Александр Маркьянов - Презумпция лжи
Махмуд согласно кивнул головой. Хотя словам Али он не поверил ни на грамм, дальше он расспрашивать не стал.
– Пойду в рубку. Поднимайся и ты, можешь простудиться…
– Я еще постою немного…
Полковник ГРУ ГШ МО СССР Павел Степанович Варяжцев проводил Махмуда тяжелым взглядом…
Траулер переваливался с волны на волну, тяжко падая всем своим корпусом в двух – трехметровые провалы между серыми, солеными валами воды. Если бы Махмуд знал, что ночью будет такое волнение – почти штормовое – в море он бы не пошел…
– Бесполезно. Надо возвращаться… – пробурчал он, исподлобья взглянув на стоящего в углу тесной рубки Али. Тот держался за поручень и, несмотря на мертвенную бледность лица, был совершенно спокоен…
– Нет. Груз надо забрать…
– Какой груз? Мы не сможем его перегрузить при таком волнении. Надо возвращаться!
– Нет! – упрямо возразил Али – мы пришли за грузом и мы его заберем
– Шайтан с тобой… – в сердцах бросил Али – но если тебя смоет за борт, вылавливать тебя никто не станет!
Ничего не отвечая, Али запахнул дождевик, открыл дверь на палубу и провалился в воющую ветром серую мглу. Вода хлестанула в рубку, казалось, что корабль уже тонет, зарывается носом в соленые валы Каспия…
– О Аллах, покарай безумца, он же и нас угробит! – пробормотал кто-то…
– Держи курс! – жестко сказал Махмуд, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в заливаемых водой иллюминаторах…
Корабль появился как всегда неожиданно и бесшумно, словно призрак. Махмуд даже его не увидел – вообще через залитые зеленоватой соленой морской водой иллюминаторы сложно было чего-то увидеть. Но по тому жесткому удару в корпус судна, от которого все едва не попадали с ног, он понял – корабль здесь. Он пришел…
– Мехмет, держи курс. Остальные со мной.
Из остальных был всего один человек – тоже член исламского братства, по имени Сулейман, работавший вместе с Махмудом. Еще двое поднялись снизу, из машинного отделения. Перетаскивать ящики, да еще при таком волнении – задача не из легких.
Трагедия случалась внезапно. Концы удалось передать и как следует закрепить со второй попытки, что при таком волнении было просто удивительно. После чего все члены команды траулера, за исключением одного в рубке и одного в машинном отделении – без них никак нельзя было обойтись – поднялись на заливаемую волнами палубу с тем, чтобы принять груз.
И тут, после особенно сильного удара стихии – стена соленой воды буквально накрыла траулер сверху донизу – Махмуд вдруг услышал отчаянный, едва слышный в реве разбушевавшейся стихии отчаянный вскрик похожий на заячий. Обернулся – Сулейман уже летел за борт, в разбушевавшуюся черную бездну. В рейс он вышел первый раз и как вести себя при волнении на море, как страховаться – не знал…
– Сулейман! – Махмуд рванулся чтобы помочь, но не прошел и двух шагов по бешено раскачивающейся под ногами, скользкой палубе, как кто-то ухватил его за плечо и силой вернул на место…
– Ему ничем не поможешь! Понял?! Работай!
Внезапно, прямо над сцепившимися над бездной кораблями орудийным раскатом грохнул гром, ослепительно яркая молния на миг разрезала темноту. В свете молнии искаженное гневом лицо Али показалось Махмуду лицом демона…
Афганистан, Кабул
21 сентября 1978 года
Ночь я провел тяжело. Снилась Наташа. Живая. Почему-то она всегда мне снималась живая, но это было еще страшнее – потому что я знал, что произойдет дальше. И не мог этого предотвратить…
Проснувшись, я даже сначала не понял, где я и что происходит. Заполошно огляделся, понял – Афганистан. Кабул. С минарета уже неслись азаны, добавляя колорита в этот древний, наполовину и сейчас средневековый город. В горле пересохло, сухой как наждачная бумага язык, казалось, не помещается во рту.
Шлепая босыми ногами по холодному полу, прошел на кухню, взял с плитки давно остывший чайник, с наслаждение высосал всю остававшуюся в нем воду прямо из горла. Немного полегчало, хотя настроение оставалось – не приведи Аллах.
Еды дома я, конечно же, не приготовил, в дукан (лавка – прим автора) не ходил давно и в холодильнике у меня – мышь повесилась. Так то я дома обычно не готовил, обходился консервами – но сейчас не было и их. Да какие консервы – лепешки черствой в доме не было… Решил позавтракать в министерстве, в столовой. Если будет время – вчера работа не сделана, значит, сегодня придется работать и вчерашние пленки и позавчерашние. С этой мыслью я оделся и спустился вниз – ждать, пока выйдет Михеев.
