Александр Кулешов - Сыскное агентство
Она наняла у нас охранника, чтоб сопровождать эту собачку, когда горничная выводила ее гулять. Ну и приставили того парня, о котором я тебе говорил. Работа не пыльная, сиди себе в доме, попивай пиво да три-четыре раза в день сопровождай эту чао-чао на прогулку.
Так вот, гуляют они однажды по аллее, вдруг останавливается возле них здоровенный лимузин, выскакивают из него двое, бац-бац горничную и нашего парня из пистолетов, хватают собачку и привет! Потом уж, много позже, выяснилось: наследнику той графини, шалопаю, надоело ждать, пока ему ее миллионы достанутся, и он здраво рассчитал — случись что с собачкой, старуху хватит удар и можно бежать к нотариусу. И ведь, что ты думаешь, правильно рассчитал! У графини-таки случился инфаркт, и через два месяца он ее схоронил. Но нашего-то парня уже не воскресишь. Вроде бы такая тихая работенка — собачку охранять, а вон что вышло…
— Ну и чем все это кончилось? — Кар был откровенно заинтересован. — Ты говоришь, выяснилось про наследника.
— Э, брат, дело в том, что такие дела «Око» не прощает. Если нашего человека убивают, да еще похищают охраняемое имущество, это скандал, катастрофа! Такой удар по престижу агентства — хуже нет! Заметь, если б он погиб, а собачку сохранил — совсем другое дело. Все наоборот — героическая смерть во имя спасения имущества клиента! Ура, ура! А так… Поэтому тут уж вся машина заработала. Словом, и полгода не прошло, как разыскали наши этих наемных убийц и втихую задержали, в нашем подвальчике поговорили с ними и вышли на этого наследника.
— А дальше?
— А дальше передали дело полиции, был суд. Получил он двадцать лет и живет себе в тюрьме. Условия хорошие, еда домашняя, камера с телевизором… Наследство-то он законно получил, так что деньжата у него водятся, и живет он сносно. Но, конечно, в тюрьме.
— А убийцы?
— Те получили пожизненное. Как же, два убийства! Это их счастье, иначе давно бы на тот свет отправились.
— Не понимаю.
— Чего тут понимать, Кар! Неужели ты думаешь, наши их бы не прикончили? Сначала нельзя было, требовались свидетели, чтоб этого наследника изобличить. А потам уж и их самих осудили.
— Ты хочешь сказать, — Кар продолжал не понимать, — что паше агентство в случае чего само, так сказать, вершит правосудие?
— Что ты удивляешься, — теперь не понимал Лоридан, — если убивают полицейского и другие полицейские задерживают убийцу, они что ж, оставят его в живых? Тебе известен хоть один такой случай? Да если он даже сам прибежит и у прокурора или судьи в кабинете спрячется, так все равно его пристрелят при попытке к бегству, когда перевозить будут, или. он покончит с собой, или отравится тухлой колбасой в тюрьме, или еще что-нибудь. Полицейские убийства своего товарища никогда не прощают. А мы чем хуже?
— Понятно, — задумчиво произнес Кар. — Во всяком случае, после твоего рассказа я лучше в пекло буду проситься, чем у богатых старушек птичек и собачек охранять…
Лоридан расхохотался.
— Эх, брат, в нашем бизнесе никто ничего сказать наперед не может. Так что работай, а в конце недели получай денежки. Женись, заводи детей…
— То-то ты, я смотрю, целую дюжину завел. Нет уж, с этим спешить не собираюсь.
— Ну с детьми ладно, я, как видишь, тоже не спешу, да и Бет считает, что из-за них фигура портится. А вот жениться советую.
— Еще бы, теперь, когда я знаю, что моя вдова получит пенсию, не без сарказма заметил Кар.
— Эх, хорошие девчонки есть у пас в «Оке». Ты даже представить себе не можешь какие! — Лор мечтательно вздохнул.
Этот разговор друзья вели, воспользовавшись тем, что Элизабет вышла из комнаты.
Когда она вновь зашла, то, словно подслушав их разговор (а может, и действительно так), сказала:
— Знаешь, Ал, у них в агентстве есть несколько красоток для специального использования, так, смотри, не попадись им в лапы.
— Для специального использования — это как понять? — Кар насторожился.
— Ну, — пояснил Лоридан, — надо, скажем, добыть для бабы, которая хочет разойтись с мужем, доказательства супружеской измены. Вот нашу красотку и подбрасывают такому супругу. Она живой свидетель, да еще там всякие фото, письма. И привет, сгорел голубчик. А довольная разведенная отваливает «Оку» приличный куш из денег, которые ее лопух платит ей теперь как алименты.
— Но ведь может быть и наоборот, — подумав, сказал Кар, — когда разойтись хочет муж и подбросить липового любовника надо жене? Верно?
