — Лири сегодня покончил с собой.
— Почему?
— Это длинная история, О’Кези. Завтра вы сможете узнать ее из газет. Сможете вы опознать собеседника Лири?
— О да, мистер Коттон. Мне вам позвонить, если он снова появится?
— Сначала в ближайший участок, потом мне. Нам потребуется больше времени, чтобы добраться сюда, а он тем временем может ускользнуть. Но сделайте это как можно незаметнее, мы имеем основания полагать, что спутник Лири шутить не будет.
Мы покинули пивную.
— Можно бы еще нанести визит этому Боуману, — сказал Фил, когда мы оказались на мосту Квинсборо.
— Он болен, — напомнил я.
— Он простужен, но говорить может.
— Ну хорошо, попытаем счастья на 67-й улице. — Я не ожидал толка от этого визита. Человеку, по-моему, исключительно повезло, что грипп спас ему жизнь.
Я хорошо знал этот жилой дом, так как почти ежедневно проезжал мимо по дороге в ФБР. Новостройка с маленькими типовыми квартирами, в которых жили почти исключительно холостяки с приличными доходами.
Мы поднялись в лифте на седьмой этаж.
Фил нажал на кнопку звонка.
— Боуман, наверно, лежит в постели, — осуждающе заметил я. Но дверь уже распахнулась. Показалась нечесаная каштановая грива, принадлежавшая молодому человеку в халате. Парень не выглядел простуженным, хотя освящение прихожей не позволяло с уверенностью судить о состоянии его здоровья. Его голос тоже звучал вполне здорово.
— Крем для обуви и двухмоторный самолет у меня есть, — объявил он сердито. — Вы напрасно утруждали себя, господа. Нет ничего, что вы можете мне продать!
Прежде чем он успел захлопнуть дверь перед нашими носами, я протянул свое удостоверение.
— Хотя мы и представители, — сказал Фил, — но мы путешествуем с одним-единственным и редким товаром: правосудием.
— Что случилось? Я неправильно припарковал свою машину?
— Мистер Боуман, — резко оборвал я. — Вы, очевидно, тяжелее больны, чем кажется. Иначе вы бы вспомнили, что ФБР не занимается нарушениями правил парковки!
— Я просто неудачно выразился! Но я действительно не знаю ни о чем, связанным с вашим визитом.
Он отступил в сторону и дал нам войти. Его беззаботность не казалась наигранной. Проигрыватель на низком столике все объяснял. Боуман не слушал последние известия, а развлекался прослушиванием новейших шлягеров.
Некая особа женского пола прошмыгнула в этот момент в соседнюю комнату.
Боуман виновато пожал плечами.
— Не наше дело выслеживать людей, которые прикидываются больными, чтобы неплохо провести денек со своей подругой. Это вообще касается не полиции, а лишь человека, который платит вам за работу.
— Я все еще не понимаю…
— Вы работаете на предприятии Хобарта в цехе номер четыре. Двадцать шесть ваших коллег погибли сегодня при взрыве. Взрыв вызван диверсией.
Мы дали ему время переварить новость.
— Извините! — пролепетал он наконец и показал на проигрыватель. — Я сегодня не слушал новости…
— Не за что, — сказал я. — В сущности, вы остались живы благодаря своеобразному представлению о долге. Во всяком случае, вы теперь знаете, почему мы здесь. Мы хотим задать вам несколько вопросов относительно некоего Лири.
Я коротко проинформировал его о событиях дня.
— Конечно, я знал Френки, — сказал он. — Но не настолько хорошо, чтобы разбираться в его проблемах. Мы в лаборатории подшучивали над ним, он был человеком со странностями. Все время твердил, что он нас, «яйцеголовых ученых», гнал бы поганой метлой.
Он постоянно мечтал получить однажды кучу денег. Мы смеялись над ним, и это еще больше его бесило. Я думаю, он однажды изобрел «абсолютно верную» систему ставок. И при этом одалживал деньги у каждого, из кого можно было что-то выжать. Но в работе он был неутомим, и мы терпели его маленькие слабости, нам и без того было над чем думать. В конце концов, у каждого свои недостатки!
