Дэвид Балдаччи - Спасти Фейт
В ЦРУ он имел небольшую группу опытных оперативников, преданных ему самому и его идее. И все они трудились не покладая рук, чтоб вернуть агентству былую славу и значимость. Теперь Торнхил располагал инструментом для достижения своей цели. Скоро он подомнёт под себя влиятельных конгрессменов, сенаторов, даже самого вице-президента и других бюрократов высокого ранга. Бюджет пересмотрят, деньги снова потекут рекой, власть и влияние его возрастут неизмеримо. И любимое агентство вновь займёт подобающее ему место в мировой политике.
Сработала же в своё время подобная стратегия для Дж. Эдгара Гувера и ФБР. Не случайно бюджет и влияние Бюро неизмеримо возросли при его покойном директоре. Весь фокус был в «секретных» файлах, собранных им на видных политиков. Если и существовала на свете организация, которую Торнхил ненавидел всеми фибрами души, так это было ФБР. Но это вовсе не означало, что он не может использовать его тактику, чтобы вывести своё агентство из кризиса, пусть даже и придётся при этом украсть кое-какие идеи у самого заклятого своего врага. «Что ж, Эд, поживём — увидим. Возможно, у меня получится даже лучше».
Торнхил вновь окинул взглядом собравшихся за столом людей.
— Воздержаться от устранения своего сотрудника, конечно, прекрасно, — заметил он. — Но мешает то, что Фейт Локхарт находится под тайным круглосуточным наблюдением ФБР. Она уязвима лишь в тот момент, когда подходит к коттеджу. Они могут включить её в программу защиты свидетелей, даже без предупреждения. Так что нанести удар удастся только у коттеджа.
— Хорошо, Локхарт мы убьём, — вмешался один из присутствующих. — Но ради Бога, Боб, давайте все же постараемся оставить агента ФБР в живых.
Торнхил покачал головой:
— Риск слишком велик. Понимаю, устранение агента всегда нежелательно. Но не исполнить своего долга сейчас было бы роковой ошибкой. Сами знаете, сколько вложено в эту операцию. Провала допустить нельзя.
— Черт побери, Боб! — возразил ему тот же мужчина. — Ты представляешь, какая начнётся заваруха, если фэбээровцы узнают, что мы устранили их человека?
— Если мы не сохраним этого в тайне, грош цена нам и нашему делу, — бросил Торнхил. — И вообще, не в первый раз жизнь человека приносится в жертву.
В спор вмешался ещё один из членов группы, самый молодой, но заслуживший уважение своим незаурядным умом и способностью к самым решительным и порой безжалостным действиям:
— Мы спланировали устранение Локхарт с одной целью — помешать ФБР начать расследование дела Бьюканана. Так почему бы не обратиться напрямую к директору ФБР и не попросить его отдать приказ своим людям прекратить расследование? Тогда никто не умрёт.
Торнхил окинул молодого коллегу разочарованным взглядом:
— А как прикажете объяснять директору ФБР причину?
— Сказать правду, пусть не всю, но хотя бы частично, — ответил молодой человек. — Даже в разведке всегда есть место истине, или я ошибаюсь?
Торнхил одарил его тёплой улыбкой:
— Так, стало быть, я должен сообщить директору ФБР, который, кстати сказать, спит и видит, как бы отправить нас всех на свалку... я должен попросить его, чтобы он прекратил своё потенциально скандальное расследование, тем самым дав возможность ЦРУ применять незаконные методы обскакать его ведомство? Великолепно! Как это я сам не додумался? Между прочим, где бы вам хотелось отсидеть свой срок, а?
— Но, Боб, ради Бога! Мы же теперь работаем вместе с ФБР! И сейчас на дворе не шестидесятые. И не забывайте о КТЦ.
Этой аббревиатурой обозначали Контртеррористический центр, созданный совместными усилиями ФБР и ЦРУ и предназначавшийся для борьбы с терроризмом. Причём обе эти организации были обязаны делиться информацией, а также людскими и материальными ресурсами. Но, на взгляд Торнхила, эта организация была создана лишь с одной целью — позволить ФБР запустить свои грязные лапы в его бизнес.
— Моё участие в делах этого центра весьма скромно, — сказал Торнхил. — Считаю его идеальным наблюдательным пунктом, чтобы следить за ФБР и их замыслами, которые, как правило, ничем хорошим не заканчиваются.
— Перестаньте, Боб, мы же с ними одна команда!
Тут Торнхил окинул молодого человека таким взглядом, что в жилах у всех присутствующих застыла кровь.
— Хотите, чтоб я привёл конкретные примеры, показывающие, как ФБР пользуется нашими достижениями, беззастенчиво выдаёт их за свои и загребает весь жар? И это при том, что наши агенты проливают кровь и именно мы неоднократно спасали мир от уничтожения? Хотите знать, как они манипулируют расследованиями, чтобы раздавить неугодных им и увеличить свой без того раздутый до неприличия бюджет? Хотите, я приведу примеры из своей тридцатишестилетней карьеры, когда ФБР шло буквально на все, чтобы дискредитировать нашу миссию, наших людей? Хотите или нет? — Молодой человек покачал головой. Не сводя с него пронзительного взгляда, Торнхил продолжил: — Даже если б сюда явился сам директор ФБР, начал целовать мне туфли и клясться в преданности, я бы своего мнения не изменил! Никогда! Теперь вам ясна моя позиция?
