Брайан Моррисон - Расплата
— Да? — нехотя произнес он с таким видом, будто охотнее побежал бы расследовать вооруженный грабеж, чем записывать показания очередной жертвы городских карманников.
— Меня зовут Дюваль. К инспектору Лантье. Он ждет меня.
Полицейский пристально посмотрел на Билла, отметил его болезненную бледность, и в его глазах вспыхнул интерес, но тотчас же погас. Он поднял телефонную трубку и нажал кнопку.
— К вам пришли. Какой-то господин Дюваль.
Он произнес имя немного вопросительно и посмотрел на Билла, словно у него зародилось подозрение, что это имя вымышленное. Билл спокойно выдержал его взгляд. Он вдруг почувствовал пульсирующую боль в веках, которая, казалось, стремилась попасть в ритм мерцания неоновой лампы.
Дежурный положил трубку на рычаг и ткнул пальцем в сторону двери.
— Туда. Слева пятая дверь.
По обеим сторонам голого коридора располагались кабинеты без окон, разделенные хлипкими перегородками: внизу — окрашенная зеленой краской фанера, вверху — стекло. Кафельный пол усыпан окурками и обертками жевательной резинки. Билл медленно шел по коридору и с нескрываемым интересом смотрел, что делается в кабинетах. Почти половина из них была занята, в основном мужчинами. Никто из них, казалось, не обращал никакого внимания на готовую удариться в обморок молодую женщину с грязными волосами, сидевшую в одном из кабинетов. Обхватив голову руками, она пронзительно вопила что-то нечленораздельное о своем ребенке. Над ней склонились женщина-полицейский в форме и детектив в сером костюме. Обоим им было все это совершенно безразлично, но они старались выглядеть доброжелательными, как и все люди, которые каждый день тратят уйму времени на вразумление истеричных мамаш-наркоманок, помешавшихся на любви к своим чадам.
Вот и пятая дверь слева. Перегородки кабинета были из матового стекла, и это вкупе с бледным прямоугольником света из окошка указывало на сравнительно высокий ранг хозяина. К двери была прикреплена рамка с измятой карточкой: Лантье. Билл постучал в стекло, услышал из кабинета нечленораздельное мычание и открыл дверь.
За заваленным бумагами столом сидел коренастый широкогрудый мужчина и изучал тонкую пачку документов. Из-за завернутых рукавов его серого джемпера торчали мощные запястья. Увидев Билла, он нахмурился, после короткого колебания поднялся из-за стола, сунул документы в коричневую папку и бросил ее в стол.
— Господин Дюваль? — он протянул руку через стол. — Инспектор Лантье. Доброе утро.
Они небрежно обменялись рукопожатиями, Лантье снова уселся в кресло, а Биллу показал рукой на стул. Секунду или две они сидели молча, Лантье откровенно изучал Билла. Поморщившись, он наконец произнес, глядя ему прямо в глаза:
— Вы хорошо себя чувствуете? А то выглядите больным.
— Не болен — это точно, но и не совсем здоров. — Билл ощупал затылок и зажмурился от боли. — Меня только что избили.
— Избили? Только что? — нахмурился Лантье. — Когда?
— Несколько минут назад. — Билл ткнул большим пальцем куда-то назад, через плечо. — По пути сюда.
— Как же это произошло? — сверкнул глазами Лантье.
— А как все это обычно происходит? Один отвлек мое внимание, а остальные набросились.
— Дьявольщина! — покачал головой Лантье. — И сильно они вас отделали?
Билл наклонил голову и показал затылок.
— Все зависит от ваших стандартов. Думаю, могли бы и убить.
Лантье встал и вышел из-за стола.
— Ну и дела. Разрешите посмотреть. — Он подошел к Биллу сзади и потрогал его голову.
— Ой! Больно! — вскричал Билл, уворачиваясь от руки полицейского.
— Хорошо. Все ясно. — Лантье вернулся к своему креслу, нажал на кнопку телефона внутренней связи и сказал в забитую пылью решетку: — Лантье. Врач еще не ушел? Хорошо. Я для него припас очередного пациента.
Всего лишь десять минут потребовалось полицейскому врачу на то, чтобы осмотреть Билла, убедиться, что череп его цел и невредим, и наложить повязку. Лантье молча стоял у окна и разглядывал глухую кирпичную стену, высившуюся в трех метрах от него. Когда дверь за врачом закрылась, он повернулся и медленно подошел к своему столу.
— Кофе?
— Я думаю, могли бы и не спрашивать.
Лантье взял с маленького столика видавший виды термос, чашку, выбросил из нее полудюймовый осадок в мусорную корзину, поставил чашку перед Биллом и наполнил ее до краев кофе. Билл отхлебнул большой глоток.
