П. Лотинкин - ТАЙНЫ ТРЕТЬЕЙ СТОЛИЦЫ.
—Да в том-то и дело, что ничего толком она рассказать не смогла. Вроде бы споткнулась и нашла во дворе возле дома на Шарташской сумочку. Польстилась на деньги и забрала ее. Вот и все.
—А она не говорила, что слышала скандал? — обнаружил Быков разночтения с тем, что рассказывал Окулов в роли псевдо-Брылова.
— Н-нет, вроде. Она только каялась, что на деньги польстилась.
— А про диски она что-то говорила?
— Какие диски?
— Компьютерные. Которые якобы в той сумочке были?
— Н-нет, про них я ничего не знаю. Мне она только про деньги говорила.
— А Брылину она про них могла сказать?
— Да вряд ли. Он с ней и не разговаривал почти. Ему не до этого было.
— А почему вы думаете, что именно ваш друг вас предал?
— Я больше никому про Данилину не рассказывала, а с ним хотела посоветоваться. Посоветовалась, — горько хмыкнула Рита, поправляя платок,
— чуть было на чужбине не сгинула. Еле вырвалась из этой треклятой Турции. Из Москвы домой пришлось по билету с чужой фамилией добираться. Благо, еще проводница сердобольная попалась. Сюда приехала, а тут земля горит под ногами. Всех моих знакомых запугивали, чтобы они про меня сообщали. Ну, если появлюсь.
— Что ж вы сюда-то пришли, если вас ищут? удивился Быков.
— Ясестре обещала помочь детей в сад пристроить. У нас ведь как? Заняться ребенком, пока он еще воспитуем, некогда. И денег на это нет. Зато потом, когда он вором или бандитом станет, тогда, чтобы искать, ловить, сажать и в тюрьме кормить — сразу деньги находятся, да? Значит, чтобы человеку помогли, он вначале должен обворовать или еще как-то навредить, да?
— Не совсем так, — мягко возразил любивший точность Быков.
— Почему?
— Потому что денег на детей не дают одни. А вот убивать и грабить те дети, на которых денег не хватало, будут других. А помогать потом и пострадавшим, и преступникам придется третьим. Но тех, кто всю это бодягу организовал, она не затронет.
— Почему это?
— А потому что они часть наворованного тратят на охрану.
— Да? Да разве от этого можно охраниться? Они ж по тем же улицам ходят, ездят, их дети тоже в школах учатся. За кого они будут замуж выходить? Где столько заборов понастроят? Вон, у Николая второго целая армия была. Его жена, царица, министров тасовала, как не знаю кого. И что, спасло это их?
— Тут вы правы... Вот вас бы в мэрию, да? Вы надежный человек, с вами приятно иметь дело,
— похвалил сыщик и продолжил расспросы.
Так они и коротали ночь, прогуливаясь по двору районо и потихоньку переговариваясь. Рита с облегчением выложила все, что знала, и чего опасалась. Но понятнее от этого ситуация для Быкова не становилась.
Получалось, что дружок Риты, некий Костя-Лабуда, якобы два года назад принимал участие в штурме Химмаша. Тогда он по чьему-то заданию искалечил какого-то инженера. И после этого, как сам Костя хвастался, он вошел в огромное доверие. Скорее всего, не желая его терять и стараясь выслужиться еще больше, он и доложил кому-то, мол, через Риту идет слушок о неком убийстве.
Вот ей и решили заткнуть рот. Но не просто, кулаком или ножом, а элегантно, с прибылью: и от правдоискательницы избавиться, и толику денежек от нее получить вознамерились.
Пока все логично.
Но почему-то, когда Рита героически вырвалась из турецкого плена, и суетилась, что спасти детей сестры от улицы, ее не трогали? Те, кто сумел ее за сутки охмурить и отправить в туретчину, наверняка, давно бы ее отловили.
