Валентина Мальцева - КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 1
— Вы, судя по всему, недавно бросили курить, верно?
— Да, это так, — тонкие брови Ингрид чуть изогнулись. — Но как вы догадались?
— Это моя профессия, — впервые за долгие годы Витяня почувствовал, что ему приятно разговаривать с женщиной. Просто так, ни о чем не думая и ничего не опасаясь, болтать о ерунде. — Я занимаюсь человеческой психологией.
— И как, преуспели в своей профессии?
— А вы?
— Мне всегда не нравится то, что я делаю.
— Редкое для женщины качество, — пробормотал Витяня себе под нос.
— Простите?
— Я бы рискнул предположить, что у вас мужской склад ума.
— Вы, по-видимому, хороший психолог.
— Увы, мы с вами схожи в оценках: как и вам, мне почти всегда не нравится то, что я делаю.
— Таким образом, можно сказать, что в каком-то смысле мы с вами коллеги, так?
— Это честь для меня.
— Отчего же?
— У меня никогда не было таких очаровательных коллег, Ингрид, — совершенно искренне улыбнулся Мишин.
— Вы ведь не немец, господин Зденек? — Молодая женщина явно смутилась и перевела разговор в более спокойное русло.
— Разве я говорю по-немецки с акцентом?
— О нет! — Хозяйка мастерской осторожно, словно боясь вызвать боль неосторожным движением, покачала изящной головкой. — Вы РАЗГОВАРИВАЕТЕ не по-немецки.
— Ах да! — хмыкнул Витяня. — Прямо с порога я должен был потребовать у вас свинину с кислой капустой и литровую кружку баварского пива.
— Я думаю, что в ваших жилах течет очень много славянской крови, — не обратив никакого внимания на реплику Мишина, ответила Ингрид.
— Н-да, вы разбираетесь не только в цветовых нюансах.
— Вас расстроило мое замечание?
— Боже упаси! Впрочем, о моем славянском происхождении достаточно красноречиво свидетельствует имя. — Витяня чуть подался вперед. — По матери я — чех.
— Что вы говорите?! — Белое лицо Ингрид буквально осветилось широкой улыбкой. — А я по матери — полька.
— Почти земляки, — улыбнулся Мишин.
И в этот момент в прихожей коротко тренькнул звонок.
— А вот и Клаус!.. — Ингрид непринужденно встала и направилась к двери.
Все, что делала эта женщина, было буквально пронизано каким-то первородным изяществом. В который уже раз Мишин поймал себя на мысли, что ему приятно наблюдать за этой женщиной, которую он знал всего несколько минут. «Я совсем не в форме, — с какой-то усталой обреченностью подумал Витяня. — Или сказываются последствия ранения, или меня разморила дорога, или эта женщина с ее наивной проницательностью напомнила мне о том, что в моем возрасте многие мужчины уже привыкают возвращаться домой после работы, садиться в кресло и просто смотреть на женщину, которая тебе нравится…»
— Вацлав!
На пороге стоял пожилой, импозантный мужчина в добротном темном костюме и красном галстуке-бабочке. В зубах у него была зажата огромная пенковая трубка. — С приездом, мой друг!
Витяня встал и сделал несколько шагов навстречу гостю. Мужчины обменялись крепким рукопожатием, при этом Клаус с откровенной симпатией похлопал Витяню по стальному плечу.
— Ну, я вас оставлю на время, — улыбнулась Ингрид. — А то мой заказчик, наверное, уже нервничает.
— Но мы тебя дождемся, дорогая? — Клаус бережно привлек к себе Ингрид и шутливо боднул ее изящную головку своей пегой шевелюрой.
— Конечно, Клаус. Я вернусь примерно через час. Не уходите без меня… — Молодая женщина как-то странно взглянула на Мишина и, изящно махнув рукой, вышла из мастерской.
— Прелестное создание, — пробормотал Клаус, проводив Ингрид взглядом и усевшись напротив Витяни. — Ее отец был моим большим другом. И, кстати, прекрасным архитектором…
— То есть это…
— Это действительно дочь моего близкого друга, — очень внятно произнес Клаус. — И никакого отношения к нашим делам ни она, ни ее квартира не имеет. На всякий случай, рекомендую вам это запомнить!
