Наталья Александрова - Завтрак с полонием
— Зачем же тогда ты вытащил меня? — Интонация Влада была настороженной и недоверчивой, и это обрадовало Павла: лучше страх, лучше недоверие, лучше подозрительность, лучше любая эмоция, чем безразличие умирающего.
— Зачем? — переспросил он. — Чтобы арабы, перед тем как убить, не выкачали из тебя лишних сведений. Они это умеют…
Веки Влада опустились — то ли в знак согласия с последними словами, то ли просто от накатывающей слабости.
— Могу предложить сделку, — поспешно проговорил Павел, стараясь удержать раненого на краю сознания, не дать ему сползти в беспамятство.
— Ка… какую еще сделку? — выдохнул Влад, снова открыв глаза.
— Ты расскажешь мне все, что знаешь, — а я вытащу тебя… приведу в порядок…
— Иди ты в задницу… — слабым голосом проговорил раненый.
— Значит, ты еще не так плох, — констатировал Павел. — Только если ты думаешь, что я шучу, — ты ошибаешься. Мне терять нечего… — Он открыл дверцу машины и сделал вид, что собирается вытолкнуть Влада. При этом продолжал говорить: — Место тут безлюдное. В лучшем случае тебя найдут только завтра, в виде давно остывшего трупа, который скорее всего так и не будет опознан. Ведь твои коллеги наверняка удалили все твои данные из базы. Но в худшем случае какой-нибудь англичанин, выгуливая свою собачку, найдет тебя через час-полтора, еще живого. Разумеется, он тут же вызовет полицию, тебя увезут в больницу, зашьют, сделают переливание крови и тут же сообщат о тебе в вечерние газеты. Так что через несколько часов Азиз Ар-Рахман уже будет знать, что в одну из больниц поступил неизвестный с огнестрельным ранением. Он далеко не дурак, сумеет сложить два и два и поймет, что этот неизвестный — его старый знакомый по Катару, с которым он так и не свел счеты. Проникнуть в больницу для «Черного Джихада» не составит никакого труда… а дальше… думаю, ты лучше меня знаешь методы своих арабских друзей.
Павел выразительно замолчал и подтолкнул раненого к краю сиденья.
— Постой… — Влад сглотнул. — Ты, кажется, предлагал мне какую-то сделку… какая информация тебя интересует?
— Все, что ты знаешь по делу Литовченко.
Влад еще сильнее побледнел, и Павел испугался, что он снова потеряет сознание. Однако раненый разлепил пересохшие губы и проговорил слабым, шелестящим голосом:
— Точно знаю одно — это не мы…
— А почему я должен тебе верить? Его смерть была в интересах Конторы, он перебежчик, собрал опасные материалы… да и метод убийства говорит о причастности сильной спецслужбы…
— В том-то и дело… — Влад закашлялся, на его губах выступила кровь. Он попытался приподняться, но сил не хватило, пока Павел не помог ему. — В том-то и дело… эти его материалы… они пропали. Сейчас все за ними охотятся — и мы, и Скотленд-Ярд, и ЦРУ, и организация ветеранов внешней разведки…
— Видел я этих ветеранов. — Павел передернул плечами, вспомнив ослепительный белый свет, льющийся в глаза.
— И это еще не все, кто заинтересован в этом деле. Например, ты очень всех интересуешь… никто не знает, на кого ты работаешь…
— Вопросы задаю я, — прервал его Павел, — и я спросил, почему должен верить, что не вы устранили Литовченко?
— Мы ни за что не тронули бы Сквозняка… Литовченко, не получив его архив. Эти материалы были его страховкой, и он не пустил бы их в ход без крайней необходимости. Теперь же они могут попасть в чужие руки и взорвутся почище любой бомбы… поэтому все как с цепи сорвались. Даже Голубую Фею наняли…
— Кого? — удивленно переспросил Павел. — Какую еще фею?
— Голубая Фея — это наемник-одиночка, международный профессионал экстра-класса. Считается, что это женщина, но даже в этом нет стопроцентной уверенности. Фея — это призрак, невидимка. Возникает ниоткуда и исчезает в неизвестном направлении. Принимает заказы очень сложным способом, берет за исполнение огромные деньги, работает без сбоев и держится на плаву уже около десяти лет. В этом бизнесе — почти рекорд.
— Киллер? — уточнил Павел.
— Не только… берется не только за ликвидации, но и за промышленный шпионаж, и за другие заказы — лишь бы хорошо платили.
— Откуда ты знаешь о ее участии в деле Литовченко?
