Лев Златкин - Охота на мух. Вновь распятый
Игорь по дороге к своей парте задержался на несколько секунд возле Ильи.
— Это ты, жиденок, нас заложил? — прошипел он так, чтобы, кроме Ильи, его никто не услышал. — Смотри, обрежем тебе и уши! — добавил он с угрозой.
Илюша встал с парты и с движения уложил Игоря на пол одним хуком. Арсен поспешил вклиниться между ними и, подняв с пола Игоря, шепнул ему:
— Ты что, забыл? Нас выпустили на поруки! Дело-то еще не закрыто. Уймись на время. Потом мы ему припомним!
— Когда это, потом? — потирая онемевшую сразу скулу, спросил тихо Игорь.
— Как только дело закроют, так сразу! — пояснил Арсен. — И я придумал, — зашептал он Игорю прямо в ухо, — как ему отомстить!
— Изувечим? — хищно напрягся Игорь.
— Морально! — усмехнулся Арсен.
— Как это, морально? — не понял Игорь.
— Потом поймешь! — успокоил друга Арсен. — Узнаешь, будешь доволен!
И они сели на свои места как два пай-мальчика.
Очень скоро дело было закрыто. В крови пострадавшей, у Нины, срочно нашли следы алкоголя. Показания потенциальных насильников ловко заменили другими. Иначе очень уж идиотами выглядели бы на суде два лоботряса со своими утверждениями, что Нина предлагала их «обслужить» за соответствующую плату. Дело в том, что имелось медицинское освидетельствование пострадавшей, в котором черным по белому было написано, что Нина — девственница.
В своих новых показаниях обвиняемые утверждали, что полностью противоречило написанным ранее, одними и теми же словами оба, без единой буквы различия, утверждали, явно под диктовку: они явились в школу на час раньше, чтобы вместе подготовиться к урокам, а уборщица, моя окно, стояла слишком рискованно на подоконнике, когда Арсен сильно хлопнул дверью, она испугалась и выпала из окна, а они, естественно, подбежали к окну только из человеколюбия, движимые высоким долгом советского человека приходить друг другу на помощь в беде, и заодно посмотреть: не слишком ли ушиблась пострадавшая.
И дело было благополучно закрыто «за отсутствием состава преступления». Капитан, открывший это дело, был срочно переведен из города в район, где так капитаном и остался. А Нину выгнали с работы.
Илюша с Валей недолго обсуждали это событие. Их показания приняли в расчет, они же видели, правда, не слишком много, под их показания и подогнали «показания» преступников.
— Я не понимаю! — возмущалась Валя, когда они вдвоем гуляли после занятий по бульвару. — Это же неразумно: оставлять преступников на свободе.
— Мой дядя говорит, что разум способен оправдать любую мораль и любое преступление, — обреченно пожал плечами Илья. — Древние греки славились своей рациональностью и сбрасывали больных и слабых младенцев со скалы в пропасть. Но я считаю, что способность человеческого разума нельзя даже сравнивать с Высшим Разумом — Космическим.
— То, что верующие называют Богом? — спросила Валя.
— Богом, Аллахом, Буддой, Иеговой, — согласился Илья. — Принцип единобожия — принцип Космического Разума. Смотри: у всех религий общая система этических законов: у иудаизма и у буддизма более полная, у христианства и мусульманства, более молодых религий, менее полная, но явно она исходит из одного источника.
— Но кому принадлежит этот Разум? — задала столь умный вопрос Валя, что Илья с интересом посмотрел на свою будущую в скором времени жену.
— Почему Космический Разум должен обязательно кому-нибудь принадлежать? — удивился Илья. — А как же быть с невидимым, непостижимым и неосязаемым Богом?
— Каждая религия считает себя носителем Высшего Разума? — продолжала удивлять любимого Валя.
— И отрицает этот Высший Разум в других религиях, а Высший Разум, «властелин вселенной», должен быть един для всего человечества.
— Ты сам мне рассказывал, — напомнила Валя, — что три тысячи лет тому назад евреи открыли миру Бога и призвали все народы жить в братстве, признавая одну и ту же мораль.
— Да! — не стал отрицать сказанного Илья. — Как ни странно, идеалы о едином Боге вселенной, общем нравственном законе для всех народов, о всемирном братстве людей впервые были провозглашены бывшими рабами в Синайской пустыне…
— Ты мне рассказывал, — опять вспомнила Валя, — что Моисей специально водил по этой пустыне свой народ сорок лет, чтобы все, воспитанные в рабстве, умерли.
