Александр Кулешов - Сыскное агентство
Дюваль вручил каждому пачку денег, при взгляде на которую они вытаращили глаза. Каждый мог теперь купить себе новый автомобиль.
— Ну, ребята, — захихикал, когда они садились в машину, третий агент — Юзеф, здоровенный детина с лошадиным лицом; за грубость, жестокость и тупость его в агентстве недолюбливали, и ни Кар, ни Лоридан не были в восторге, что в этом деле они оказались вместе. Впрочем, начальству видней. — Ну ребята, не завидую я Нолану. Предстоит крупная беседа. Дружеская беседа, сердечная! — Он опять захихикал.
Ехали быстро и поспели как раз вовремя. Веселая компания, пошатываясь, выходила из ресторана и по темной аллейке двигалась к стоянке, где их ждала гоночная машина.
Тут-то все и разыгралось.
Десяток агентов выскочили из-за деревьев. Двое схватили отчаянно вырывавшуюся и кричавшую Ирену и, дотащив ее до стоявшего невдалеке автомобиля, повезли в замок Дюваля.
Другие агенты сграбастали трех дружков Нолана и, осыпая ударами, поволокли к другим машинам. Ошеломленные, они не оказали никакого сопротивления. Они и не подозревали о своей дальнейшей судьбе — им виделась смертная казнь, пожизненное заключение, прочие ужасы. А их просто привезли в один из тайных домов агентства, где Шмидт продемонстрировал им кинопленки, записи разговоров, мешок с деньгами, который
незадачливые похитители несли из ресторана к машине и на котором оставили отпечатки своих пальцев. Шмидт потребовал дать расписку в том, что отныне они будут негласно сотрудничать с «Оком». Таких завербованных с помощью шантажа тайных сотрудников у агентства имелось немало. А вот Кар, Лоридан и Юзеф схватили Нолана, сразу протрезвевшего, и уволокли в дальний конец ресторанного парка.
И началась «беседа». Нолана били без перерыва часа два. Особенно усердствовал Юзеф. Тяжело дыша, он бил и бил Нолана ногами, бормоча: «А? Ну как? Вот, ребята, так я этих косоглазых учил, так их, так…» Лоридан и Кар еле оттащили его. Убедившись в том, что Нолан, хоть и без сознания, но жив, они бросили его.
Вытирая пот со лба, тяжело и хрипло дыша, они добрались до своей машины и, не спеша, покатили домой.
— Все-таки ты свинья, — не выдержал Кар, повернувшись к Юзефу. — Нельзя же так, ты его чуть не убил!
— Брось, — лениво процедил сквозь зубы Юзеф, — мне заплатили за работу, я ее и сделал. Добросовестно. Не подохнет — не бойся. Я свое дело знаю. Не впервой, а вот будет ли он ходить, не уверен… — Он хихикнул: — Скорей, ползать. Ха-ха-ха! Вот ползать будет.
— Нет, ты свинья, — убежденно повторил Кар.
Остальной путь проделали молча.
Домой Кар вернулся в полуобморочном состоянии. У него не хватило сил ни поужинать, хотя он был голоден, ни принять душ, хотя он чувствовал себя так, словно побывал в сточной яме.
Он торопливо скинул с себя одежду и завалился в постель. Им всем разрешили два дня не являться в агентство, и он мог спать хоть до полудня, что твердо намеревался сделать.
Однако в девять утра раздался телефонный звонок. Неверной рукой, проклиная звонившего, Кар нащупал трубку.
— Да, слушаю, — промямлил он хрипло.
— Что с тобой, Ал? — услышал он взволнованный голос Серэны. — Куда ты пропал? Звоню, звоню — нет тебя. Ты что, уезжал? Бросил меня?
Кар сразу проснулся окончательно, его словно окатило теплой волной.
— Серэна, дорогая, тут такое дело, фронтовые друзья объявились проездом, закрутился, сама понимаешь, — вдохновенно врал он. — Теперь я опять один, в тоске по тебе. Когда увидимся?
— Да хоть сейчас, — услышал он ее радостный голос, — день-то какой! Я сегодня свободна, давай закатимся куда-нибудь подальше, а?
— Через час я у тебя!
— Так долго?
— Через пятьдесять девять минут!
— Пятьдесят восемь!
— Жди!
Он вскочил, бодро насвистывая, бросился в душ — усталость как рукой сняло. Проделав несколько, гимнастических упражнений (что-то последнее время он плохо следит за своей формой), проглотив стакан молока с бутербродом, он выбежал к машине и, убедившись, что бак полон, шины не спустили, с маслом все в порядке, включил мотор и помчался по солнечной улице навстречу веселому дню.
День этот действительно начался великолепно.
