Наталья Манухина - Наши люди в Шанхае
День, ночь, день, ночь… Лег, встал, лег, встал…
А жизнь у человека одна! Единственная! И проходит она стороной.
Мимо, мимо, мимо….
Я ведь не живу, я смотрю, как живут другие. По телевизору смотрю.
Виртуальные героини знойных латиноамериканских дебилиад мне про свою насыщенную событиями жизнь рассказывают, а я на телеэкран смотрю и за них радуюсь.
Дона Летиция замуж выходит? Какая прелесть! Я так за нее рада.
Жозе Карлос выиграл в лотерею? Изумительно! Наконец-то они с Хуанитой смогут позволить себе поездку в Париж.
Жука с Хукой в Париж поедут, а я нет!
Корешки! Корешки, будь они неладны! В пылу душевной маеты я чуть было не забыла про петрушку с сельдереем. Кошмар какой! Еще немного и приготовила бы борщ без кореньев и зелени.
Я сунула пучок сельдерюшки под струю холодной воды.
Нет, это невозможно. О чем я думаю? У меня, можно сказать, жизнь не складывается, в отпуск не с кем поехать, а как заведенная готовлю обед.
Зомби, одним словом.
Я вымыла зелень и почистила корешки.
Безобразие! Я даже Алсуфьева не могу с собой пригласить. От кого, от кого, а уж от Сергея я такого подвоха не ожидала.
Сережа Алсуфьев мой давний друг. Настолько давний, что честно признаюсь, как мы с ним познакомились, я не помню. Я была тогда слишком мала.
О знакомстве с семейством Алсуфьевых я знаю из рассказов мамы.
Моего папу направили в длительную зарубежную командировку. В Шанхай. В Китае в те годы работало много специалистов из Советского Союза. Усердно и бескорыстно помогали они братскому китайскому народу в деле постройки социализма.
Нет, нет, я не ерничаю, упаси бог. Я просто цитирую строчки из благодарственного письма, которое получил мой отец по возвращении на Родину. Там именно так и написано: «Позвольте выразить вам благодарность за бескорыстную и усердную помощь в деле постройки социализма в нашей стране». Подписано это послание самим премьером Совета Министров КНР Чжоу Энь Лаем.
Мама поначалу в Китай с папой не поехала. Осталась в Ленинграде. Из-за меня.
Нет, первоначально мои родители, конечно же, думали, что поедут вместе.
Конец пятидесятых годов прошлого века, холодная война, железный занавес. Ни о каких туристических поездках за границу в Советском Союзе и слыхом не слыхивали. Загранкомандировка в те годы была единственной возможностью посмотреть мир, и выпадала такая удача на долю очень и очень немногих счастливчиков.
Родители просто бредили этой поездкой. У них и в мыслях не было отказываться от той счастливой возможности, которую посылает им судьба.
Отговорила их бабушка.
— Вы собираетесь ехать в Китай все вместе? Всей семьей? — ледяным тоном осведомилась Наталья Андреевна, узнав о счастье, привалившем зятю с дочкой.
— Да! — в один голос заверили бабушку счастливые мама с папой.
— С Татулей?!!
— Конечно с Татулей. А как же?!
— Ну, уж нет!!! С Татулей не пущу! — категоричным тоном заявила баба Таля. — Только через мой труп! — Она грохнула об пол пару тарелочек из остатков фамильного кузнецовского сервиза.
Для пущей убедительности грохнула.
С бабулиным мнением в семье считались. Она умела себя поставить.
Молодые родители поразмыслили и решили здоровьем единственной дочери не рисковать.
Кто знает, что ждет их в Китае? Какие там будут жилищные условия, и как субтропический климат Шанхая отразится на здоровье грудного ребенка, а еще там водятся сколопендры, и можно заболеть малярией, и бог его знает, какие еще опасности поджидают ребенка в чужой стране.
Подумаешь, год!!! Что значит разлука в каких то двенадцать месяцев по сравнению с безопасностью драгоценной Татуленьки?
Родители приняли единственно правильное, по их мнению, решение — папа поехал в Китай один.
Через год командировку ему продлили. Он должен был проработать на судостроительном заводе Шанхая еще два года.
Тут уж бабушка сама заговорила с мамой об отъезде.
Спасибо за это надо сказать любопытным соседкам по дому! Это их нелепые домыслы вынудили бабу Талю инициировать нашу поездку в Китай.
