Антон Первушин - Охота на Герострата
Николай Федорович Лаговский, предводитель Своры, был наконец мертв...
Эпилог
Мишка предложил подбросить меня до города. Я молча отмахнулся. Я не хотел Мартынова больше видеть.
Пешком я выбрался на Пулковское шоссе и зашагал к международному аэропорту. Скоро должен был сесть самолет из Парижа, в нем возвращалась домой Елена. Я вдруг понял, что если скоро не увижу ее, то что-то поломается в душе, рассыплется безвозвратно. И может быть, это последнее дорогое, что у меня еще осталось.
Я шел, меня обгоняли автомобили; пронеслась, завывая сиренами, вереница неотложек. А я шел, уходил от страшного места все дальше и дальше, думая, что никогда теперь даже после смерти Герострата, или в особенности после его смерти, не сумею убедить самого себя, что все наконец кончилось. Может быть, смерть Герострата - лишь преддверие, пролог к новому ужасу, что ждет нас всех впереди. Мир перевернулся, потерял отныне для меня опоры устойчивости. Я утратил все ценности, ради которых до сих пор жил, в которых видел смысл самой жизни. И что теперь дальше? ЧТО ДАЛЬШЕ?
Я шел и с какого-то момента мне вдруг стало казаться, что в сизой дымке смога, висящей в неподвижном воздухе над Санкт-Петербургом растут геометрически правильные, совершенные в своей законченности решетчатые конструкции - выше домов, самых высоких зданий города, протыкая острыми шпилями дымку смога - видение словно из фантастического фильма, видение будущего, которое в ненависти, в жестокости, в общей ограниченности прорастает из настоящего. И смерть Герострата ничего не решала, никак не могла замедлить их скорый рост. "Каждый пятый в стране - член Своры. И Свора растет." Есть ли в мире сила, способная замедлить, остановить ее рост и рост психотронных башен, подчиняющих все и всех своей воле? Найдется ли такая сила, или будущее наше предрешено?..
Наверное, я шел несколько часов - не помню - но успел вовремя. Елена как раз миновала таможенный досмотр, получила документы и теперь бежала ко мне через зал, звонко отстукивая каблучками и смеясь на ходу. И я обнял ее, привлек к себе, но, целуя, почувствовал отстранение, словно и не любимую свою самую женщину обнимал, а какого-то совершенно постороннего человека, с которым меня ничего не связывает. Потому что мешали башни, которых не было, конечно же, пока над городом, но которые пустили режущие ростки у меня в душе. И Елена тоже почувствовала мою отстраненность. Посмотрела внимательно и серьезно, но я опередил ее вопрос, шепнув:
- Помнишь, перед твоим отъездом я что-то говорил по поводу редкого удовольствия, которое нет да и сменится доброй привычкой?
- Помню, - кивнула Елена.
- Я делаю тебе предложение, малыш. Выйдешь за меня?.. Я люблю тебя, малыш, я тебя люблю...
Она положила мне ладошку на губы, заставив замолчать.
- Пойдем, - сказала она просто. - Пойдем домой...
- Домой, - пробормотал я. - Правильно. Пойдем домой...
И башни рухнули, мигом рассыпались в черную сухую пыль. Словно никогда их и не было...
ОТ АВТОРА
Все события, описываемые в трилогии "Свора Герострата - Охота на Герострата - Наследники Герострата", помимо некоторых документальных фактов, почерпнутых Автором из периодики и публицистики разных лет, являются вымышленными. Всякое совпадение имен личных, имен нарицательных, названий фирм, организаций, ведомств и служб - чисто случайно.
Самым случайным совпадением является то, что короткие двустишия, вынесенные в качестве эпиграфов к каждой из частей трилогии, имеют автора. Они принадлежат перу петербургского поэта Олега Григорьева.
3 ноября 1994 года
