Валериан Скворцов - Срочно, секретно...
Майору показалось, что где-то, причем совсем недавно, он уже слышал этот глуховатый голос. Но где? Когда?
Поразмыслить над этим помешал внезапно нахлынувший гнев. Заносчиво и с возмущением Лемке произнес:
— То, что вас интересует, является военной тайной, а я офицер! Я давал подписку не разглашать секретных сведений и не опозорю предательством честь мундира.
Из-за тончайшей сетки-паутинки раздался смех, не суливший ничего хорошего.
— Ну разве не парадокс? — произнес голос. — Германский офицер, уносящий японскую военную тайну в могилу, вырытую в китайской земле.
За окном безмятежно трещали цикады. Комар, исхитрившийся как-то проникнуть под полог, нудно зудел возле майора, не смевшего сделать резкого движения. Было темно, как в гробу.
— Давайте рассудим, герр майор, — не дожидаясь ответа, продолжал неизвестный. — Войдите в мое положение: уйти отсюда, не получив информации, я не могу. Впрочем, маленькое уточнение: могу уйти, оставив в комнате труп. Ваш труп. Однако лучший ли это вариант в наших переговорах? Полагаю, что нет...
— Не знаю, кто вы, но методы, которыми вы действуете... — Майор запнулся, кипя от возмущения.
— Неправда, — мягко перебил незнакомец. — Не такие уж это и бесчеловечные методы. Во всяком случае, их не сравнить с теми, которыми действует ваш ученый коллега, генерал Исии. Более того, я открою вам весьма выгодную перспективу: если мы найдем с вами общий язык, о нашей сегодняшней беседе, надеюсь, содержательной, не узнает никто из тех, кто способен был бы причинить вам неприятности.
— А если не найдем общего языка? — тихо спросил майор.
— Герр Лемке, — произнес незнакомец со вздохом, — поймите, мы же с вами в Маньчжоу-Го — в стране оккупированной, но не покорившейся оккупантам, в стране, где идет война... «А ля гер ком а ля гер», — говорят французы, и я совершенно с ними согласен. Действительно, на войне как на войне: кто-то гибнет в открытой перестрелке, кого-то поражает пуля, выпущенная из засады, а чей-то удел при невыясненных обстоятельствах умереть в этой комнате... Короче. Выкладывайте все, как на духу! Или пеняйте на себя. — Голос, доносившийся из темноты, обрел интонации бесповоротно решительные и жесткие.
И по тому, как спокойно звучал этот баритон, майор понял, что нужно решаться на одно из двух: или готовиться к самому худшему, или...
— Хорошо, пусть будет по-вашему, — выдавил из себя он. — На полигон в Аньду меня должен сопровождать майор Мицубиси из Бинфанского бактериологического центра. Он заедет за мной в гостиницу завтра, в одиннадцать утра.
— Завтра уже наступило, — уточнил глуховатый баритон.
— Да, да, сегодня в одиннадцать утра, — подхватил Лемке и тут же, опершись локтем левой руки о постель, привстал, кулаком правой руки с силой ударил в ту сторону, откуда раздавался голос.
Внезапный удар, как Лемке и рассчитывал, заставил противника вскочить на ноги. В следующее мгновение майор бросился на невидимого врага. С грохотом опрокинулся стул, и вдруг, не сообразив даже, что произошло, Лемке перевернулся в воздухе и рухнул навзничь на циновку.
Незнакомец, столь ловко перебросивший майора через голову, рассмеялся:
— Вернетесь в фатерланд живым-здоровым — поступайте в цирк! — посоветовал он. Затем стволом пистолета приподнял вверх подбородок ошеломленного от удара об пол Лемке и скомандовал: — Сядьте, циркач... И положите руки на колени!
Герр Лемке послушно исполнил приказание.
— А теперь, — понизив голос, произнес незнакомец, — продолжим нашу беседу. На первый мой вопрос вы ответили. Теперь вопрос второй: расскажите подробно и по порядку все, что вы узнали во время посещения бактериологического центра в Бинфане. Только не подумайте, что я собираюсь грубой силой принудить вас быть предельно откровенным. У вас полная свобода выбора, уверяю...
ОПЕРАЦИЯ «ТУННЕЛЬ»
Сун лежал в десяти шагах от железнодорожной насыпи, за высоким штабелем шпал. Наискосок от него темнели смутные очертания путевой будки. Отчетливо и мрачно выделялась крестовина окна, освещенного изнутри красноватым светом керосиновой лампы.
Командир знал: недалеко от него, за таким же штабелем, возвышающимся рядом с тропинкой, ведущей от будки к насыпи, притаились два его помощника. Двое других скрывались за сараем, стоящим по ту сторону будки.