— Лельку Подольскую из двадцать второй квартиры сейчас в гастрономе на Кузнечном встретила. Вместе за мясом стояли, — кипя слезами, кричала бабуля еще с порога. — Опять про Колю спрашивала. Где, говорит, у вас, Наталья Андреевна, Катюшин муж? Что-то не видно его совсем. Говорили, что он в командировке, якобы вот-вот вернуться должен, а я смотрю Катюша, бедняжка, все одна да одна с ребеночком. Жалко, говорит, девочку, без отца растет. Хорошенькая, говорит, такая девочка у вас, полненькая, ручки, ножки, говорит, в перевязочках. Хабалка! — Бушевала бабушка, разбирая сумку с продуктами. — Морда бесстыжая эта Лелька! Чем сплетни сводить, лучше б за мужем своим как следует смотрела. Ходит вечно как гопник: ботинки нечищеные, брюки неглаженные, целую неделю в одной и той же рубашке.
Всю жизнь баба Таля стремилась к тому, чтобы все у нее в семье было как у людей. И даже лучше.
Самый любящий муж, самый умный сын, самая красивая дочь… У нее все самое-самое. Это так! Это все знают. Она этого достойна! Потому что она сама труженица, умница и красавица.
А тут вдруг такие дикие, ни на чем не основанные подозрения!
Да, что они себе позволяют? Как смеют эти бездельницы, злословить на всех углах о семейной жизни ее дочери.
Кто дал им право перемывать косточки ее, Натальи Андреевны, близким?
В семье Ведененковых не может быть разведенной дочери. Не может!!! И говорить тут не о чем!
Сплетни окружающих не давали бабе Тале житья, выводили ее из равновесия, лишали сна.
Но как говорится: на каждый роток не накинешь платок.
Чтобы кардинально решить проблему, бабушка была вынуждена смириться с нашим отъездом.
Начались сборы в дорогу: оформление документов, беготня по магазинам, стояние в очередях.
Жена и дочь советского специалиста должны были достойно представлять свою страну за рубежом.
По вечерам на кухне стрекотала швейная машинка «Зингер». Это Ксенечка, портниха из соседней квартиры, шила мне платья.
Одно из них, самое, по словам мамы, нарядное, сшитое из шотландки в бело-голубую клетку, я помню прекрасно. После меня, лет десять еще, наверное, это платье носила моя любимая кукла Танюша. Она же донашивала и фетровый голубой беретик, который очень удачно прикупила мне к этому платью бабуля, отстояв за ним в «Пассаже» всего-навсего двухчасовую очередь.
Как бы то ни было, документы были получены, наряды упакованы, черный хлеб и килька с селедкой (угощение для папиных русских коллег в Шанхае) закуплены, настало время прощаться.
Мы с мамой выехали в Китай.
Отправились мы в столь дальнее путешествие почему то поездом. Поездом!!! Можете себе представить?!
Мама говорит, такова была рекомендация министерства.
Как подумаю, что пришлось пережить моей молоденькой маме за время пути, жуть берет. Одна-одинешенька, избалованный годовалый ребенок на руках и куча вещей в придачу: чемоданы, баулы, коробки и детский, простите за столь интимные подробности, ночной горшок.
Ехали долго, с двумя пересадками. Сначала в Москве, потом в Пекине. В общей сложности до Шанхая добирались почти две недели.
С Алсуфьевыми познакомились уже в самом начале пути, в вагоне поезда «Москва — Пекин».
Сережа с мамой тоже ехали к отцу и тоже в Шанхай. К тому же выяснилось, что жить в Шанхае нам предстоит в одной и той же гостинице. По счастливой случайности наши отцы, и мой, и Сережин, проживали в отеле «Пикарди».
Неудивительно, что наши мамы подружились, а как следствие подружились и мы с Алсуфьевым.
Ведь в раннем детстве дружишь с теми, с кем тебе приходится общаться. Водят тебя родители гулять именно в этот сквер и в эту песочницу, вот ты с обитателями этой песочницы и дружишь.
Какие могут быть варианты? Выбор у тебя невелик. Человек ты до определенного возраста подневольный.
Наша дружба с Сергеем пережила и школьные годы, и студенческие, и даже мое замужество. Мы дружим до сих пор!
Вполне естественно, Алсуфьев был первым, про кого я подумала, когда узнала, что Слава не сможет поехать со мной в Китай.
Вот только Алсуфьев тоже не может со мной поехать. Не может по той простой причине, что в это самое время он и так уже будет в Китае. Один. Без меня.
Через неделю в Пекине состоится какая-то международная научная конференция по психотерапии, и Сергей будет выступать на ней с докладом.
Предатель!!!
Я попробовала в борще соль, добавила еще пару ложек томатной пасты и мелко нарезанный чеснок, подождала, пока борщ закипит и, выждав пару минут, сняла кастрюлю с огня.
Глава 2
Телефон зазвонил, как всегда, не вовремя.
Только-только простодушный добряк дон Педро Хуан Гарсия из сериала «Моя маленькая Карменсита» стал наконец-то подозревать свою неверную жену, коварную дону Лусию Даниэлу, в том, что она наставляет ему рога в его же собственном роскошном доме с его собственным племянником, этим мерзким прощелыгой Роберто Антонио, как раздался звонок.