Беспокоиться я начал через полчаса – время шло, и на работу я уже опаздывал. Андрей Леонидович тоже – чего за ним никогда не водилось…
Поднялся к квартире Михеева, прислушался – ни звука. Постучал – тишина. Еще постучал, затем еще и еще.
Без толка…
Вот тут я начал беспокоиться серьезно – такого до сих пор не случалось. Он что – ушел куда-то ночью и не вернулся до сих пор? А почему тогда машина на стоянке у дома стоит? Пешком идти – идиотизм полный…
Спустился на первый этаж, где проживал советник-артиллерист Горденко, мужик рукастый. Для советнического аппарата он был мастером на все руки, мог починить замок, машину, кухонную плитку, магнитофон, даже телевизор если нужно будет. В том числе и импортные. Расплачивались с ним обычно выпивкой…
– Владимир Потапович! – я постучал в дверь…
Советник появился буквально через несколько секунд, уже одетый – тоже собирался на работу.
– Сергей? Тебе чего…
– Михеев не отвечает. На работу пора ехать, а дверь на замке, машина внизу. На стук не отвечает…
– Загулял, может быть… Головушка с бодуна болит… – ляпнул Горденко, но тут же сам понял, что сказал глупость. За Михеевым такого не водилось…
– Дверь вскрыть бы…
– Вскрыть? – задумчиво пробормотал Владимир Потапович – а на скандал не нарвемся? Дверь то вскрывая …
– Не нарвемся, я же с Андреем Леонидовичем работаю. Если что – беру все на себя…
– Ох, головушка моя бедовая… – сокрушенно проговорил Горденко – жди, сейчас инструмент прихвачу….
Замок оказался простым, с обычным язычком на пружине. Сложных замков на дверях ни у кого не было, потому что в городок советников просто так было не попасть, он охранялся, да и брать у советников в квартирах было особенно нечего. Горденко склонился над замком – и почти сразу же удовлетворенно хмыкнул. На вскрытие замка у него ушло меньше двадцати секунд…
– Готово…
Дверь открылась, Горденко хотел зайти первым, но я придержал его за рукав. Сам шагнул в полутемную прихожую – и тут почувствовал слабый запах. Слабый – но хорошо, даже слишком хорошо знакомый…
– Стойте здесь, Владимир Потапович!
Михеева мы нашли на кухне, он навалился на кухонный стол, рука безжизненно свисала почти до пола. На полу валялся пистолет…
– Назад! – во мне сразу включился следователь, я загородил проход на кухню. Я не знал, кто и как будет расследовать это все, но знал что самое главное – не затоптать улики. Поэтому – до приезда следователя на кухню заходить нельзя.
– Там же… Он живой же еще может быть!
– Он мертвый! И ему ничем не помочь! Звоните в посольство, живо! Живо, ё. вашу мать!!!
Последние слова я буквально прокричал, стараясь вывести Горденко из оцепенения. И мне это удалось – он мелко-мелко закивал и бросился вниз в квартиру, к телефону…
Я пошел следом, закрыл дверь и набросил цепочку. Что произошло – я не мог понять, не знал даже самоубийство это или убийство или вообще несчастный случай. Но знал самое главное – нужно обыскать квартиру первым, изъять возможные компрометирующие материалы. Какие именно – я не знал, но подозревал что Михеев в Афганистане не просто штаны просиживал, а то что он работал на генерала Горина… В любом случае времени у меня было – максимум десять минут. В нормальной советской квартире, где хозяева не выбрасывают даже ненужные и старые вещи, этого времени не хватило бы, чтобы проверить и одну комнату, но здесь проще – голые стены и почти нет вещей.
Комната. Почти пустая. Надев на руку полиэтиленовый пакет, прощупал косяк, верх двери. Что я искал – не знал сам. Документы, кассету с записью, что-то еще. Диван, стулья – ну в стульях уж явно не могло быть. Простучал пол в нескольких местах – без толку…
Спальня – кровать, телевизор. Шкаф, одежда карманы – пусто. Бесполезно.
Туалет – сливной бачок, пространство под ванной. Ничего. Да что за…
Собрался идти на кухню и тут услышал стук в дверь. Черт, кухню уже не проверить… Ладно, все что смог – сделал. Если не открою – навлеку на себя подозрения…
Стащил с руки пакет и спрятал в карман, прошел в прихожую, открыл дверь.
За дверью была целая делегация – с посольства явно еще не приехали, но все, кто был в доме на этот момент приперлись сюда. Информация о ЧП – а убийство советника в стране пребывания это самое настоящее ЧП, о котором надо докладывать в Москву – разлетелась по дому в мгновение ока…
