Под прицелом - Клэнси Том

Было ли это масло, вода или просто пробуксовали задние шины, Георгий так и не узнал. Но по какой-то причине он почувствовал легкий рывок, потерял контроль и был уверен, что все кончено. За полсекунды с момента, когда он впервые осознал, что он всего лишь пассажир в скользящем автомобиле, до того, как ярко-серебристый капот "Ламборгини" у ветрового стекла съехал с дороги, перед глазами Георгия промелькнула не столько его жизнь, сколько та жизнь, которой он не жил, но мог бы. Это было дело, от которого он отвернулся. Это была революция, в которой он не принимал участия. Это был его потенциал, который он не реализовал.

"Ламборгини" перевернулся, шея двадцатиоднолетней балерины, сидевшей рядом с Сафроновым, сломалась при первом же ударе о заснеженное поле - много лет спустя Георгий был уверен, что слышал хруст среди какофонии взрывающегося металла и стекловолокна.

Космический предприниматель провел месяцы в больнице со своим Кораном на русском; он прятал его под обложками технических руководств. Его вера возросла, чувство своего места в этом и в следующем мире окрепло, и он сказал себе, что теперь жизнь приобретет новое направление.

Он отдал бы все, чтобы стать шахидом.    Принять мученическую смерть за дело, для которого он был рожден и ради которого делал каждый вздох. Он понимал, что "Ламборгини", реактивные самолеты, власть и женщины не были раем, какими бы опьяняющими они ни были для его, по общему признанию, человеческой плоти. Он знал, что у его человеческого облика нет реального будущего. Нет, его будущее, его вечное будущее будет в загробной жизни, и он стремился к этому.

Не то чтобы он дешево продал бы свое тело ради своего дела. Нет, Георгий осознавал, что стал, возможно, величайшим активом в деле создания Исламской республики на Кавказе. Он был кротом во враждебном мире.

Когда он выздоровел, то тайно переехал в простой фермерский дом в Дагестане. Он жил в условиях строгой экономии, что было совсем не похоже на ту жизнь, которую он вел до несчастного случая. Он разыскал Сулеймана Муршидова, духовного лидера Джамаат Шариат, дагестанской группы сопротивления. Сначала Муршидов заподозрил неладное, но старик оказался на удивление хитрым и умным, и со временем он начал узнавать инструмент, оружие, которым был Георгий Сафронов.

Георгий предложил вложить все свои деньги в общее дело, но духовный лидер отклонил это предложение. Фактически он запретил Сафронову заниматься какой-либо филантропией по отношению к Дагестану или Кавказу. Старику с горы каким-то образом хватило дальновидности увидеть, что Георгий был его "внутренним человеком" в российских коридорах власти, и он не позволил бы чему-либо ставить это под угрозу. Ни новых школ, ни новых больниц, никакой видимой пользы для его дела вообще.

Напротив, Муршидов дал указание Сафронову вернуться в Москву и поддержать жесткую позицию в отношении республик. В течение многих лет Георгию претило сидеть с друзьями своего приемного отца и обсуждать подавление мятежей на Кавказе. Но таков был его приказ. Он жил в брюхе зверя.

До того дня, когда Муршидов призвал его вернуться, оказать помощь и, иншаллах, с Божьей помощью, принять мученическую смерть.

Сафронов сделал, как ему сказали. Раз в год он приезжал ненадолго и тайно, чтобы встретиться с Сулейманом, и на одной из таких встреч попросил представить его знаменитому воину Исрапилу Набиеву. Старый духовный лидер запретил эту встречу, и это сильно разозлило Сафронова.

Но теперь Георгий знал, что его лидер все это время был прав. Если бы Набиев знал о Сафронове, хотя бы намек на то, что есть человек, занимающий высокое положение в рядах российской частной космической службы, то Сафронов сейчас был бы мертв или сидел в тюрьме.

Теперь Сафронов знал, что его собственное тщеславие взяло верх, когда он настоял на том, чтобы Сулейман познакомил его с Набиевым в прошлом году в Махачкале. И это была рука самого Аллаха, действовавшая через Сулеймана, когда Сулейман отказался представиться.

