Александр Маркьянов - Предчуствие беды
Товарищ Амин принимал в партию. Благодаря товарищу Амину свершилось восстание — если бы он открыл предателю Кармалю партийные организации в армии, схватили бы и Кадыра и Гулябзоя и его самого — всех[33]. Товарищ Амин работал заполночь, в то время как эти… те, кто и пришел к власти благодаря ему, Командиру Апрельской революции[34]… гуляют, пьют, меняют как перчатки продажных девок. То ли дело товарищ Амин — семеро детей, примерный семьянин[35].
— Нет, так социализм не построишь…
Тарун поймал себя на том, что последнюю свою мысль он сказал вслух — роскошь, какую мало кто мог себе позволить — высказываться вслух, говорить то что думаешь. Культ личности Тараки цвел пышным цветом, и горе тем из чьего рта вылетит что-то, что не будет славословием вождю. Горе тем…
Помимо этого, у Амина было и еще одно достоинство. Отучившийся в США, имеющий педагогическое образование и отвечающий за кадры Амин никогда не предавал своих людей. Ценил людей. Все, кто работал на амина знали — что своего человека он не бросит в беде никогда. Ценил кадры….
А теперь эти подонки задумали убить Амина… Убить Учителя.
Как он догадался? Да просто. А как не догадаешься, если выходит из кабинета Касым, говорит что должен приехать Амин один и без охраны, а потом начинает осматривать свой автомат. Тут и дурак догадается, что будет дальше. Убили Дауда, приговорили к смертной казни Кадыра, который и поднял восстание, руководил Саурской революцией. Убить и Амина — и все. Останутся Тараки и четверка. И все. Больше никого не будет. А русским можно наплести все что угодно — а может быть русские знают о том, что должно произойти и одобряют это.
Но он, этого не допустит.
Да, он подполковник Саед Дауд Тарун этого не допустит. Если надо — он прикроет Учителя своей грудью. Если надо — просто пристрелит Касыма и Бабрака и все, тем более что с оружием он умеет обращаться лучше их двоих. Да, так будет правильно. Даже если товарищ Амин пойдет к товарищу Тараки без охраны — он, Тарун пойдет первым и расчистит дорогу.
Нет, ну как все рассчитали, подонки. Здание пустое, в коридорах ни народа, ни охраны. Все что угодно можно сделать. При народе, при партийцах они может, и не стали бы стрелять, побоялись бы, а тут…
Учителя надо спасти. Ведь все что у него есть — все дал Учитель. Даже жену, Наташу, он нашел в России, куда отправился учиться по совету Хафизуллы Амина.
Все решено. Если они встанут на пути Учителя с автоматами — он их просто расстреляет как бешеных псов и дело с концом.
А тем временем, к дворцу Арк по улицам Кабула ехала Волга, ехала так быстро, как это позволяла улица и дорога. Мелькала в окнах выходная улица, афганцы спешили на базар, толпились, или просто вышли погулять. А Хафизулла Амин, второй человек в государстве и партии, который вот-вот мог стать первым, напряженно думал.
О чем он думал в те минуты, пока Волга мчалась к дворцу? О чем вообще думает человек, который многое поставил на карту и который точно знает, что здесь и сейчас будет решаться его судьба? Аллах его знает — каждый думает о своем…
Но ставку Амин уже сделал. Четверка отстранена от своих постов, причем без разрешения Тараки. Верные и преданные люди — на ключевых постах министерств, на крайний случай есть четыреста сорок четвертая бригада коммандос, большинство офицеров в которой — тоже его сторонники. За Тараки сейчас нет никого, верные им части поднять не удалось, сейчас четверка прячется то ли в советском, то ли в чехословацком посольстве — но рано или поздно им все равно оттуда придется выйти, не так ли? А сам Тараки — он ведь и не значит ничего, сам то по себе. Кто он? Что он сделал для революции? Кто пойдет за ним? Да никто. Его можно в отставку, пусть уезжает в Советский союз послом. Там книги пишет. А вот четверку надо достать. Четверка это другое дело, они в отличие от Тараки многое теряют и никогда не успокоятся. Их надо уничтожить любой ценой!
Звонок "дорогого учителя" застал Хафизуллу на рабочем месте — он не мог позволить себе ни дня отдыха. Особенно в те дни, когда решается вопрос о власти, когда не нейтрализована четверка, когда может произойти все что угодно. Сейчас решается судьба государства и судьба поста генерального секретаря.
И слова Тараки "приезжайте один без охраны" Амин воспринял всерьез. Не только он читал про Сталина — Тараки тоже мог прочитать. Загнанный в угол зверь может стать очень опасным.