— Надеюсь, сахару не попросите?
— Нет, — покачал головой Билл. Боль отпустила. Он отпил еще один большой глоток.
— Они вас ограбили? — Лантье не спускал глаз с Билла. — Бумажник, кредитные карточки на месте?
— Даже не пытались. — Билл покачал пальцем в воздухе.
Лантье прикусил нижнюю губу и слегка причмокнул.
— Вы могли бы описать их? А может быть, вам посчастливилось заметить номерной знак?
— Его записал киоскер. — Билл полез в карман и вытащил клочок газеты. — Вот.
Лантье внимательно изучил наспех записанный номер.
— А описание? Вы должны были разглядеть хотя бы одного нападавшего.
— Я их всех более или менее хорошо рассмотрел, до того, конечно, как искры посыпались из глаз. Всем им далеко за двадцать. Темноволосые, с короткими стрижками. В теннисках, джинсах и кедах. Меня очень позабавили кеды, — прибавил он, коснувшись своей покрытой синяками и кровоподтеками грудной клетки.
Лантье издал какой-то короткий гнусавый звук, похожий на смешок.
— И это все? И ничего больше, что помогло бы мне уяснить, как они выглядели? — спросил он с иронической усмешкой.
— Простите, что огорчаю вас, — пожал плечами Билл. — Но они не догадались представиться.
Лантье улыбнулся и, наклонившись вперед, снова нажал на кнопку внутренней связи.
— Три-один-шесть-е-эн-же-девяносто три, — произнес он, держа перед собой клочок бумаги. — Проверьте и сообщите мне. Сделаете? — Он снова посмотрел на Билла. — Они, разумеется, угнали эту машину, но проверить не мешает. Курите? Нет? В Америке уже вывелись курильщики? — проговорил он, увидев по лицу Билла, что он отказывается. Вынул из пачки «Житана» мятую сигарету, закурил и, пуская клубы дыма под потолок, взмахом руки погасил спичку. — А я покурю. Ничего? — запоздало спросил Лантье. Он говорил и говорил, не давая Биллу вставить слово в ответ, и искоса поглядывал на него сквозь дымную завесу. — А теперь, господин Дюваль, почему бы вам не прекратить издеваться надо мной и не рассказать, как было на самом деле, ничего не скрывая?
Дым разъедал Биллу глаза, он зажмурился.
— Как я вам уже сказал по телефону, Ахмед Бенгана покончил жизнь самоубийством.
— Продолжайте. — Лантье не спускал с Билла глаз. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Сиди Бей, отец Ахмеда, болен раком. Он при смерти. Возможно, протянет неделю-другую.
Лантье кивнул и глубоко затянулся.
— Все это вы мне подробно рассказали по телефону. Но при чем здесь вы? Какое вы имеете отношение к семейству Бенгана?
Билл внимательно посмотрел Лантье в лицо, попытался прочитать его мысли по глазам, сощуренным от дыма.
— Сколько времени вы можете мне уделить?
— Столько, сколько вам будет нужно, — не изменившись в лице, ответил полицейский.
И Билл рассказал ему всю историю в общих чертах. Когда он закончил, Лантье докуривал вторую сигарету. Он взял пепельницу и вытряхнул из нее окурки.
— Понимаю. Трогательная история, — произнес он без малейшей тени насмешки. — Я могу сказать, почему старик выбрал именно вас. Помимо всего прочего, большинство иммигрантов не имеют никаких друзей за пределами своей общины. Он подумал, что вам лучше, чем кому-либо другому, удастся установить контакт с людьми, знавшими его сына.
— Возможно, он не так уж далек от истины. А вы приняли бы меня, окажись я из их «общины»?
— Если бы я был, как вы — американцем, — улыбнулся Лантье, — я бы сослался на Пятую поправку к Конституции.
— По крайней мере я знаю, что имею дело с честным человеком, — рассмеялся и Билл. — Итак, все, что отец Ахмеда хочет от меня, — это чтобы я задержался здесь на день-два и выяснил, почему погиб его сын.
— Это не займет у вас много времени, господин Дюваль. Его сын умер оттого, что выбросился из окна, которое находится на высоте около ста метров от земли. — Он помолчал. — Это произошло на глазах надежного свидетеля. А если считать Кристиана Вадона, то и двух свидетелей.
Что-то в словах Лантье заставило Билла присмотреться к нему повнимательнее, но лицо полицейского было непроницаемо, и Билл успокоился.
— Я вовсе не это имею в виду, и вы меня прекрасно поняли. Сиди Бей Бенгана хочет знать причину. Что, а может быть, и кто довел его сына до этого.
Лантье понимающе кивнул, вскочил с кресла и, глубоко засунув руки в карманы поношенного джемпера, снова подошел к окну.