— Да, действительно приятная женщина, — кивнул Мишин, с любопытством разглядывая собеседника.
— Как долетели?
— Нормально.
— Никаких осложнений в пути?
— Вроде бы, никаких.
— Документы вам выдали в Моссаде?
— Те, которые у меня сейчас, — да.
— Как поживает господин Гордон? Не болеет?
— Кто это? — невозмутимо поинтересовался Витяня.
— Вы хотите сказать, что покинули Израиль, не побеседовав с господином Гордоном?
— А если это действительно так, вы что, отправите меня обратно?
— Покажите мне ваш паспорт.
— Прошу! — Витяня протянул документы собеседнику.
— Хороший документ, — пробормотал Клаус, возвращая паспорт. — Умеют работать, носатые…
— Я должен натурализоваться в ФРГ?
— Вы что-то игриво настроены, господин Мишин? — в голосе Клауса отчетливо сквозило раздражение немолодого человека, которого с утра беспокоила печень.
— Вы не очень обидитесь, юноша по имени Клаус, если я скажу, что вы действуете мне на нервы?
— Что? — от изумления у Клауса чуть отвисла челюсть.
— Ты вообще кто такой, твою мать? — непринужденно переходя на английский, вежливо поинтересовался Мишин. — Ты что мне здесь застенок НКВД устраиваешь? Я что-то тебе должен, хмырь? А может, ты спутал меня с кем-то и решил, что наши с тобой страны союзники? Я только прилетел из Израиля, дедушка, а на самом деле я — коренной москвич. С оч-чень Большой Лубянки. Слышал про такое учреждение? Быстро говори, зачем вызывали, пока я твою предстательную железу вместе с анусом не вырвал!..
— Да как вы… — Клаус попытался было что-то возразить, однако под хмурым, сразу приобретшим какой-то оловянный оттенок, взглядом Мишина тут же осекся.
— Испугался, дедунька, — все так же вежливо отметил Мишин и плотоядно улыбнулся. — Тебя, должно быть, не инструктировали, да? Ты, наверное, большая шишка тут, в Копенгагене? Резидент? Первый секретарь посольства? Карманный аналитик? Кто ты, срань в баночке?
— В таком тоне наш разговор продолжаться не может… — Чувствовалось, что Клаус, понемногу пришел в себя и начинает борьбу за так внезапно перехваченную инициативу. — Я вынужден прервать нашу беседу.
— Тогда всего доброго, дедушка!
Резко встав с кресла, Клаус сделал два уверенных шага к выходу, но затем остановился и вперил в Мишина презрительный взгляд.
— Послушайте, Мишин, я — полковник ЦРУ…
— А я — подполковник КГБ, — отрезал Витяня. — Составьте элементарную пропорцию между нашими возрастами и званиями, и вы сразу же поймете, чего стоит каждый.
— Разговаривая так безответственно, вы рискуете головой, Мишин!
— Напоминая мне об этом, вы рискуете своими яйцами, Клаус!
— Вы ведете себя не как профессионал.
— А вы, выпендриваясь передо мной, как купчишка в трактире? Как себя ведете вы, Клаус? Я не ваш агент, это во-первых. У меня достаточно сил и сноровки, чтобы закатать тебя под паркет здесь же, в этой изящной студии.
Это во-вторых. И, в-третьих: идя на встречу с таким человеком, как я, ты должен был принимать во внимание вышеизложенные обстоятельства. Так кто же из нас ведет себя не как профессионал?
— Мы оба погорячились, — вкрадчиво проворковал Клаус, возвращаясь на свое место. — А потому…
— Не свисти, дед! — прервал собеседника Мишин, презрительно сощурившись. — Не мы, а ты. Ты погорячился. А теперь сообразил и пошел на попятную. Тебя что, не учили в твоем бардаке под названием «оплот мировой демократии», как надо разговаривать с профессиональным нелегалом?
— Давайте забудем об этом неприятном инциденте, — как ни в чем ни бывало предложил Клаус. — Я был не прав, однако и ваш темперамент…
— Что вы хотите от меня? — хмуро спросил Мишин, с наслаждением закуривая сигарету и используя в качестве пепельницы пустую коробку от «Мальборо».
— Меня уполномочили сделать вам предложение.
