Васил Иванов - Час пик. Кто убил Влада Листьева?
— Допускаю, — Бандит развалился в кресле, — допускаю, что именно все так и будет…
— Но он спросит, он ведь обязательно спросит — «а зачем, мол?» Что мне ему ответить?
— Ответьте, — к собеседнику вновь вернулась его надменность и холодная гордость восточного принца, скрещенного с парижской фотомоделью, — ответьте, что негоже присваивать вещи, которые тебе не принадлежат.
— Это насчет студий?
— Не только студий, не только техники и людей. Я думаю, что он знает, насчет чего еще, — произнес Бандит, поднимаясь и подходя к окну, за которым в выжидательных, собачьих стойках стояли телохранители.
— Хорошо…
— В таком случае, позвоните мне… Когда вы можете с ним встретиться?
— Надо дня три, — пробормотал Функционер, — ведь у Промышленника, как я знаю, график расписан до последней минуты… Там только через личного секретаря, через секретаршу…
— Хорошо, три дня… Да, и самое главное: хрен с ним, насчет апреля мы как — нибудь выкрутимся… Есть еще один вариант раскрутить рекламу, мне тут посоветовали: организовать какой — нибудь благотворительный фонд с красивым таким названием… Ну, скажем, для калек или сирот из Чечни, купить им какую — нибудь халупу на окраине Москвы, протезы и костыли, пару телеков, десяток нянь с воспитателями и красивые ночные горшки. А потом договориться с информационными программами и газетами, чтобы показали и написали, какой наш фонд хороший, как мы детей любим. Разовая акция, много прибыли не принесет, вкладчик особо не повалит, только известность и репутация добрых бескорыстных дядей — бизнесменов… — парижско — ориентальный гибрид вздохунул. — Машина уже запущена, и не остановить её, машину, никак… Конечно, останавливать выплату дивидендов нету смысла, тогда вся пирамида коту под хвост… Можно только немного приостановить рост акций, — задумчиво закончил Бандит.
Он знал, что собеседник в курсе относительно проекта, знал, что и сам Функционер может на многое рассчитывать в случае успешной реализации задуманного (в прошлые разы на счета Функционера через третьих лиц были переведены хорошие деньги), и потому не считал нужным стесняться, как не стесняются друг друга однополо — моющиеся особи в общем отделении бани.
— Да, кстати, в случае, если мне удастся договориться, с вашей, в смысле, помощью, вы сможете рассчитывать на нормальные комиссионные, — наконец — то улыбнулся Бандит. — Я никогда не обижаю людей, которые мне помогают… Вы любите наличные деньги?
* * *Выйти напрямую на Промышленника не представлялось возможным: личный секретарь по телефону вежливо, но настойчиво отсеивал и не таких функционеров, как он, и это было ясно.
Ясно было еще одно: наверняка или Бандит, или кто— нибудь из его людей обработали еще какого — нибудь Функционера, и требование было тем же: заставить Промышленника немного поделиться паями будущего ОРТ; проект — то зависал… Так что теперь по Москве, наверное, не один он ломает голову, как договориться с новым хозяином.
А действительно — как?
Однако можно было поговорить с людьми из окружения: так сказать, люди свиты иногда решают больше, чем сам король.
После непродолжительного анализа свиты выбор Функционера пал на Экономиста, как человека, приближенного к Промышленнику лично; кроме того, этого самого Экономиста, Функционер неплохо знал — еще с тех времен, когда оба они входили в Центральный Комитет Коммунистической Партии Советского Союза и были в курсе валютных счетов партии за границей, и не только счетов, и не только партии, и не только…
Впрочем, об этом тоже лучше не говорить.
Выслушав Функционера, Экономист задумчиво забарабанил пальцами по лакированной поверхности стола.
— Вот как, — произнес он, — мда — а–а, попали, нечего сказать… Мало того хера из Лондона, так еще и этот. А Бандит этот — точно бандит?
— Определенно точно.
— Так может быть его можно… Ну, подальше послать? Телохранителя подключить, и все такое… Он — то лицо заинтересованное, и прямо, и косвенно. Не будет же он на нас наезжать — а? — предположил Экономист, на что собеседник ответствовал собственным мудрым заключением:
— Бизнесменов, бандитов и коммунистов роднит общее: они считают, что их оппоненты не могут быть одновременно и честными, и умными…
— А к чему это?
— «Мерседес» твоему боссу больше никто взрывать не будет — факт. Есть и другие способы… И ты знаешь какие, говорить только не хочется.
Экономист криво усмехнулся.
— М — да. Правильно пишут — криминальные структуры прибирают к рукам все ценности России, продают оптом и в розницу…
— Ему — то будешь говорить? — поинтересовался Функционер, подразумевая под «ним», конечно же, самого Промышленника.