— Раскололся один человек, работавший на крупного полукриминального бизнесмена. У Сквозняка на его хозяина тоже был компромат. Несколько богатых людей, заинтересованных в решении вопроса, договорились и наняли Фею, чтобы устранить Литовченко и изъять его архив…
— Так, значит, это Фея с ним и разобралась?
— Нет… — Влад перевел дыхание и продолжил: — Как я уже говорил, Фея — одиночка, никому, кроме самой себя, не доверяет, поэтому пользуется простыми, традиционными методами — пуля, нож, яд. Причем яды использует самые обычные, цианиды и алкалоиды, потому что их невозможно отследить. А полоний-210, использованный в этом случае, — полная противоположность: и достать его человеку, не связанному с мощной организацией, практически невозможно, и отследить происхождение яда не так уж сложно. Так что это не ее почерк. Кроме того, у Голубой Феи — алиби: в то время, когда отравили Литовченко, она, по достоверным сведениям, работала в Соединенных Штатах по контракту с колумбийским наркокартелем…
— Тогда что же она делает здесь сейчас, после того как Литовченко уже устранили?
— Я уже сказал — сейчас все ищут архив Сквозняка. И Голубую Фею наняли для того же…
Влад опустил веки и замолчал. Его лицо стало землисто-серым, губы посинели. Павел встревожился, приложил пальцы к шее раненого, чтобы проверить пульс.
Жилка на шее билась, но очень слабо и неровно.
Нужно было действовать, и действовать очень быстро.
Плюнув на все соображения конспирации, Павел достал мобильный телефон и набрал номер связного.
Едва услышав, как там сняли трубку, он торопливо проговорил:
— Мне нужен столик на одного… очень срочно! — Он взглянул на табличку с названием, в нескольких метрах от которой стояла его машина, и добавил, нарушая все правила: — Эштон-драйв, возле пустыря!
Элис приехала через полчаса. За это время Павел чего только не передумал. Раненому было совсем плохо, он был смертельно бледен и едва дышал. Когда Павел потерял всякую надежду, в переулке остановилась машина. Павел оглянулся на раненого и подошел к машине, где за рулем сидела Элис. Дверца открылась, он сел рядом.
— Вы живы? — холодно спросила она.
— Как видите, но…
Она прошипела какое-то ругательство. Голубые глаза метали молнии, она стала похожа на рассерженную кошку.
— У нас очень мало времени, — резко сказал Павел, — я не вызвал бы вас без крайней необходимости.
Элис покрылась красными пятнами и выскочила из машины.
— Я думала, вы в крайней опасности! — выпалила она. — Я примчалась, махнув рукой на все предосторожности… Вы же профессионал, вы должны понять, что такое нарушение правил недопустимо! Вы ставите под удар нас обоих!
— Извините, — проговорил Павел и подвел ее к своей машине. — Этот человек истекает кровью. В больницу ему нельзя. У вас есть знакомый врач, который может помочь ему, не задавая лишних вопросов?
Элис обиженно замолчала, склонилась над раненым, внимательно осмотрела его.
— Это Абдул Касим, — проговорила она удивленно. — Как он оказался в вашей машине?
— Позже, я расскажу вам все позже! — отмахнулся Павел. — Сейчас нужно что-то сделать, иначе он умрет!
— Хочу верить, что вы знаете, что делаете. — Элис покачала головой. — Его нельзя перекладывать… Ладно, поезжайте за мной…
И снова Павел ехал по бесконечным лондонским пригородам, моля Бога, чтобы их не остановил полисмен, — ему чрезвычайно трудно было бы объяснить присутствие в своей машине раненого, истекающего кровью человека.
Влад время от времени издавал негромкие стоны. Это по крайней мере доказывало, что он еще жив.
Наконец они остановились возле нарядного двухэтажного домика под ярко-зеленой черепичной крышей. В палисаднике перед домом росла высокая араукария, возле ее корней из нескольких валунов была сложена декоративная горка.
Элис вышла из машины, торопливо поднялась на крыльцо и позвонила.
В ответ на этот звонок из домика раздался оглушительный лай.
— Сейчас, сейчас! — послышался старческий голос, и на крыльце появился высокий старик в клетчатой шерстяной куртке. Возле него вертелся рыжий ирландский сеттер. При виде гостьи он подскочил к ней, поставил лапы на грудь и попытался лизнуть в лицо. — Прекрати, Йорик! — окликнул пса хозяин с напускной строгостью. — Ты свалишь ее с ног! Здравствуй, девочка…
— Здравствуй, Алан! Здравствуй, Йорик! — Элис потрепала сеттера по загривку. — Прости, Алан, но мне… точнее, одному моему знакомому нужна срочная помощь!
— Ну вот! — Старик искренне огорчился. — Я-то думал, что ты решила просто проведать старого друга… Где этот знакомый?
