Александр Афанасьев - Сожженные мосты Часть 5
В Константинополь, город, раскинувший свои древние стены на берегу самого ласкового в мире Черного моря я прибыл поездом, ночным экспрессом из Багдада. Был такой поезд, он отправлялся из Багдада ровно в полночь и прибывал в Константинополь в шесть часов утра. В поезде еще раз позвонил на телефон моей дражайшей супруги, надеясь только на чудо. Телефон абонента временно недоступен, можете оставить свое сообщение после звукового сигнала. Собственно говоря – ничего другого я и не ожидал.
Так получалось, что поезд приходил на старый вокзал Константинополя, а для того, чтобы попасть на него – он должен был пересечь бухту по железнодорожному мосту, по новому железнодорожному мосту, построенному совсем недавно и входившему в число наиболее сложных технических сооружений мира: его центральный пролет поднимался, пропуская под собой авианосцы. Как раз в этом время летом начинает светать – и зрелище из окон замедляющего на мосту свой стремительный бег поезда – просто потрясающее. Солнце еще за горизонтом – но свечение от него чуть освещает мост, воду, залив и вода становится темной-темной, как окраска на малых боевых судах, на которых я должен был служить по роду моей профессии. Странно – от света вода становится темной…
У вокзала я еще раз проверился, на всякий случай – при поездках на поезде и на автобусе не спрашивали документов это тебе не самолет, не корабль и не дирижабль. Серьезнее всего я заметал следы в Багдаде – даже посетил баню, вымылся и полностью сменил всю одежду, надев взамен то, что удалось купить. Выбросил из карманов все, что там было, даже бумажник выбросил, предварительно выложив из него в карман деньги. Оставил только медную мелочь, ключи и всё. Сотовый телефон я не просто выбросил – я "потерял" его на улице, дабы он нашел своего нового хозяина. Если кто-то решит меня отслеживать по сотовому телефону – а он дает сигналы о своем местонахождении на ближайшую вышку сотовой связи даже будучи выключенным – то пусть отслеживает. После того, как я отправил СМС с этого телефона с просьбой о немедленной встрече и получил ответ с координатами – больше он мне не был нужен. СМС был зашифрован шифровальной программой, чтобы ее расколоть потребуется не меньше двух суток. К этому времени информация станет никому не нужной: координаты места встречи, которая уже произошла и номер телефона абонента купленного на подставных лиц и никак не ведущего к истинному хозяину. Путилов, с которым я должен был встретиться, работал на холоде, пусть и в дружественной стране, и как делаются эти дела – тоже знал…
Второй раз я позвонил на тот же телефон с уличного таксофона, предварительно накормив его медной мелочью. Как исследовало ожидать – произошла переадресация на электронный автоответчик, эзоповым языком я сообщил, что прибыл в нужное место и готов к встрече. Осложнений нет.
До встречи было еще два часа, но самым глупым было бы эти два часа провести впустую. Потому я поймал местное такси, шайтан-арбу – здесь, из-за узких и извилистых улиц старого города в качестве такси используют грузовые мотороллеры с кабиной на двух пассажиров, на таких же мотороллерах доставляют товар в расположенные в старом городе магазины и рынок. Водитель эмоционально матерился на чистейшем русском – любой турок знает русский мат и из-за горячности натуры использует его по поводу и без. Водитель махал кулаком другим водителям и беспрестанно сигналил, одноцилиндровый моторчик весело трещал, пыхал дымом – и мы ехали. Ехали на базар, где можно оторваться от любой слежки и исчезнуть без следа.
На базаре я пробыл целый час, для маскировки купил куртку из тонкой черной кожи, жаркую для этого времени года – но приметную. На рынке я вертелся целый час, прошел все золотые ряды – а это нелегко было сделать из-за подскакивающих со всех сторон зазывал. Куртку я надел поверх рубахи из грубой белой ткани популярной среди небогатых жителей Восточных территорий – и в таком виде пошел на условленное место встречи.
Место было приметным. В хитросплетении улиц старого города, где иногда не то, что шайтан-арбе проехать – двум людям сложно разойтись, есть небольшая площадь. Верней площадью ее считают местные, для русских это не более чем внутренний дворик. В центре этой площади красуется старинный фонтан с дельфином, льющаяся вода делает чуть свежее воздух в этом месте, а на первых этажах домов, ограждающих площадь по периметру, есть целых три кафе. Вот в одном из них – в каком я решу только в самый последний момент – и произойдет эта встреча.
Примерно десять минут проведя на площади, я заметил, наконец, человека, русского, который здесь "не вписывался" так же как и я. Заметив мой взгляд, он едва заметно кивнул и, не поднимая руки, сделал пальцами знак, который знает любой человек, закончивший военное училище – безопасно. Я ответил тем же, и направился в кафе, первое, что попалось мне на глаза.