И поэтому Амин не послушал Тараки и взял с собой адъютанта, верного Вазира Мухаммада Зирака. А Зираку приказал взять собой автомат…
— Вазир?
— Да, Рафик-муаллим[36]?
— Будь внимателен. И не выпускай оружие из рук.
— Я понял, рафик-муаллим…
Волга прошла круговое движение на парке Пуштунистан, почти сразу же свернула к Дворцу Народов. На посту, на въезде знакомую машину обыскать не посмели…
Таруна он увидел сразу, как вышел из машины, во дворе Дворца, у самой двери — он как будто прятался, чтобы его не увидели сверху, из окон.
— Касым и Бабрак встречают тебя с автоматами! Их послал встретить тебя Тараки! — не здороваясь, выпалил Тарун
Амин в одно мгновение — нельзя этого отнять, он был очень умным, умел мгновенно ориентироваться в окружающей обстановке — просчитал ситуацию. Вот значит, как! Касым и Бабрак! Комитет по встрече…
— Ты правильно сделал, что встретил меня… — бросил Амин — я этого не забуду. Иди и убери с моего пути Касыма и Бабрака. Пока я иду к генеральному секретарю, никого на моей дороге быть не должно. Я знаю, ты справишься.
— Справлюсь, рафик!
— Иди!
Амин рукой придержал Вазира, шагнувшего следом
— Подожди!
Отдал ли Амин приказ Таруну убить Бабрака и Касыма? Уверен, что нет — потому что иначе бы Тарун первым открыл бы огонь, увидев Касыма и Бабрака на лестнице. Но этого не произошло — и погиб сам Тарун.
Подполковник Тарун увидел Касыма и Бабрака на этаже, на котором находился кабинет Генерального секретаря — у обоих было оружие и они стояли один слева, другой справа от лестницы, готовые стрелять. Ситуацию Тарун просчитал сразу — они откроют огонь одновременно, оба автомата сняты с предохранителей. Они стоял на самом верху лестницы, и смогут простреливать весь лестничный пролет, это несколько метров, стреляя сверху вниз. Ничего сделать в таком случае будет просто невозможно.
— Уйдите с дороги! — сухо бросил Тарун
В этот момент внизу на лестнице показался Зирак, за ним шел Амин — и застучали автоматные очереди…
Этот момент тоже часто перевирают. Хотя невозможно точно сказать, что произошло в тот день на лестнице, не досталось ни одного живого свидетеля, кроме тяжело раненого Зирака — советский хирург полковник Алексеев сделал ему операцию и отправил на лечение в Союз. Но и он появился тогда, когда Тарун уже какое-то время стоял напротив Бабрака и Касыма — и о чем они говорили до стрельбы, знает сейчас только Аллах.
Но результаты перестрелки говорят сами за себя. В перестрелке участвовали четверо — Тарун, Вазир, Касым и Бабрак. У всех автоматы. В итоге — Тарун убит, Вазир тяжело ранен, падая, он прикрыл собой Амина и спас его от предназначенных ему пуль. У Касыма и Бабрака — ни царапины. Кто открыл первым огонь — думаю, понятно…
У нас же пишут самое разное — например, что Тарун сунулся за пистолетом, одним из тех что он носил за поясом и Касым нажал на спуск. Вряд ли это так, если бы Тарун хотел стрелять — он начал бы стрелять первым, не дожидаясь пока поднимутся Амин и Зирак.
Короткой очередью навскидку Касым срезал Таруна, он вскинул автомат инстинктивно, как только увидел, что внизу на лестнице кто-то появился. Застрочил автомат Бабрака — он стрелял куда-то вниз, в сторону тех, кто был на лестнице. Противно взвизгнули рикошеты…
Амин правильно среагировал и тут. Он не успел выйти из-за поворота на последний пролет лестницы, но он психологически уже был готов к тому, что произойдет. И когда Вазир ступил на лестницу первым прогремела очередь, Вазир дернулся и начал падать вниз, прямо на руки своему учителю, заливая его своей кровью. Зирак навалился на премьера и чуть не сбил его с ног — но премьер устоял и подхватив Зирака подмышки, пятясь, со всей возможной в такой ситуации скоростью побежал вниз, в темноту…
— Где он?
Касым бросился вниз с автоматом, перепрыгивая через несколько ступеней — и вдруг замер как вкопанный. Снизу закричали на несколько голосов, послышался топот. МГБ! Дежурная смена МГБ в здании там все — люди Амина.
— Что? — истерически крикнул Бабрак
Касым вместо ответа побежал наверх, оскальзываясь на залитых кровью Таруна ступенях.
— Что произошло?
Часы прозвонили мелодично — раз-раз-раз — три часа дня — и в этот момент за стеной, у самого кабинета на два голоса заговорили автоматы…