— Верно, и такие услуги оказываем, — рассмеялся Лоридан, — для этого у нас тоже существуют спецкрасавчики. Дай бог работа!
— Интересно… — Кар покачал головой. — Чем только твое, прости, теперь и мое, агентство не занимается!
— Погоди, — заметил Лоридан, — ты еще много чего узнаешь. Мой тебе совет — не удивляйся, не задавай вопросов, а главное, помалкивай, не лезь со своим мнением. На заводе директор не любит, когда рабочий начинает его учить, как завинтить гайку. Вот и наше дело — выполнять, что говорят. Но главное — помалкивать. Ясно?
— Ясно, — проворчал Кар и встал. — Пойду спать. Завтра у меня первый рабочий день. Негоже опаздывать.
Глава IV
ТРУДНОЕ ЗАДАНИЕ
Итак, в жизни Кара началась новая полоса.
Он стал служащим, служащим большого частного предприятия, маленьким его винтиком.
Это было удачей. Когда в стране ходили сотни тысяч безработных, здоровых, в расцвете сил, имеющих профессии людей, он сразу получил работу. Хорошо оплачиваемую, хоть порой и хлопотную. У него была отличная квартира, собственная машина, кое-что в банке. Был верный и надежный друг.
Позади остались кошмары дурацкой войны, из которой — еще одна удача — он вышел без болезней и увечий (и, между прочим, живым).
Словом, все было прекрасно. Не хватало только завести подружку, чтоб не было одиноко, чтобы пойти с ней в кино или погулять в парк, покататься вдоль моря на машине или полежать на пляже. Чтоб ему было приятно просто посидеть с ней, поговорить и чтоб от одной мысли о ней у него становилось радостно на душе.
Да что это он, совсем рехнулся! — встряхивался Кар. Так недолго и до женитьбы, к которой его мягко, но настойчиво толкала Элизабет. Жениться! Это же бред, конец спокойной веселой жизни!
А может быть, как раз начало?
Кара раздирали противоречия. Он поймал себя на том, что со своими новыми товарищами по работе, а их появилось немало, он частенько заводит «брачные разговоры», как он сам их называл. Расспрашивал, женат ли его новый знакомый, а если женат, то доволен ли, радуется или тяготится семейной жизнью.
Выяснилось, что однозначных ответов нет. Большинство сотрудников агентства были женаты, имели детей. Кто-то счастлив, кто-то нет, кто-то верит жене, а кто-то ревнует ее, были и разведенные, и вдовцы, дважды и даже трижды женатые.
Короче, оказалось, что его товарищи по работе ничем не отличаются от всех других людей и мнения о браке у них разные.
Так что решать следовало самому.
Рассудительная Элизабет, с которой он делился своими заботами, говорила:
— Ты не с того конца взялся, что ты тут устраиваешь какие-то социологические исследования. Ты влюбись! Ну, не влюбись, так хоть начни встречаться с девушкой, которая тебе симпатична, нравится, с которой тебе приятно проводить время. А девушек в агентстве много. Между прочим, то, что они там работают, определенная гарантия порядочности, здоровья.
— Особенно те, кого для бракоразводных процессов подставляют… — усмехнулся Кар.
— Ну и что, — серьезно возражала Элизабет, — это же работа. Мало ли что от тебя потребует твой служебный долг. А если тебе по работе придется человека поколотить? Служба, никуда не денешься.
— Интересно, что бы ты сказала, если б Лору надо было по делам службы наставить тебе рога?
— Ничего бы не сказала. Значит, такое задание. Любит-то он меня. Ты какой-то странный. Не путай, пожалуйста, высокие чувства с грязной работой. Есть такая, что ж делать, если приходится ее выполнять.
Эта странная философия слегка шокировала Кара. Но в вопросах брака и любви он как-то уже привык доверять Элизабет.
Он пока бездельничал.
— Присматривайся, — сказал ему Шмидт.
И Кар присматривался. Ему и в голову не приходило, что присматривались-то к нему. Он не знал, что та проверка, которую он проходил при поступлении, пустяк по сравнению с той, которой он подвергался сейчас.
Правда, бегать, прыгать и водить мотоцикл никто его не заставлял, но зато разными путями — опросами коллег, наблюдением, иногда даже слежкой, подслушиванием с помощью «жучка», без труда установленного в его отсутствие в квартире, нечаянными вопросами в разговорах — его просвечивали и экзаменовали в эти первые недели работы тщательнейшим образом. Будь он поопытней, он, быть может, что-нибудь и почувствовал, удивился бы, что вдруг кто-то из коллег, понизив голос, предлагает сходить в «дом для публики» или спрашивает, какой наркотик дешевле. Но Кар был далек от всего этого и потому, наверное, без труда выдержал и вторую проверку. Начальство было удовлетворено, о чем он и не подозревал.