— Понятия не имею. А что — вся эта техника, все эти студии — точно его?
— Да.
— «Купил?
— Вместе с компьютерщиками, студийцами, техниками, инженерами, мультипликаторами и так далее, — вздохнул Функционер.
— А это где — нибудь записано?
— Все Останкино знает.
— Все Останкино знало, что из себя Листьев представлял — и что с того? На чьем балансе записано?
С Экономистом Функционер говорил довольно раскованно — на «ты»; ну, станешь ли говорить «вы» человеку, с которым в свое время…
Ну, лучше об этом не вспоминать, не вспоминать, тем более — теперь. Не к месту, да и не ко времени совсем.
— Так на чьем балансе?
Функционер состроил печальное лицо.
— О каком балансе ты говоришь? Ну ясно, что на государственном… Ведь и техники, и компьютерщики, и все остальные тоже получают зарплату в бухгалтерии… Кроме того, разумеется, что платит им Бандит. Куплены на корню — я же объяснил. Конечно, он расстроен, такое дело сорвалось, — печально добавил он.
— Значит, ты хочешь чтобы я объяснил это Промышленнику?
— Вот — вот.
— Постараюсь. Только боюсь, что он может не понять, чего от него хотят.
— Ну как это чего, — медленно начал Функционер, прикидывая, сколько денег сможет дать ему Бандит если он все уладит, — все очень просто, просто, как грабли: Бандит хочет войти в пай с Промышленником… Понятно, что ОРТ будет Президентским каналом, понятно, что Промышленник через несколько месяцев каждую передачу три раза подряд будет прерывать рекламой о «варрантах, дающих право…», понятно, что реклама сразу же поднимется в цене — как и весь монопольный товар. Куда еще сунуться — самый массовый канал… Но пай…
— А какой пай ему нужен — сколько именно? — уточнил Экономист.
— Я не знаю… Он сказал, чтобы я только устроил встречу — и все. Прозондировал обстановку. Ну, приблизительно — процентов пять, как я предполагаю.
— В подобных вещах желательно быть точным, бизнес — наука, не терпящая приблизительности, — заметил собеседник, на что Функционер тут же философски ответил:
— Любая точная наука базируется только на приблизительности. Ну, я думаю…
— Что?
— Ты любишь наличные деньги?
Экономист мягко улыбнулся:
— А кто их не любит — то? Конечно… А к чему это ты?
— Ты ведь ничем не рискуешь… Один человек хочет познакомиться с другим, и находит третьего, который знает и первого, и второго, и потому имеет моральное право представлять их друг другу. Так сказать — комиссионно — посредническая деятельность.
— Сваха?
— В некотором роде… А потом — ты ведь понимаешь, что…
Функционер резко запнулся и выжидательно посмотрел на Экономиста — ну, что скажешь?
Тот молчал. Молчал долго, наверное, минуты две, пока не проговорил медленно:
— Хорошо, постараюсь… Позвони мне завтра под вечер — ладно? Или нет — лучше я тебе сам позвоню…
* * *Поднявшись из — за стола, Функционер вышел из кабинета. По дороге он зашел в роскошный, отделанный карельской березой туалет, уселся на унитаз и с удовлетворением отметил, что впервые за последние несколько месяцев сиденье унитаза было не только сухим, но и теплым; наверное, кто — то специально грел его своей попой — для того, чтобы ему, Функционеру то есть, сделать приятное…
* * *Кряхтя на унитазе, Функционер размышлял — на этот раз весьма конкретно.
Ну, хорошо, в любом случае существует только два варианта: или Промышленник соглашается поделиться с Бандитом (что, впрочем, маловероятно), или не соглашается (что, разумеется, вероятней всего).
Вопрос: что будет иметь с этого он, Функционер то есть?
Если соглашается, то Бандит наверняка, как и в предыдущие разы даст деньги… «Вы любите наличные деньги?..» «А кто их не любит!..»
Долг — то он не скосит — зачем? Лучше всего держать таких вот Функционеров, как он, в долговой яме, иногда кидая в эту яму кости, чтобы пленник не умер с голоду.
Знает ли Промышленник, что Бандит — это бандит? Наверняка знает, а, если не знает еще, если не сообщили, то догадывается. Хотя внешне — честнейший человек, вон, в экономических газетах его имя употребляется исключительно с прилагательными «порядочнейший» и «достойнейший», и всегда — исключительно в превосходных степенях. Итак: в первом случае он, Функционер то есть, будет иметь с этого дивиденды, и посерьезней тех, которые обещает Бандит своим вкладчикам.