Серэна, очаровательная, как никогда, ждала его у своего дома, нетерпеливо вглядываясь в даль сквозь дымчатые очки такой невиданной красоты, что они наверняка заняли бы первое место на любом очковом конкурсе. На ней была мини-юбка, по длине равная ширине пояса, желтая, туго обтягивающая майка с изображением бородатого мужчины («Наверняка какой-нибудь знаменитый революционер, может, Маркс», — решил Кар.), в руках она держала пляжную сумку размером с небольшой гардероб. Сумку украшали надписи: сначала следовало местоимение «я», потом ярко-красное сердце, а затем название их города. Судя по размерам сумки, на ней могли бы быть начертаны все города планеты.
Загорелая, стройная, улыбающаяся, соблазнительно одетая, она просто ослепила Кара, в голове которого еще проносились кошмарные видения минувшей ночи — погони, засады, избиения…
Но сейчас он забыл обо всем. Как же прекрасен мир — светлый, солнечный, веселый, наполненный музыкой, смехом, пением птиц! Мир, в котором живет Серэна, самая прекрасная девушка в мире!
Но тут он вспомнил, что в этом мире живет и он сам и что нет ничего глупее, чем продолжать сидеть вот так, в машине, вместо того чтобы сразу хватать все радости, которые жизнь предлагает ему.
Выскочив из машины, он бросился к Серэне, обнял ее и крепко поцеловал в губы. Первый раз. Радостно, порывисто, от избытка счастья, ни о чем не думая.
Сначала Серэна растерялась, она попыталась вырваться и тут же вся обмякла, обняла его, ответила на поцелуй…
Такого с ними еще не бывало. И то, что произошло это не под луной на пустынном пляже, не после пары бутылок, выпитых в ресторане, не в заключение страстного любовного объяснения, а здесь, ярким солнечным днем, на пыльной улице, на глазах прохожих (не обращавших, впрочем, на них никакого внимания), было странно.
Странно, но прекрасно, словно иначе и быть не могло.
Они залезли в машину и, тесно прижавшись друг к другу, покатили за город.
Ехали долго — час, два. Добрались до далекого пустынного пляжа, на который всего-то и выходили два-три ресторана и пара отелей (по меркам их города — почти пустыня).
Разделись, помчались в воду, долго плавали, плескались, ныряли и, наконец приятно устав, разлеглись на песке. Из захваченного с собой переносного мини-холодильника достали целую батарею бутылок: «кока-колу», «севен-ап», «канада-дри», минеральную, банки с пивом и соком.
Пили, смотрели в голубое небо, болтали… О чем? Да ни о чем.
— Ты знаешь, я ловила рыбу! — сообщила Серэна так значительно, словно она участвовала в сафари на слонов.
— Поймала? — вяло спросил Кар.
— Я — нет, а Симон поймал, и много.
— Симон? А кто это? — Теперь Кар нетерпеливо ждал ответа.
— Да один из наших, — небрежно ответила Серэна, — тоже, кстати, каратэ занимается, сильный парень.
Вялость покинула Кара окончательно, он даже привстал:
— Погоди, а вы что, ездили всей вашей компанией рыбу ловить? Я думал, вы только на митинги собираетесь.
— Почему всей компанией, Мы только — Симон и я, — простодушно ответила Серэна. — Так вот, представь себе, заплываем мы в эту лагуну…
— Погоди… — Кар встал во весь рост. — Вы что же, целый день были с этим Симоном вдвоем на рыбалке? И никого больше?
— Во-первых, не весь день, а весь день и всю ночь, а во-вторых, чему ты удивляешься? Мы частенько так делаем. С ним интересно, он…
— А со мной? — совсем по-детски, чуть не плаксиво спросил Кар.
Тут Серэна не выдержала и стала хохотать, катаясь по песку. Кар наконец сообразил, что его разыгрывают, и, бросившись к Серэне, подхватил ее на руки и понес к морю. Она смеялась, отбивалась. Потом они оба плюхнулись в воду…
Вскоре, почувствовав, что если немедленно не сядут за стол, то тут же умрут от голода, побежали в ближайший ресторанчик. Это был один из бесчисленных рассеянных по побережью ресторанов, специализирующихся на «дарах моря»: лангустах, крабах, креветках, устрицах, на рыбных блюдах. Здесь подавали пиво, дешевое белое вино, местную яблочную водку. Цены, по сравнению с городскими, не очень кусались; обслуживали быстро, хотя на официантах не было белых смокингов, а живот метрдотеля не обвивала серебряная цепь.
Количество поглощенных ими блюд привело в восторг хозяина, который «от имени заведения» предподнес им даже бутылку вина.
Наклонившись к уху Кара, он многозначительно прошептал:
— На втором этаже у меня прохладные комнаты для отдыха. Если устали, можете отдохнуть.
И он заговорщически подмигнул.
— После такого обеда, — неожиданно сказала Серэна, — хорошо бы поспать часок. — И она зевнула, прикрыв рот рукой.
