Под прицелом - Клэнси Том
Чавез только покачал головой.
— Номер здесь, должно быть, стоит пять штук за ночь. Не могу поверить, что здесь расквартирован РСО, если только...
Кларк кивнул; его ответ был отстраненным:
— Если только это не часть операции.
Чавес вздохнул.
— Эти ребята вот-вот начнут шуметь.
— В течение дня. Конспиративная квартира в Сен-Сент-Дени была перевалочным пунктом. "Четыре сезона" - это наша миссия. Остаётся не так много времени.
— Жаль, что у нас такое слабое представление об их целях.
— Отсюда они могут нанести удар по чему угодно в Париже. Мы можем следить за ними до того момента, как они начнут действовать, но это слишком рискованно. В зависимости от того, что находится в этих пакетах, Хосни Рокки мог планировать убийство высокопоставленной персоны, остановившейся в отеле "Четыре сезона", обстрелять консульство США из пулемета или взорвать собор Парижской Богоматери.
— Мы можем предупредить французов.
— Динг, если бы у нас было хоть малейшее представление о том, кто или что было целью, мы могли бы предупредить нужных людей и переместить цель или закрыть ее местоположение. Но просто сообщить французским копам, что группа сомнительных ублюдков находится в определенном номере дорогого отеля? Нет… Подумай об этом. Они не захотят инцидента, они не захотят нарушать чьи-либо права, поэтому они наведут некоторые деликатные справки в отеле...
Динг закончил свою мысль: — Тем временем эти придурки сбегают с семтексом и детонатором и уничтожат Эйфелеву башню со всеми, кто в ней находится.
— Ты понял. ГУВР уже следит за ними. Мы должны работать, исходя из предположения, что это все, что на данный момент получит эта секция танго.
— Значит, мы их уничтожим?
Кларк обдумал это.
— У нас не было такой возможности со времен Эмира. Райан говорит, что Рокки сам по себе не представляет особой важности, но если он здесь выполняет работу для аль-Кахтани, можете не сомневаться, он знает об аль-Кахтани больше, чем мы.
— Ты хочешь его прикончить?
— Это было бы здорово. Мы можем остановить его нападение, убить других парней в его камере, а затем поймать его для небольшой беседы.
Чавез кивнул.
— Мне это нравится. Не думаю, что у нас есть время ждать.
— Времени нет совсем. Я сам позвоню. Нам понадобится некоторая помощь, чтобы провернуть это дело .
10
Джек Райан-младший поднес к лицу пакет со льдом. Он только что получил удар локтем в верхнюю губу. За этим последовало "Прости, старина" Джеймса Бака, не совсем обычное извинение, которое никак не улучшило настроение в тренировочном зале. Джек знал, что "случайный" удар локтем был нанесен намеренно.
Бак играл в "хорошего полицейского/плохого полицейского", причём в одном лице. Это была некая стратегия, позволяющая держать Джека-младшего в напряжении; сам Джек это понимал. И это сработало. Только что Бак говорил Райану, как здорово у него получается, а в следующую минуту уже душил его сзади.
Господи, подумал Джек. Это отстой. Но он понял, насколько удивительным было это обучение с точки зрения передачи информации и обучения его разума и тела реагировать на непредсказуемые угрозы. Он был достаточно умен, чтобы понимать, что когда-нибудь, намногопозже, когда синяки заживут, он по достоинству оценит Джеймса Бака и его раздвоение личности.
Философия преподавания Бака подталкивала к умонастроению не меньше, чем подчеркивала его тактику.
— Честного боя не бывает, парень. Если один из бойцов дерется "честно", то бой не продлится долго. Более грязный ублюдок всегда победит.
Райан начал замечать, что меняется под тяжестью "грязной" тактики бывшего сотрудника САС. Несколько недель назад он боролся и наносил прямые удары руками и хуками. Теперь он чаще всего использовал одежду противника против него самого, выкручивал ему руки мучительными приемами и даже наносил удары по адамову яблоку.
Тело Райана было покрыто синяками с головы до ног, его суставы были вывернуты, а лицо и торс пересекали царапины.
Он не мог сказать, что выиграл больше нескольких из примерно сотни схваток с Баком, но признал свой невероятный прогресс за последний месяц.
Райан был достаточно взрослым и умным, чтобы понимать, что происходит. Бак вообще не имел против него ничего личного. Он просто делал свою работу, и его работа состояла в том, чтобы сначала сломить Райана.
