Роберт Стреттон - Час нетопыря
Рыба решает завести свою машину без ключа. Выходит через ту же дверь, поднимает капот, засучивает рукава.
На миг ему кажется, что он сошел с ума. Из окна, которое он не успел заметить, высовывается девушка в зеленом свитере, темноволосая, с пылающим, возбужденным лицом. Она подает ему связку ключей от машины (но это не ключи Рыбы) и шепчет, словно отвечает выученный урок:
— Он позвонил в полицию. Сейчас они будут. Он лег на пол, чтобы ты его не застрелил. Ненавижу этого сукина сына. Он увидел тебя на объявлении о розыске. Бери его ключи и удирай. Приезжай ко мне, когда будешь в безопасности. Я тебя люблю.
— Где эта машина? — шепотом спрашивает Рыба.
— С той стороны станции. Быстрее! Не забудь, приезжай ко мне!
Рыба хватает ключи, крадучись обегает здание, еще раз мысленно обозвав себя стопроцентным, абсолютным дураком и идиотом. Вскакивает в машину, лихорадочно подбирает ключ зажигания, слышит желанный треск стартера. Нажимает на акселератор с такой силой, что мотор захлебывается от избытка мощности. Рыба прибавляет скорость и снова повторяет про себя, что это самое идиотское положение, в которое он когда-либо попадал. Он ведь даже не заметил, что с другой стороны малюсенькой станции стоит чья-то машина. Ах, конспиратор, какой позор!
Рыба вдруг спохватывается и тормозит. Ведь под сиденьем «мини-морриса» он оставил свою любимую «беретту». Ах, что за дурень! Не автомат жалко, найдется другой. Но теперь сыщики легко установят, из какого оружия выпущены кое-какие пули, попавшие в цель, и кто нажимал на спусковой крючок. А что еще хуже, у Рыбы остался только пистолет и десять, нет, двенадцать патронов. Маловато.
Но возвращаться нельзя. Рыба прибавляет газ. Он едет, разумеется, опять на восток, подальше от французской границы. Что за девчонка! Первая в мире девчонка, которая спасла ему жизнь. Какие у нее были глаза? Темноволосая, смуглая, какая-то нездешняя, но по-немецки говорила безупречно. Что ее заставило помочь Рыбе?
Четвертая скорость, прибавить газу! Еще прибавить. О-ля-ля! По другой полосе несутся две, нет, три полицейские машины. Сбавить скорость. Резко притормозить.
«Это за мной, — думает Рыба, сбавляя скорость до положенных восьмидесяти километров в час. — Полицейские машины, а в них наверняка парни из штурмовых групп. Улизнул от могильщика прямо из-под лопаты. Что это за девчонка? Не знаю даже, как ее зовут. А как она объяснит парню пропажу ключей от машины?»
МАЙЕРГОФ, 16 КМ.
Увидев этот дорожный знак, Рыба притормаживает и съезжает на обочину. Не стоит, понятное дело, чересчур приближаться к проклятому городишку. Но и возвращаться на эту чертову бензостанцию…
В машине нет никаких карт, по которым можно было бы выбрать какой-нибудь окольный маршрут на запад. Рыба смотрит на часы. У него еще целых три часа, чтобы добраться до Верденберга. Уйма времени для такого дела.
Внезапно он осознает, что едет на краденой машине, которую уже ищет полиция, а номерные знаки не заменены. В любой момент на дорогу может выехать легавый. А то и кто-нибудь из спецгруппы. Эти ребята любят устраивать облавы и, так сказать, прочесывать территорию.
Рыба оставляет краденый «мерседес» на тропе посреди поля, разбивает переднее стекло и приборную доску, вырывает провода. Этот гаденыш с бензостанции от Рыбы, конечно, не уйдет, но пока придется ограничиться предупреждением. На прочее нет времени.
Рыба возвращается на дорогу № 417 и идет по обочине, насвистывая самый модный шлягер «Люби меня или убей». Как это по-английски: «Love me or kill me»?
Спустя шесть минут около него останавливается огромный «бьюик», за рулем которого сидит пожилая дама с пышными формами. Дама, оказывается, едет в Майергоф, то есть в том же направлении, куда следует Рыба. «No problem, madam,[6] — говорит по-английски Рыба. — Буду рад…»
На тесные и сердечные контакты с пожилой дамой у Рыбы уходит час и десять минут. Этого достаточно, чтобы между ними возникло глубокое родство душ. Настолько глубокое, что полнотелая дама одалживает Рыбе свою пузатую американскую машину, чтобы он не опоздал на очень важную встречу по делам фирмы, которые он ведет.