— Вчера вы ведь были на работе, Боуман. Не заметили ничего странного в поведении Лири?
— Мне кажется, я его вообще не видел, — сказал он, немного подумав.
Из соседней комнаты послышался голос девушки.
— Руди, дорогой, где же ты?
— Дама уже давно у вас? — осведомился я. — Нам нужны ее анкетные данные.
— Это необходимо? — смущенно спросил он.
— К сожалению, это необходимо. В любом случае она должна подтвердить ваши показания, все остальное нас не интересует.
— Вы хотите сказать, что подозреваете меня? — удивился он.
— Вовсе нет, — успокоил я. — Вы как интеллигентный человек должны знать, что в таких случаях нужно выполнить необходимые формальности.
Он подошел к двери и что-то крикнул в соседнюю комнату. Появилась девушка, сообщила нам свое имя и адрес. На ее плечи был наброшен пушистый купальный халат.
Мы узнали, что она находится в квартире с раннего утра. Она подтвердила показания Боумана, что он весь день не покидал квартиру. Мы остались удовлетворены этим объяснением, и она тотчас же снова исчезла в спальне.
— Благодарю, — сказал я Боуману. — Пока это все. Если вспомните какие-то существенные детали, пожалуйста, сообщите нам. Всего наилучшего!
Он удержался от замечаний и проводил нас до двери.
— Прекрасно я провел денек! — сказал он на прощание. — Но все не имело бы значения, если бы не катастрофа на фирме. Если бы я не забыл о долге, как вы выразились, то лежал бы сейчас в гробу. Вам это было бы приятнее?
— Мы расследуем случай саботажа, который как-никак лишил жизни двадцать шесть человек, — напомнил я холодно. — Остальное нас не касается, я вам уже говорил. Может быть, вам еще предстоит разговор об этом с вашим шефом.
Дверь за нами захлопнулась. Лифт стоял в самом низу, и мы решили спуститься по лестнице. На ней почти никого не было, нам встретился только один мужчина. У нас не было причины обращать на него особое внимание, но на следующей лестничной площадке мне показалось, что звонят в квартиру Боумана. Не было оснований возвращаться, чтобы убедиться в правильности моего предположения. Научный работник, который произвел на меня впечатление плейбоя, имеет право на личные дела. В соучастии его не подозревали.
В здании ФБР мы встретили мистера Хобарта.
— Я хотел еще раз поговорить с вами, — объяснил он. — Для страховой компании требуется официальная версия происшедшего.
— Не слишком ли рано? — спросил я.
— Мне нужны деньги, мистер Коттон. Если я назову вам сумму, вы не устоите на ногах. И они нужны мне немедленно.
— Вам придется потерпеть еще, по меньшей мере, час, — сказал я. — Мы пока не готовы представить наш первый отчет.
— У вас должна быть полная уверенность в том, что в результате сегодняшнего события мое положение радикально изменилось.
— Завтра в девять вы получите отчет, — пообещал я. Потом спросил о Руди Боумане.
— Завтра утром я сразу же позвоню ему, — пообещал Хобарт. — Надеюсь, он быстро поправится. Теперь он — моя единственная опора, потому что никто так детально не знаком с проектом, как он. Боуман способный парень. Если бы он не был таким легкомысленным, то достиг бы значительно большего. Вы знаете, он еще молод и это делает его несколько беззаботным.
— У вас были жалобы? — поинтересовался Фил.
— Жалобы? Как не быть! Несколько раз он являлся на работу не вполне трезвым. Случайно я узнал, что он с удовольствием посещает пивные и тратит там много денег. Он ведет довольно расточительный образ жизни, что едва ли позволяют его доходы. Его страсть, очевидно, женщины. Но Боуман может и умеет хорошо работать.