Если бы захотели. Значит, уже не хотят? Что же такого случилось за это время, что лишило устранение Риты актуальности?
Как ни скромен Быков, но ничего, кроме своего приезда и того, что он расколол липового Брылина, припомнить не смог.
Выговорившись, Рита взяла с Василия слово, что он никому и ни за что не скажет, что видел ее, и что она ему поведала. А он протянул ей свернутый вдвое листок. Рита развернула: там был адрес и имя-отчество.
— Что это?
— Это на тот случай, если здесь не получится. Детский садик и как зовут заведующую. Она обещала принять ваших племянников. Скажете, что вы от Зинаиды Тимуровны.
Быков загодя готовился не только к неприятностям, но и к переговорам. Зинаида Тимуровна
— это жена того самого лысенького Зиновия, с которым Василий столь познавательно пьянствовал накануне. В обмен на джентльменскую гарантию больше не угощать ее мужа спиртным и четыреста баксов, она договорилась с давней подругой о местах в детсадике.
— Зачем? смутилась Рита и попыталась вернуть листок. — Я как все, я по очереди...
— Рита, — мягко отвел он ее руку с листком,
— вы знаете, сколько детей не могут попасть в Катеринбурге в садик?
— Сколько?
— Около пятнадцати тысяч. Это очень большая очередь.
— Ох, ты!
Пятнадцать тысяч неработающих, а, следовательно, и бедствующих матерей. Пятнадцать тысяч росших в нужде, завистливых и озлобленных детей. Но когда-нибудь, Рита права, они вырастут. И тогда уже начнутся совсем другие проблемы.
«Впрочем, — спохватился Быков, — почему: когда вырастут? Они и в детстве умеют отплатить за заботу так, что мало не кажется! Хотя платить, конечно, будут не те, кто задолжал. А те, кто выбрал себе таких слуг народных...»
— Ну, спасибо... — сдалась Рита.
— Это вам спасибо за помощь. Только я все-таки советую вам здесь, в Катеринбурге, не маячить.
— Да-да, я уже договорилась с друзьями, они мне помогут.
«Вот так, — подумал Быков, — еще одним хорошим человеком в этом городе станет меньше».
ГЛАВА IX. НЕ ПРОСИ!
Уральские умельцы
Быкову от Нины было нужно немного: чтобы она простила его за вчерашнее (он обещал ей, что они сходят вечерком куда-нибудь вроде театра или ресторана, а вместо этого сначала забурился со стариками, а потом проторчал всю ночь во дворе районо), и срочно помогла найти хорошего, но надежного компьютерщика.
Однако ей от него было нужно гораздо большее. Ей нужно было, чтобы Василий доказал ей свою надежность.
Он это делал сначала полчаса по телефону. Потом три часа на коленях у нее дома и весь остаток ночи в ее кровати.
Но она так и осталась в сомнении: стоит ли полагаться на человека, который способен из-за какой-то работы забыть о женщине, которая в кои веки собралась выйти в свет, а вместо этого проторчала, как дура, дома, ожидая звонка?
Да еще напрасно!
Все-таки она сжалилась и свела Быкова со знакомым программистом.
Компьютерщик Быкову не понравился. Вернее, вначале он сам тому компьютерщику не понравился.
Нина его специально предупредила, что иначе и быть не может:
Учти: в провинции не любят вас, москвичей. Катеринбург — не исключение. И нас можно понять. Кому приятно, что жители какого-то другого места задирают нос и набивают карманы только потому, что они живут именно там, где живут? Правда, не любя настоящих москвичей, мы сами-то любим выставиться как бы тоже москвичами, только местного разлива. Катеринбург, например, скромно зовем столицей Урала.
Нина не ошиблась: компьютерщик первый начал. Он вел себя так, точно он — здешний, средне-уральский Билл Гейтс. Да и выглядел ему подстать: широкие бедра, дебильная рожа и тупая непререкаемость.
