Рэймонд Хоуки - Побочный эффект
Теперь самолет вел Новак, а Кэнтрел занимался прокладкой курса и держал связь с аэропортом. Получив от диспетчера данные о местонахождении самолета, Кэнтрел включил противообледенительную систему и сам сел за штурвал.
На карте, которую передал ему Кэнтрел, Новак очертил кружок и проставил около него время. Самолет начал левый разворот на 70°, набирая высоту. Новак бросил последний взгляд на береговую линию Флориды, пока она не исчезла под облаками.
Несколько минут самолет пробивался сквозь белую мглу, а затем ярко засияло солнце. На горизонте, словно огромный базальтовый утес, маячил ураган «Хильда».
Глаза у Новака вылезли из орбит.
— Вот так чудище! — воскликнул он. — Прямо из книжки «Бермудский треугольник»!
Пока они летели вдоль побережья, оба были заняты, сейчас же в их распоряжении было минут десять, когда они могли немного отдохнуть и перекинуться словом.
— Что ты об этом думаешь? — спросил Кэнтрел, выравнивая самолет.
— О Бермудском треугольнике? — Новак открыл новую пачку пузырящейся жевательной резинки. — Не знаю, вроде смешно верить в весь этот бред — Атлантида и всякое такое, но ведь в здешних местах действительно происходят чудеса…
Кэнтрел включил автопилот, вытащил сигару и откусил кончик.
— Что ты имеешь в виду? — спросил он, прикуривая от большой бензиновой зажигалки «Зиппо» в серебряном корпусе, черной эмалью на ней были изображены игральные кости.
— Ну, возьмем для начала Фицпатрика. Что с ним произошло?
Кэнтрел пожал плечами.
— Ты же слышал, что об этом говорили на инструктаже.
— Болтали, что он вроде бы выбрался на берег? — Новак надул из жевательной резинки большущий пузырь, и он лопнул. — А я тебе говорю: этот бедолага и в глаза не видел острова. Ведь шлюпка-то его осталась на борту, кумекаешь? А пушка? Даже если он отправился вплавь, все равно нужно быть круглым идиотом, чтобы не захватить с собой пистоль!
— Надо быть круглым идиотом, чтобы пытаться справиться со Снэйтом в одиночку. А раз у него в голове не мозги, а опилки, то он и про пушку мог забыть.
— Ну ладно, а что ты скажешь про те пять военных самолетов, которые в сорок пятом году бесследно пропали где-то между Флоридой и Багамскими островами?
— Это ты про девятнадцатое звено? — Кэнтрел выпустил струйку дыма в потолок. — Да просто их командир потерял ориентировку, и у них кончилось топливо.
— Говоришь, потерял ориентировку?.. — спросил Новак с сомнением. — Брось ты! Этот парень был летным инструктором, и они совершали учебный полет!
— Знаешь, чем вы, романтики, отличаетесь от нормальных людей? Если факты не вписываются в вашу схему, вы на них просто плюете.
— Видишь ли, стоит только запаниковать, как острова Флорида-Киз можно запросто спутать с Багамскими. А то, что тот парень впал в панику, всем хорошо известно. Ведь он даже забыл включить аварийный канал связи.
Раннее солнце начало нагревать кабину. Новак потянулся и приоткрыл вентиляционное сопло.
— А ты помнишь, что произошло с самолетом «Мартин Маринер», который исчез во время поисков девятнадцатого звена?
Кэнтрел пожал плечами.
— Самолеты этого типа отличала одна особенность — при переходе на турбулентный режим у них иногда отказывала регулировка подачи топлива, а в тот день еще и скорость ветра была тридцать узлов. Самое разумное объяснение: самолет взорвался в воздухе.
— Ну хорошо, а как ты считаешь, что случилось с самолетом ДС-3, командир которого уже сообщил, что видит огни Майами? Или вспомни-ка судьбу самолетов «Стар Тайгер», «Стар Эриэл» и «Суперфорт», которые тоже исчезли в районе Бермудов?
— Скорее всего, попали в грозу и потерпели аварию…
— Ну и дела! — сказал Новак, озабоченно взглянув на маячившую впереди черную громаду. — Если ты считаешь, что они развалились во время грозы, то что же будет с нами, когда мы влетим в этот ад?
Кэнтрел усмехнулся.
— Весь фокус в том, чтобы не дать урагану запугать тебя и не пытаться бороться с ним один на один. Только попробуй тронуть его — и тебе крышка. Поэтому единственный путь — подходя к нему, как можно дольше лететь на попутном ветре и все время помнить инструкцию о полетах через грозовой фронт.
