Айра Левин - Мальчики Из Бразилии
Она поставила судок на стол, рядом с коробками с грибами и, повернувшись, взяла из груды несколько использованных льняных салфеток, которые, скомкав, бросила на металлическую поверхность стола. Подняв крышку судка, она отложила ее в сторону. На дне сосуда лежал поблескивающий черным пластиком и хромированным металлом диктофон «Панасоник» с английскими надписями на панели, и в окошечке было видно, как продолжали медленно вращаться кассеты. Цуруко протянула руку к клавишам управления, нерешительно нахмурилась и, вынув диктофон, положила его на разостланные салфетки. Затем аккуратно обернула его.
Прижимая узелок с диктофоном к груди, она подошла к стеклянным дверям и повернула ручку. Человек, сидящий у выхода, поднял на нее глаза.
- Остатки, - сказала она, мельком показывая ему узелок с диктофоном. - За ними приходит одна старушка.
Человек устало посмотрел на нее и отвернул в сторону изможденное желтое лицо.
Открыв двери, она вышла наружу. Из мусорного ящика вылетела кошка и умчалась на улицу, освещенную фонарями и неоном рекламы.
Прикрыв за собой двери, Цуруко остановилась, вглядываясь в темноту.
- Эй, вы здесь? - тихо позвала она по-португальски. - Сеньор Хантер?
Из темноты показалась спешащая к ней фигура - высокий худой человек с заплечным мешком.
- Сделали?
- Да, - сказала она, разворачивая диктофон. - Он все еще крутится. Я не знала, какую кнопку нажимать.
- Отлично, отлично, неважно.
Он был молод; в свете, падавшем из дверей, были видны правильные черты его лица и каштановые завитки волос.
- Куда вы его засунули? - спросил он.
- В чашу с рисом, что стояла под сервировочным столиком, - она протянула ему диктофон. - А сверху была крышка, так что они ничего не видели.
Он поднес диктофон к свету и нажал одну за другой две клавиши, после чего пленка, чирикая, стала перематываться. Цуруко, наблюдая за его действиями, сдвинулась чуть в сторону, чтобы дать доступ свету.
- Запись шла недалеко от них? - спросил он. Его португальский явно оставлял желать лучшего.
- Как отсюда досюда, - она отмерила расстояние от себя до ближайшего мусорного бака.
- Отлично, отлично, - молодой человек нажал клавишу, положив конец чирканью, и нажал другую, после чего раздались доносившиеся словно бы издалека немецкие слова из уст человека в белом, сопровождаемые эхом. - Очень хорошо! - воскликнул молодой человек, нажатием другой клавиши остановив воспроизведение. Он показал на диктофон. - Когда началась запись?
- После того, как они кончили обедать и как раз перед тем, как услали нас. Они говорили около часу.
- Они ушли?
- Собирались, когда я выходила.
- Отлично, отлично, - молодой человек расстегнул молнию своей бело-синей сумки. На нем была короткая джинсовая куртка и такие же джинсы; он смахивал на типичного североамериканца, лет двадцати трех отроду. - Вы очень помогли мне, - сказал он Цуруко, засовывая диктофон в сумку. - Мой журнал будет просто счастлив, когда я притащу рассказ о сеньоре Аспьяцу. Он самый крупный продюсер кинопроизводства.
Из кармана брюк он вытащил бумажник и на свету открыл его.
Цуруко наблюдала за ним, по-прежнему прижимая к груди комок салфеток. - Американский журнал? - спросила она.
- Да, - ответил молодой человек, подсчитывая банкноты. - «Муви стори». Очень известный журнал по кино.
Широко улыбнувшись Цуруко, он протянул ей деньги.
- Сто пятьдесят крузейро. И большое спасибо. Вы просто колоссально помогли мне.
- Вам спасибо, - увидев банкноты, она улыбнулась ему, склонив голову.
- Какие аппетитные запахи доносятся из вашего ресторана, - сказал он, засовывая бумажник обратно в карман. - Жутко проголодался, пока ждал вас.
- Хотите, я вам что-нибудь вынесу? - Цуруко засунула банкноты за отворот кимоно. - Я бы могла...
- Нет, нет, - он коснулся ее руки. - Поем у себя в гостинице. Спасибо. Большое спасибо. Подав ей руку, он повернулся и широкими шагами исчез в темноте.
- Милости просим, сеньор Хантер, - сказала она ему вслед. Помедлив еще несколько секунд, она повернулась и, открыв дверь, исчезла за ней.
Они пропустили в баре еще по рюмочке на прощание, поддавшись уговорам вежливого японца, который представился Хиро Каваямой, одним из трех владельцев заведения; их настолько привлекла новейшая электронная игра в пинг-понг, что они позволили себе пропустить еще по рюмочке, но предложение не ограничиться только этим по рассуждению было все же отвергнуто.