Поэтому Сафронов держался подальше от Джамаат Шариат. Это было даже к лучшему, потому что состояние его компании продолжало расти на протяжении многих лет, и он оказался чрезвычайно занят в Москве. ККП выиграла от заката американской программы космических шаттлов. Контракты ККП выросли еще больше, поскольку она стала одним из основных игроков в сфере космических поставок. Да, были и другие ракеты-носители, управляемые другими компаниями, запускающие спутники, материалы и людей. "Союз", "Протон", "Рокот" - вот три из них. Но Сафронов и его корабль "Днепр-1" расширяли операции более быстрыми темпами, чем другие. В 2011 году фирма Сафронова успешно запустила более двадцати ракет со своих трех стартовых площадок на космодроме Байконур в равнинных травянистых степях Казахстана, а темпы выполнения контрактов 2012 года превзошли даже эти показатели.

Он, конечно, был занятым человеком, но не настолько, чтобы бросить все и отправиться на юг по Каспийскому шоссе, когда пришло сообщение от Муршидова, Абу Дагестани — Отца Дагестана.

Георгий Сафронов посмотрел на свой "Ролекс" и обрадовался, обнаружив, что прибудет на встречу точно вовремя. В конце концов, он был специалистом по ракетостроению. Он терпеть не мог неточностей.

29

Джамаат Шариат время от времени пользовался фермерским домом к западу от Волгограда, когда у них были дела к северу от зоны их влияния. Отель находился недалеко от аэропорта, но был изолирован от шума и суеты самого города, поэтому им не понадобилось ничего, кроме нескольких часовых, патрулирующих грунтовые дороги, и машины с дагестанскими боевиками у поворота на шоссе, чтобы обеспечить безопасность тех, кто встречается или ночует на территории отеля, от российской полиции или сил внутренней безопасности.

Георгий Сафронов прошел через легкий кордон охраны с обыском и проверкой документов, после чего его ввели внутрь тускло освещенного фермерского дома. Женщины на кухне отвели глаза, когда он поздоровался с ними, но часовые провели его в большую комнату дома, где его встретил духовный лидер Сулейман Муршидов, которого он называл Абу Дагестани.

Низкий столик был покрыт кружевной скатертью. Женщины поставили перед мужчинами вазу с виноградом, вазу с конфетами в цветных фантиках и двухлитровую бутылку апельсиновой газировки "Фанта", а затем исчезли.

Сафронов сиял от гордости, как и всегда в присутствии духовного лидера организации, борющейся за права и будущее его собственного народа. Он знал, что его не попросили бы приехать сюда таким образом, если бы это не было чрезвычайно важно. Поимка Исрапила Набиева месяцем ранее — российские власти не заявили, что взяли этого человека живым, но выжившие после нападения на дагестанскую деревню видели, как его умыкнули на вертолете, — должно быть, как-то связано с тем, почему его вызвали сюда.

Российский космический предприниматель ожидал, что Сулейман Муршидов попросит у него денег. Возможно, крупную сумму, чтобы попытаться добиться освобождения Исрапила. Георгий был взволнован перспективой впервые сыграть ощутимую роль в борьбе своего народа.

Старик сел на пол по другую сторону стола. Позади него на стульях сидели двое его сыновей, но они были удалены от этого разговора шириной комнаты. Муршидов провел последние несколько минут, расспрашивая о путешествии Георгия, о его работе и рассказывая русскому дагестанцу о событиях на Кавказе. Сафронов испытывал гораздо большую любовь к этому старику, чем к своему собственному отцу, человеку, который предал его, который забрал его у своего народа, который пытался превратить его в то, кем он не был. Абу Дагестани, напротив, вернул ему его личность.

Бородатый старик сказал:

— Сын мой, сын Дагестана, Аллах поддерживает наше сопротивление Москве.

— Я знаю, что это правда, Абу Дагестани.

— Я узнал об одной возможности, которая с вашей помощью может сделать для нашего дела больше, чем все, что когда-либо происходило за все предыдущие дни. Больше, чем война, больше, чем брат Исрапил смог достичь со всеми своими войсками.