— Слишком много захотел!
Кэнтрел включил метеорологический радиолокатор на дальний диапазон, и на экране появилась огромная фосфоресцирующая спираль.
— Взгляни-ка, — сказал он. — Ты видишь, что она как бы вращается против часовой стрелки? А нам известно, что ураган движется почти под прямым углом к нашему курсу. Поэтому, если мы влетим в зону вот так… — и Кэнтрел концом сигары провел на экране линию, которая шла от нижнего края экрана, затем поворачивала налево и сбоку входила в центр урагана, — …мы будем двигаться с попутным ветром, который станет дуть чуть слева, но главным образом в хвост. Тогда нам удастся избежать завихрений, которые идут к востоку от «глаза» урагана.
— Хорошо, а как мы будем выбираться оттуда? — спросил Новак. — При условии, конечно, что выбираться будем на самолете, а не ногами вперед…
— Как я уже сказал на инструктаже, выходить из зоны урагана, конечно, сложнее, чем входить в него, особенно на самом первом этапе. Мы полетим вот так… — На этот раз кончик сигары прочертил линию, идущую из центра урагана, затем она отклонялась вправо, а под конец уходила к верхней кромке экрана. — Вначале ветер будет с силой бить в правый борт, но, как только мы пойдем на разворот, он снова станет попутным.
Пока они разговаривали, «Хильда» приблизилась и уже закрывала почти весь горизонт.
Еще до того, как мимо стали проплывать первые облака, которые медленно двигались по внешней окружности циклона, Кэнтрел выключил автопилот и перешел на ручное управление. Желая уменьшить нагрузки, вызванные завихрением, до минимума, он предельно убрал газ и изменил балансировку. Наконец, в качестве меры предосторожности против мгновенного ослепления от вспышки молнии, он включил на полную мощность освещение кабины и оба пилота надели солнцезащитные очки.
Клочья облаков проносились мимо лобового стекла. Как только самолет вошел в первый слой облаков, его стало бросать из стороны в сторону.
— Эй, слушай! — воскликнул Новак, когда они вдруг выскочили в пространство, просвечиваемое слабым светом солнца. — А все не так уж и плохо…
Однако очень скоро они снова оказались в зоне сплошной облачности. На этот раз воздушная круговерть была посильнее. С каждой минутой становилось все темнее и наконец стемнело настолько, что они увидели в лобовом стекле собственное отражение.
Несмотря на то что самолет был оборудован стекателями статического разрядника, статическое электричество вызывало такие сильные помехи, что продолжать прием по радио на высоких и средних частотах стало невозможно и не оставалось ничего другого, как выключить все радиоприборы.
К моменту, когда оба сняли шлемофоны, кистевые разряды — призрачное голубоватое свечение, которое иногда называют «огнями святого Эльма», начали вспыхивать на приборных досках.
Самолет угрожающе раскачивался.
— Видно, я сглазил, — сказал Новак, изо всех сил упираясь рукой в мягкую обивку кабины.
Начался дождь. Пожалуй, это был даже не дождь, а потоп — водяные струи с такой силой били по дюралевой обшивке, что пилоты почти не слышали друг друга и им приходилось громко кричать.
Как только метеорологический радар показал, что они находятся в тридцати пяти морских милях от эпицентра урагана, Кэнтрел начал левый разворот на 12°. Почти в ту же секунду раздался оглушительный треск, и им показалось, что весь воздух вокруг них превратился в огненный смерч.
В самолет попала молния.
Запахло озоном и жженой резиной. Несколько секунд оба они ничего не видели — перед глазами стояла белая черта вспышки, словно огненный шрам прошил неровную поверхность облака, а затем по диагонали — правое крыло самолета.
И вдруг, все еще продолжая выполнять разворот, они почувствовали, что падают. Причем не по дуге, как падает в пропасть машина, а отвесно вниз. Им показалось, что вперед их самолет больше не движется. Шум двигателей перешел в пронзительный вой, стрелки приборов точно с ума посходили. Вероятно, они пролетели вниз футов двести-триста, а когда падение прекратилось, почувствовали такой толчок, что каркас самолета задребезжал, точно камертон. Лампочки мигнули, потухли и снова зажглись. Из всех щелей кабины взметнулась пыль, и Кэнтрел захлебнулся от кашля.
Краем глаза Новак увидел, как что-то вылетело из кармана Кэнтрела и ударилось о потолок кабины.
Инстинктивно он отпрянул в сторону, ожидая, что на голову ему сейчас что-то свалится. Но ничего не свалилось. Он поднял глаза и увидел, что одна из сигар Кэнтрела словно прилипла к потолку.