Ощущая всей стопой мощность в сто восемьдесят лошадиных сил, Рыба поворачивает на запад. Когда на горизонте появляется бензозаправочная станция фирмы «Старойль», он резко тормозит и подъезжает к колонке. Никого, ни полиции, ни спецгрупп, уже нет. Только что отъехала какая-то крошечная машина. «Мини-морриса» с автоматом «беретта» тоже нет. Вероятно, забрали. Лохматый юноша стоит на этот раз у колонки… Он кланяется, но не успевает спросить «сколько», потому что Рыба вгоняет одну пулю ему в сердце, другую — в живот. Секундой позже появляется взволнованная темноволосая девушка в зеленом свитере. Прищурив глаз, Рыба всаживает в нее три пули на сантиметр выше левой груди, чтобы долго не мучилась.
Лучше, когда не остается свидетелей.
К тому же она была сентиментальна, наверняка начиталась бездарных романов и, конечно, доставила бы ему массу хлопот. После этого Рыба прибавляет газ и очертя голову несется на запад, в сторону Верденберга.
— Что за день, — удивляется он. — Четыре штуки за день, даже со мной это редко случалось. С утра папаша Вебер, потом офицерик, который ехал на базу, а теперь эта парочка. Поглядим, сколько наберется до вечера.
За четыре километра до Верденберга Рыба оставляет на дороге американский лимузин и пешком отправляется в город.
XVII
Пятница, 12 июня, 10 часов 59 минут. В кабинете начальника разведки 14-й дивизии происходит второе за этот день совещание членов организации.
— Господа, — потирает руки подполковник Карл-Хайнц Пионтек, — я не суеверен, но все-таки боюсь сглазить. Всего за три часа нам удалось выполнить столько сложных операций, что историки когда-нибудь будут восхищаться. Господа, от лица службы всем вам выношу благодарность. Сперва попытаюсь кратко подытожить события. Итак, десять нейтронных боеголовок следуют в эту минуту по направлению к Секретной базе № 3, куда они должны прибыть во второй половине дня. Их перевозят солдаты части особого назначения, которые ничего не знают ни о характере груза, ни о его происхождении, а также представления не имеют, почему они везут его именно на базу номер три, что гарантирует полную безопасность в случае раскрытия тайны, непредвиденного происшествия или внезапной проверки. Во-вторых, ни в Генеральном инспекторате, ни в министерстве обороны не возникло никаких подозрений, что исчезновение боеголовок каким-то образом связано с деятельностью нашей организации, о существовании которой то тут, то там иногда тишком поговаривают. Сперва подозрения шли по линии террористов, но их мы сумели отвести. Как вы знаете, нам пришлось, с великим сожалением, вывести из своих рядов смелого, мужественного, преданного родине офицера, капитана Вибольда. В эту минуту он, по моим расчетам, ждет, переодетый в штатское, с элегантным несессером и фальшивым паспортом, рейсового самолета на Йоханнесбург, откуда отправится… Ну, это несущественно.
— Да мы и так знаем, — смеются офицеры. — Вибольд летит в Виндхук.
— Юго-Западная Африка сейчас для нас несравненно безопаснее, чем Аргентина или арабские страны, — добавляет майор Кирш, который уже не раз пользовался этой трассой в роли связного организации.
— Тихо, господа, — решительно говорит Пионтек. — Мы собрались на краткое оперативное совещание, а не на дружескую беседу. Так быстро расстаться с нашим дорогим капитаном Вибольдом пришлось потому, что, с одной стороны, у него могли быть крупные неприятности по поводу, как я бы выразился, некоторых упущений при несении утреннего дежурства, а с другой стороны, его исчезновение наверняка убедит этого дурака Граудера, что похищение боеголовок — дело рук коммунистических агентов. Ведь молодому, подающему надежды офицеру незачем исчезать без всякого повода средь бела дня. Факты сами за себя говорят. Это два пункта из нашего баланса на одиннадцать часов сегодняшнего дня. И третье: Ведомство по охране конституции уже обнаружило самую маленькую из боеголовок, а значит, всякая опасность практически исключена. Судя по тому, что мне известно, наши сыщики глубоко убеждены, что боеголовку перебросили из Франции.
Офицеры громко смеются.
— Из Франции? Выходит, наша великолепная штатская контрразведка не может даже определить, что за номера на боеголовке?
— Когда это выйдет наружу, газеты лопнут от смеха.
— Из Франции! Роскошно! А почему не из Голландии?
— Тихо, господа, — увещевает Пионтек. — Позвольте закончить обзор ситуации, хотя должен признаться, что и меня самого разбирает смех. Четвертый пункт уже не столь забавен. У канцлера Лютнера, о чьем политическом облике напоминать нет надобности, возникли, по-видимому, какие-то подозрения, и он направил своего адъютанта и офицера по особым поручениям капитана фон Ризенталя с инспекторской миссией на все семнадцать секретных баз, где у нас хранится нейтронное оружие. Собственно говоря, все базы наш высокородный господин посетить не сможет, но намерен прогуляться по двум или четырем. Полностью эту проверку предотвратить было нельзя. Однако из весьма компетентных источников в министерстве обороны мне известно, что фон Ризенталя ждет задача не из легких. Некоторые формальности в армии длятся неслыханно долго, особенно если речь идет о вещах настолько секретных…