— Все равно это — загадка мира! — удивленно восхитился Илья. — Именно эта малочисленная группа людей именно в тот исторический отрезок времени провозгласила усовершенствование мира по закону Бога. Кстати, эти слова: «Усовершенствование мира по закону Бога…» — три раза ежедневно повторяются в молитвах всех евреев всего мира, на разных языках, хоть на иврите, хоть на идише. Как бы там ни было, идея эта возникла только один раз в истории человечества. Она в корне отличается от всего, что знал языческий мир. Древние люди полагали, что земля, небо, река, гора, деревья, звезды, гром и молния, все-все окружающее их достойны обожествления. И вдруг — Высший Космической Разум наделяет искрой божией Моисея, и он породил идею Единобожия.
— Поэтому евреи и считают себя «избранным народом»? — спросила Валя.
— «Избранность подразумевает лишь повышенные обязательства перед Богом». Вот за это еврея никогда и не прощают! — усмехнулся Илья.
— За что «за это»? — не поняла Валя.
— За то, что именно евреи дали неблагодарному миру идею Единобожия, единой морали, идеалы добра, мира, любви и справедливости, и, главное, личной ответственности за свое поведение и за все происходящее в этом мире.
— Значит, иудаизм и есть Высший Космический Разум? — пыталась понять Валя.
— Он мог бы им стать, но не стал! — печально признался Илья.
— Почему? — допытывалась Валя.
— Бывшие рабы обожествили Высший Космический Разум и стали его рабами, — пояснил ей Илья. — Ортодоксальность мышления, когда тебе велят: «только так, а не иначе», — множество необъяснимых запретов и поучений. Впрочем, объяснить-то их можно, принять было трудно всем. Поэтому несогласные с ортодоксами евреи и основали секту ессеев, из которой родилось христианство, а привлеченный идеей Единобожия, но не согласный с ортодоксальным иудаизмом Мухаммед основал ислам. Именно эти две религии, которые гораздо гибче и более приспособленные к человеческим слабостям, и завоевали большинство стран мира, правда, больше мечом, чем божьим словом.
— Ну и какую из них ты считаешь носительницей Высшего Космического Разума? — настаивала на своем праве понять Валя.
— Религии Высшего Космического Разума пока еще нет! — утешил ее Илья.
— А марксизм? — спросила Валя, потому что просто не могла не спросить об этом.
Илья даже рассмеялся, а потом обиженно сказал:
— Провокационный вопрос, за который тебя следует отшлепать!
Валя, улыбаясь, охотно подставила попку:
— Отшлепай, разрешаю! А потом скажи!
— Христианство и ислам, — вздохнув, стал пояснять Илья, — делают слишком сильный упор на потусторонний мир. Карл Маркс основал свой собственный вариант еврейского идеализма — социализм. В марксистском варианте идеал иудаизма звучит так: «Усовершенствование мира по закону Человека!» Этот тройственный призыв евреев к самосовершенству, боюсь, плохо кончится для них.
— Но ты так и не ответил на мой вопрос! — обиделась Валя.
— У тебя есть глаза? — спросил серьезно Илья.
— Есть! — почему-то испугалась Валя.
— Тогда оглянись вокруг, и ты увидишь, что такое марксизм, превращенный в религию! — уточнил Илья. — И почему даже тебе я боюсь прямо ответить на поставленный тобою вопрос.
— «Трусишка зайка серенький…», — пропела насмешливо Валя.
— «Под елочкой скакал…», — подхватил насмешливо Илья, делая ударение на первом слоге, на первой букве «а» в этом слове: «скакал»…
Игорь с Арсеном не оставили затеи: отомстить Илюше за то, что он честно признался в увиденном, из-за чего они пережили несколько неприятных часов в камере предварительного заключения при райотделе милиции. Но эти часы были самыми отвратительными часами в их жизни, а потому они не хотели, чтобы они повторились, пусть даже их опять «отмажут» родители.
Поэтому, обсуждая план мести в своей тесной компании, поредевшей из-за странного исчезновения Сарвара, о котором не знал даже Игорь, получивший мгновенный отлуп, стоило ему лишь заикнуться и спросить у отца о причине столь странного исчезновения, Игорь с Арсеном отметали любой план, который мог нести в себе лишь тень возможного ареста.
— Устроить ему «темную», и все дела! — предложил Никита.
— Драка нам ни к чему! — отрезал Арсен. — Нам только что закрыли одно уголовное дело, а ты нас «раскручиваешь» по новой.
— Жаловаться он не пойдет! — стал было успокаивать Арсена Никита.