Кафе это было расположено в помещении, которое на исконной российской территории было принято называть полуподвальным. Но изначально его не строили как полуподвальное: просто в Константинополе много старых зданий, а строили тогда турки не самым лучшим образом, в отличие от русских здесь не было принято закладывать под дом мощный фундамент. Да и кроме того – почему то турки в отличие от русских не любили помещений с высоким потолком, сейчас же приходилось соответствовать: клиент всегда прав и он не любит ходить пригнув голову. В итоге – больше чем за столетия первый этаж больше чем на треть углубился в землю, да еще и пришлось выбирать землю внутри фундамента, чтобы увеличить высоту помещения, как бы "поднять" потолок. Вот и получилось – полуподвал.
Стоило мне только занять место за дальним столиком –мальчишка-турчонок, скорее всего, родственник хозяина, сын или внук, здесь так принято, подлетел ко мне. С обслуживанием в Константинополе было на уровне, здесь пять месяцев в году спасался от холодов русский императорский двор.
– Бир бардак чай* – сказал я. Любой человек, проведший детство на побережье Черного моря, знал как минимум русский и турецкий на уровне примитивного общения, некоторые знали и армянский с грузинским. Очень жаль, что у рода Воронцовых не было особняка на берегу Каспия – тогда бы я знал фарси. При моей нынешней службе – пригодилось бы.
Чай принесли почти сразу же: горький, терпкий, в небольших чашках, выставленных на большое медное блюдо. Турки умели готовить чай и кофе, но пить чай они не умели. Если вам надо встряхнуться как следует, то чай следует пить, не разбавляя его водой и без сахара. Турки не клали в чашку сахар – но они обычно пили чай со всевозможными сладостями, турки вообще очень любили сладости – и тем самым отбивали вкус чая.
Действительный тайный советник Путилов не заставил себя ждать. Он напялил на нос очки и одет был как небогатый русский турист – просторная рубаха поверх брюк, легкие мокасины. Не самая худшая маскировка, учитывая, что он невысокого роста, как большинство турков и запросто может смешаться с толпой.
Он заказал плов, сразу две порции. Видимо, проголодался в дороге. Плов в Турции был хорош – с изюмом и многими другими специями, а мясо было не такое соленое и жесткое как в Средней Азии. Здесь скотина паслась в куда более лучших условиях.
– Проголодался в дороге – сказал он, подтверждая мои мысли – из-за экономии теперь даже в самолетах Собственной Его Императорского Величества Канцелярии плохо кормят. Министерство уделов заключило договор с какой-то компанией на поставку обедов, в том числе и на борт самолета. Так что блины с икрой теперь в прошлом – летаем как в эконом-классе.
– Как ее зовут? – спросил я
Принесли плов, по традиции не в тарелке – а насыпанный горой на блюде. Как уступка современным нравам к блюду прилагались ложки и салфетки.
– Вы знаете ее настоящее имя, сударь – сказал Путилов, принимаясь за еду – мы посчитали слишком опасным легендировать ее имя и биографию. То, что она вам рассказала – это ее настоящее имя и биография.
Я заказал еще чай. Надо было сосредоточиться – а у меня это лучше получалось на голодный желудок. Как говаривал один из тех наших домашних слуг, кто воспитал меня в детстве – за неимением погибшего отца и занятостью деда – кровь приливает либо к голове, либо к желудку. Так что думать лучше – на пустой желудок.
– Сколько ей лет?
Поймал себя на мысли, что едва не сказал "было". Увы, но я подозревал, что "было"– здесь вполне уместно.
– Двадцать семь. Она не сказала вам?
– Сказала…
Ну, и что сейчас сказать этому человеку, столь увлеченно уписывающему турецкий плов с бараниной? Спросить – не стыдно ли? Вопрос будет глупым до невозможности – этот человек слова "стыд" не имеет в своем лексиконе. Он просто пользуется людьми как пешками в стратегической игре, играет увлеченно и, надо сказать – высокопрофессионально, это гроссмейстер высшего класса, если он сумел обмануть даже меня, человека априори никому не верящего. Меня он "взял" на патриотизм, просто понял, на чем можно сыграть – и сыграл. Марину он взял, наверняка на любви к приключениям. Есть такие дамочки – дамами их нельзя назвать, как подобает настоящим дамам, они себя не ведут – которых постоянно снедает какой-то зуд. Если у нее есть муж – она будет ему изменять, не потому что не любит, а для того чтобы испытать острые ощущения. Если на нее вдруг свалятся большие деньги – она непременно пойдет в игорное заведение, дабы пустить их по ветру, и тоже ради острых ощущений. Если у нее есть семья, но на ее жизненном пути возникнет роковой брюнет как в синематографе – она обязательно бросит все и побежит за ним, даже если головой будет понимать, что брюнету этому она совершенно не нужна. По сути, ей нужен муж, и нужны вожжи, чтобы ее как следует учили этими вожжами – по заднице, простите – и после нескольких сеансов такого обучения зуд этот унимается. Так наши предки и поступали раньше, и было все благопристойно – но сейчас женщин бить вожжами нельзя, даже если заслужили. Эмансипация, понимаешь. Равноправие.