И у него это получалось чертовски хорошо, признался Джек.
— Ещё! - крикнул Бак и начал движение по тиковому полу, приближаясь к ученику. Райан быстро положил пакет со льдом на стол и приготовился к новой схватке.
Кто-то позвонил из офиса додзё.
— Джеймс? Райана к телефону.
Глаза Бака сузились, готовясь к предстоящему нападению. Услышав отвлекающий маневр, он остановился и повернулся к ученику в кабинете.
— Что я, черт возьми, говорил тебе о звонках во время тренировки?
Тело Джека напряглось. Его тренер был в десяти футах от него; два быстрых шага, и он окажется на расстоянии вытянутой руки. Райан подумал о том, чтобы броситься на своего тренера в этот момент, когда тот отводил глаза. Это был бы грязный удар, но Бак поощрял именно это.
— Это Хендли, - послышался голос из кабинета.
Валлиец вздохнул.
— Хорошо. Иди, Райан, - сказал он, поворачиваясь к молодому американцу.
Напряженное тело Райана расслабилось. Черт. Он вполне мог подстеречь Бака, и, судя по взгляду, которым Бак одарил его сейчас, инструктор по рукопашному бою и холодному оружию тоже это знал. По его удивленным глазам он понял, что кончил за полсекунды до того, как его юный ученик надрал ему задницу.
Джеймс Бак одобрительно улыбнулся.
Райан пришел в себя и тыльной стороной ладони вытер немного крови из носа. Он направился в кабинет к телефону, старательно скрывая тот факт, что последний удар Бака во внутреннюю часть его колена оставил там остаточную боль, чтобы Бак не увидел травму Джека и не воспользовался ею в их следующей схватке.
— Райан.
— Джек, это Джерри.
— Привет, Джерри.
— Ситуация в Париже. Пока мы разговариваем, "Гольфстрим" заправляется в Балтимор-Вашингтон Интернешнел. На борту будут сумки со снаряжением, на столе папка с вашими документами, несколько кредитных карточек и наличных, а также дальнейшие инструкции. Добирайтесь туда как можно быстрее.
Лицо Райана оставалось бесстрастным, хотя он чувствовал себя школьником, которого только что отпустили на летние каникулы в феврале.
— Верно.
— Чавес позвонит вам по пути и попросит осмотреть кое-какое оборудование, которое, по его заказу, будет находиться на борту.
— Понял.
Париж, подумал Джек. Насколько это здорово?
— И ещё, Джек?
— Да, Джерри?
— Это может обернуться плохо. Вы не будете проводить анализ. Кларк будет использовать вас так, как сочтет нужным.
Джек быстро отчитал себя за то, что думает о красивых девушках и кафе на открытом воздухе. Погрузись с головой в игру.
— Я понимаю, - сказал он и передал трубку Баку. Британец взял ее и послушал. Джеку показалось, что пожилой мужчина похож на льва, наблюдающего за убегающей газелью.
— Я вернусь, - сказал Райан, поворачиваясь к раздевалке.
— Я буду ждать, парень. Возможно, тебе захочется привести в порядок свое больное колено, пока ты будешь в отпуске, потому что мой ботинок будет искать это слабое место по твоему возвращению.
— Великолепно, - пробормотал Джек, исчезая за дверью.
* * *
Дом Карузо и Сэм Дрисколл сидели на двух раскладушках, которые они поставили у окна своей квартиры-студии в каирском районе Замалек. Они потягивали кофе по-турецки, который Сэм приготовил в металлическом кофейнике на плите, и смотрели на участок на соседнем склоне холма в нескольких кварталах отсюда.
За весь вечер эль-Дабусси принял только одного посетителя. Карузо сделал несколько снимков машины, "Мерседеса" S-класса, и запомнил номер. Он отправил изображения по электронной почте аналитикам в Кампусе, и они через несколько минут сообщили, что автомобиль зарегистрирован на высокопоставленного египетского парламентария, который всего девять месяцев назад был членом "Братьев-мусульман", живущим в изгнании в Саудовской Аравии. Теперь он вернулся домой и помогал управлять страной. Все это было прекрасно, подумал Дом, до тех пор, пока он не начал развлекаться с известным бывшим тренером РСО, имеющим опыт работы в лагерях "Аль-Каиды" в Афганистане, Пакистане, Йемене и Сомали.