— Да, ясна. — Молодой человек едва сдержался, чтобы снова удручённо не покачать головой. Похоже, все здесь, кроме Роберта Торнхила, понимали, что на самом деле ФБР и ЦРУ прекрасно ладят между собой. Нет, разумеется, в ряде расследований их интересы порой пересекались, но ФБР вовсе не занималось охотой на ведьм и не ставило своей целью свалить агентство. И все собравшиеся здесь также отчётливо сознавали, что Роберт Торнхил считал ФБР главным своим врагом. Всем им было известно, что несколько десятилетий назад именно Торнхил руководил рядом карательных операций по устранению неугодных лиц с санкции агентства, причём проделывал это с необычайным усердием и хитроумием. Так к чему злить такого человека?
— Но если мы убьём этого агента, — вставил ещё один господин в штатском, — то не кажется ли вам, что ФБР непременно попытается выяснить правду? У них достаточно сил и средств, чтоб прочесать весь земной шар. И как бы мы ни старались, они все равно сильнее. И к чему тогда все это приведёт?
В комнате послышался лёгкий ропот. Торнхил устало оглядел присутствующих. К союзникам, собравшимся здесь, нужен особый подход. Это люди несгибаемой воли, параноидально преданные своим убеждениям, имеющие своё мнение по каждому вопросу. Просто чудо, что удалось собрать их всех здесь вместе.
— ФБР будет лезть из кожи вон, чтобы раскрыть убийство своего агента, к тому же главного свидетеля в одном из амбициознейших расследований. А потому я предлагаю подсказать им нужное нам решение. — Все с любопытством уставились на него. Торнхил отпил из стакана глоток воды, раскурил трубку и наконец продолжил: — Несколько лет Фейт Локхарт помогала Бьюканану проводить операцию, а потом с ней что-то случилось. То ли лишилась здравого смысла и разума, то ли возобладали какие-то другие соображения. Она пошла в ФБР и теперь рассказывает им все, что знает. Нам следовало бы предвидеть подобное развитие событий. Однако Бьюканан до сих пор не подозревает о предательстве партнёрши. Неведомо ему и то, что мы намерены устранить её. Пока только мы знаем об этом. — Торнхила удовлетворила его последняя ремарка. Она была как нельзя более уместна в подобных обстоятельствах. — Возможно, в ФБР полагают, что Бьюканану неизвестно о её предательстве. Или же что он может в какой-то момент узнать о нем. Так что, на взгляд стороннего наблюдателя, ни у кого в мире нет более убедительной мотивации расправиться с Фейт Локхарт, чем у Дэнни Бьюканана.
— Ну а вы сами как считаете? — спросил один из мужчин.
— Моя точка зрения на эту проблему весьма проста, — сухо ответил Торнхил. — Вместо того, чтобы организовать исчезновение Бьюканана, мы должны навести на его след ФБР. Намекнуть им, что Бьюканан и его клиенты, узнав о предательстве, убили Локхарт и агента.
— Но если они схватят Бьюканана... он же им все расскажет, — возразил молодой человек.
Торнхил одарил его насмешливо-снисходительным взглядом. Так смотрит разочарованный учитель на нерадивого ученика. За последний год Бьюканан дал им всю необходимую информацию: теперь в нем отпала необходимость.
Похоже, это дошло и до остальных.
— Так мы наведём ФБР на след Бьюканана уже потом. Так сказать, посмертно. Три смерти. Вернее, три убийства, — сказал один из членов группы.
Торнхил окинул собравшихся многозначительным взглядом, как бы заранее исключая возможность того, что кто-либо дерзнёт не согласиться с его планом. Несмотря на возражения, связанные с убийством агента ФБР, он знал: три смерти не значат для этих людей ровным счётом ничего. Ведь люди эти из старой гвардии и чётко понимают, что без жертв в таком деле не обойтись. И разумеется, зарабатывая на жизнь, они лишали при этом жизни других людей, так уж было заведено, и ничего тут не попишешь. К тому же предстоящая операция помогла бы избежать открытой войны. Убить троих, чтобы спасти три миллиона, да кто же станет тут спорить? Пусть даже жертвы эти почти ни в чем не повинны. Ведь и в обычных сражениях умирают солдаты, совсем ни в чем не виновные. Торнхил свято верил в то, что с помощью тайных действий, которые в разведывательных кругах было принято называть «третьим правом выбора», ЦРУ лишний раз подтвердит свою значимость и ценность для общества. Без них агентство давно прекратило бы существование. И потом ещё одно неукоснительное правило: кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Нет, такую эпитафию следовало бы выбить на его могильной плите.