Сун и его друзья по отряду ждали поезда. Что это будет за поезд, роли не играло. И в какую он проследует сторону, тоже не имело ровным счетом никакого значения. Важно было, чтобы поезд простучал мимо сторожевой будки как можно скорее. И уж конечно, до того, как в беззвездном небе между туч вспыхнет на миг алая звездочка сигнальной ракеты. Заветной ракеты!
«Тогда все, что нам останется, — беззвучно вздохнул Сун, — это запасной вариант».
Запасной вариант был рассчитан на крайний случай: захват сторожевого поста и нападение на локомотив-трейлер.
Сун повернул голову в сторону туннеля. Темнота. Взгляд словно бы увяз в ней — сырой и плотной.
«Как-то там сейчас Шэн Чжи? Пожалуй, тоже чувствует себя как на циновке из иголок», — с тревогой в сердце подумал Сун, и тут же до него донесся приглушенный расстоянием гудок долгожданного поезда. Наконец-то!
Поезд шел на Муданьцзян, и грохот колес звучал все отчетливее. В этом грохоте, который не спутаешь ни с каким другим, командиру внезапно послышались как бы твердые и уверенные ритмы военного марша.
Вот снова прогудел пока еще невидимый паровоз. Одновременно Сун услыхал: скрипнула, открываясь, и вновь со стуком захлопнулась дверь.
Освещая тропу прыгающим светом сигнального фонаря, охранник, едва различимый во мраке, направлялся в сторону железнодорожного полотна. Все складывалось так, как было задумано.
— Успеха вам, друзья... — еле слышно прошептал Сун, напутствуя своих напарников по операции.
А поезд, раздвигая мрак сильными прожекторами, стремительно приближался. Слегка сбавив скорость, шумно и горячо пронесся паровоз.
Сун увидел, как машинист мимолетным кивком поприветствовал охранника, как тот в ответ поднял фонарь вверх и тут же быстро опустил его вниз.
Промелькнул почтово-багажный вагон, за ним вереница пассажирских. И вот уже поезд нырнул в черную прорву туннеля; блеснул прощально красный глаз сигнального фонаря, укрепленного позади хвостового вагона.
Сун прикинул, что на ближайший полустанок поезд прибудет минут через пятнадцать-двадцать. Только там есть запасные пути, и только там поезд сможет разъехаться с локомотивом-трейлером.
«Так что у нас по меньшей мере полчаса в резерве», — мысленно подвел он итог и, уже нисколько не сомневаясь, что все в нынешнюю ночь сложится именно так, как и было запланировано, цепким взглядом уставился на смутно видневшийся неподалеку силуэт охранника.
Тот, ничего не подозревая, вразвалочку брел по тропе. Опущенный книзу фонарь бросал ему под ноги мутный желтоватый свет и, покачиваясь, издавал звуки, похожие на короткие вскрики какой-то ночной неведомой птицы, отрывистые и резкие.
Шаг за шагом охранник приближался к штабелю шпал, за которым притаились в засаде Цао и Тинг.
Сун знал: они не спускают с охранника глаз. Мысленно отсчитывая секунды, почти зримо представлял, как сейчас Цао расправляет веревку с подвижной петлей на конце, как, готовясь к прыжку, напрягся Тинг — проворный и быстрый, словно рысь.
Свет фонаря исчез за нагромождением сложенных шпал. Охранник поравнялся с Цао и Тингом.
Сун привстал, сделал несколько шагов вправо и увидел, как фонарь, переворачиваясь и неровно мигая на лету, описал в воздухе дугу и погас, глухо ударившись о землю.
В следующую минуту он, ориентируясь в темноте на освещенное окно, не разбирая дороги, побежал к путевой будке. Тех двоих, кто сейчас находился внутри, нужно было застичь врасплох, покуда они не хватились своего дружка, явно замешкавшегося с возвращением.
Вот и дверь. Из-за угла будки вынырнули две тени.
— Командир! — услышал Сун взволнованный шепот. — Как? Будем брать хорьков в их норе?
Сун поймал говорящего за рукав.
— Ты, Ло, — приказал коротко, — быстро к окну и следи в оба! А ты, Цинь, за мной!
Командир распахнул входную дверь. В темный коридор сквозь щель во второй двери, ведущей из тамбура в комнату, пробивался свет. Прильнув к щели, Сун пригляделся. В комнате, сидя друг против друга на соломенной циновке и похохатывая, охранники развлекались игрой в кости.
— Чжун... ты? — раздался голос одного из охранников.
Сун рывком отворил дверь.
— Ошибаетесь, господа! — шагнул он через порог. — Посмотрите внимательнее, разве я похож на Чжуна? — И передернул затвор винтовки...
Через несколько минут, тараща ошеломленные глаза, охранники, надежно связанные, с кляпами во рту, лежали на драной циновке, застилавшей пол будки. Одеждой их было одно лишь исподнее. Обмундирование, а заодно и винтовки партизаны реквизировали.