Около половины двенадцатого они всем скопом явились в гардеробную за своими головными уборами. Облаченная в кимоно девушка, подавая Гессену его шляпу, улыбнулась и сказала:
- Сразу же после вас появился ваш приятель, но он не хотел подниматься наверх без приглашения.
Гессен уставился на нее:
- Вот как?
Она кивнула.
- Молодой человек. Скорее всего, из Северной Америки.
- Ах, да, - сказал Гессен. - Конечно. Ну, да. Я знаю, кого вы имеете в виду. Говорите, пришел сразу после меня?
- Да, сеньор. Когда вы поднимались по лестнице.
- И он, конечно, спросил, куда я направляюсь?
Она кивнула.
- Вы ему сказали?
- О частной вечеринке. Он было подумал, что не знает того, кто ее давал, но ошибся. Я сказала ему, что хозяин - сеньор Аспьяцу. Он его тоже знает.
- Да, я понимаю, - сказал Гессен. - Мы с ним хорошие друзья. Ему стоило бы подняться к нам.
- Он сказал, что у вас, наверно, деловая встреча и он не хотел бы вам мешать. Кроме того, он был одет неподобающим образом.
Она сделала осуждающий жест.
- В джинсах, - поднеся к носу тонкий пальчик, она добавила: - И без галстука.
- Вот как, - сказал Гессен. - Во всяком случае, жаль, что он не поднялся хотя бы поздороваться. Он уже ушел?
Она кивнула.
- Ну хорошо, - и, улыбнувшись, Гессен дал ей крузейро.
Подойдя к человеку в белом, он переговорил с ним. Остальные, разобрав свои шляпы и атташе-кейсы, сгрудились вокруг.
Блондин и черноволосый быстро исчезли за резной дверью входа; Траунштейнер поспешил в бар и через несколько минут появился оттуда вместе с Хиро Каваямой.
Человек в белом положил белоснежную перчатку руки на обтянутое черной тканью плечо Каваямы и серьезно обратился к нему. Каваяма слушал, затаив дыхание и облизывая губы, лишь время от времени покачивая головой.
Бросив несколько слов, сопровождаемые успокаивающим жестом, он быстро прошел на зады ресторана.
Человек в белом резким повелительным жестом дал понять всем остальным, чтобы они покинули его. Перейдя к боковой стенке фойе, он положил свою шляпу и заметно похудевший дипломат на черный столик с лампой. Нахмурившись и потирая руки в белых перчатках, он вглядывался в ту сторону, куда исчез Каваяма.
Оттуда показались Цуруко и Мори в цветастых юбках и блузках и Иошико, все еще не снявшая кимоно. Им предшествовал торопящийся Каваяма. У него было смущенное и взволнованное выражение. Обедающие провожали его взглядами.
Человек в белом изобразил на губах дружелюбную улыбку.
Каваяма подвел трех женщин к человеку в белом, кивнул ему и отошел в сторону, сложив руки на животе.
Человек в белом, улыбнувшись, сокрушенно покачал головой и провел рукой в перчатке по седеющему ежику волос.
- Девушки, случилась крупная неприятность. То есть для меня, не для вас. Для вас все прекрасно. Я объясню, - он перевел дыхание. - Я делаю машины для сельского хозяйства, - сказал он. - И у меня одно из самых больших производств в Южной Америке. Те люди, что вечером были со мной, - он показал через плечо, - мои коллеги и коммивояжеры. Мы собрались, чтобы я рассказал им о некоторых новых машинах, которые собираюсь запускать в производство, рассказать им о всех деталях и подробностях. Вы понимаете, что все это большой секрет. А теперь я узнал, что шпион нашего североамериканского конкурента узнал о встрече еще до того, как она началась и, зная, как эта публика работает, я ручаюсь, что он отправился на кухню, отозвал в сторонку кого-нибудь из вас или даже всех вас и попросил подслушать наши разговоры из какого-нибудь... тайного укрытия или, может быть, даже сделать наши снимки. Он поднял палец. - Понимаете ли, - объяснил он, - некоторые из его сотрудников работают на конкурента, но тот - то есть концерн - не знает, кто именно работает на меня, так что они очень бы хотели заполучить изображение всех присутствующих, - он кивнул, грустно улыбаясь.
- Очень сложные дела, - сказал он. - Просто собачья грызня.
Цуруко, Мори и Иошико невозмутимо смотрели на него, лишь слегка отрицательно покачивая головами.
Каваяма, который крутился поблизости, то и дело заходя за спину человека в белом, строго сказал:
- Если кто-то из вас сделал то, что говорит сеньор...
- Разрешите мне! - человек в белом, не поворачиваясь, остановил его жестом открытой ладони. - Прошу вас.
