Георгий Вачнадзе - Покушение
Я далек от такой дерзости, но думаю, что не нарушу приличия в отношении святого отца, если откровенно выскажу то, что меня волнует.
На меня произвело впечатление выражение: «Вторжение в интимный мир папы»! Возможно ли, чтобы поступок из области «интимного мира» такой личности, как глава римско-католической церкви, не повлиял бы на светский, гражданский мир. Давно установлено, что любой шаг таких высокопоставленных личностей, как папа, каким бы личным он ни был, всегда обсуждается в обществе.
Папа Иоанн Павел II встретился, конечно, из великодушия со стрелявшим в него убийцей и в третий раз, но теперь уже наедине, отпустил ему грехи. Это выражение высокого человеколюбия, подобающего вере. Но этот жест не мог остаться незамеченным и истолковываться лишь в том смысле, что жертва прощает преступника. Так и получилось. Этот жест вызвал большой резонанс в мире. Одни одобрили действия папы, другие недоумевали, почему он простил Агдже все его преступления, третьи утверждали, что папа выражает моральную поддержку теперешним действиям Агджи.
Вероятно, руководствуясь тем же великодушием, которое привело его в камеру Агджи. Иоанн Павел II произнес после встречи с ним многозначительные слова: «Я разговаривал с братом. Я простил его и полностью доверяю ему».
И эти слова, сказанные, наверное, с самыми благочестивыми намерениями, не остались за стенами тюрьмы, в «интимном мире» папы, а облетели весь мир и вызвали множество толков. Стали поговаривать: раз папа полностью доверяет Агдже, значит, Агджа говорит правду.
Вот почему, размышляя по поводу встречи папы с Агджой, я думал, что предпринимаемые высочайшими особами действия часто приводят к обратным результатам, даже если мы хотим верить, что это было сделано непреднамеренно.
«ЛФ». Сообщения, которые поступают из Италии, вызывают вопрос: состоится ли судебный процесс против Антонова?
Б. Трайков. Нет абсолютно никаких причин, нет никаких оснований организовывать процесс против Сергея Антонова. Почти два с половиной года шли допросы и очные ставки, проводились сопоставления и осмотры мест, анализ фотографий и свидетельских показаний, и за все это время не обнаружено ни одного факта, который хоть в малейшей степени подкреплял бы утверждения убийцы Агджи о том, что он был знаком с Антоновым и пользовался его услугами. Наоборот, в ходе следствия установлено много противоречий между «исповедями» Агджи и действительностью, обнаружено много фактов и документов, которые опровергают подсказанные ему ложные показания. А ведь обвинение против болгар строится только на них.
Следствие против Антонова не имеет под собой юридической основы, это не следственная ошибка и тем более не нормальная следственная проверка улик. Арест Антонова, обвинения, предъявляемые ему и другим болгарам, — грубая провокация, имеющая целью обеспечить массированную политико-идеологическую антиболгарскую и антисоциалистическую кампанию.
Теперь, когда стало очевидным, что Антонов и болгары вообще не имели никакой связи с попыткой убийства папы Иоанна Павла II, должна наконец восторжествовать справедливость. Антонова не за что судить, он должен быть немедленно освобожден — безусловно и полностью в силу своей абсолютной невиновности.
Процесс в Риме должен обязательно состояться, но не против Антонова, как этого хочется кое-кому, а против низкопробного, действующего по чужой указке клеветника Агджи. Процесс против него и против тех, в чьих интересах он лгал, кто его учил и снабжал «доказательствами»! Процесс должен состояться над организаторами и исполнителями этой провокации!
Я не исключаю вероятности, что в Риме организуют судебный процесс против Антонова. Но, повторяю, не потому, что Антонова есть за что судить, а потому, что, как я уже говорил, эта кампания рассчитана на долгосрочное действие. Такой процесс, который не может быть ничем иным, кроме как фарсом, позволит повторить еще раз во всеуслышание все клеветнические выпады в адрес нашей страны и других социалистических стран, снова привлечь внимание общественности и таким образом использовать до конца римскую провокацию, мультиплицировать ее политический и идеологический эффект.
Другое дело, что в ходе судебного процесса против Антонова мировая общественность увидит всю несостоятельность и абсурдность обвинения, абсурдность одной из самых скандальных политических провокаций современности».
Почти два года длилось предварительное следствие по делу мнимого «соучастия» Антонова, Айвазова и Василева в покушении на папу Иоанна Павла II. 26 октября 1984 г. судья-следователь римского суда доктор Мартелла объявил о своем решении предать суду трех болгарских и четырех турецких (Агджу, Челеби, Челика, Челенка) граждан, обвиняемых в «соучастии в покушении». Это решение положило начало судебному процессу.
По требованию заместителя генерального прокурора Антонио Альбано судья-следователь Иларио Мартелла, расследующий дело о покушении на папу Иоанна Павла II, подписал распоряжение о том, что болгарский гражданин Сергей Антонов должен предстать перед судом присяжных, поскольку он якобы «сыграл роль организатора покушения на площади Св. Петра в Риме в 1981 г.».
Впервые из заключительного документа И. Мартеллы стало официально известно, что в папу Иоанна Павла II стреляли двое: Агджа и прикрывавший его Орал Челик. «Баллистическая экспертиза и следственный эксперимент показали, что Челик, помогая Агдже, выстрелил в папу римского и ранил его в левую руку, — сообщало агентство АНСА. — Агджа будет участвовать в процессе в римском суде присяжных в качестве обвиняемого. Его вина заключается в том, что он нелегально провез в Италию пистолет, из которого стрелял в папу римского».
Беседуя с журналистами, судья-следователь Мартелла признал что суд будет «процессом, основанным на косвенных уликах». «Несомненно, что существовал международный заговор с целью убийства папы», — заявил И. Мартелла.
Империалистическая пресса с энтузиазмом подхватила и стала раздувать «новости из Рима». Одна из трех крупнейших американских телевизионных сетей — Си-Би-Эс 25 октября 1984 г. показала провокационный репортаж своего римского корреспондента Ч. Рота. Но даже в нем содержится любопытное признание: «Прокурор Альбано, который знаком со всеми свидетельствами, содержащимися в деле, заявил Си-Би-Эс, что процесс будет трудным. У нас, сказал он, нет фотографических доказательств. Более того, даже если результатом процесса и будет вердикт «виновен», процесс вряд ли даст ответ на наиболее загадочный вопрос: действовали болгарские агенты сами по себе или по указанию Москвы».
Необоснованное решение о предании суду Сергея Антонова и двух других болгарских граждан находится в явном противоречии с фактами и категорическим требованием ст. 374 итальянского уголовно-процессуального кодекса, согласно которому, чтобы предать обвиняемого суду, должны быть налицо «достаточные доказательства против него».
Как отмечается в заявлении БТА от 26 октября 1984 г., «по заявлению судьи-следователя Мартеллы болгарских граждан предают суду без доказательства их вины, только на основе улик, которые якобы дают законное основание для проведения судебного процесса. Основным источником этих улик до сих пор остается Мехмед Али Агджа».
Заместитель генерального прокурора А. Альбано в своем обвинительном докладе повторил «доводы» тесно связанной с ЦРУ американской журналистки Стерлинг и бывшего резидента ЦРУ в Турции Пола Хенци. В обвинительном докладе открыто признается, что Агджа «рассказал множество невероятных историй» и что он «пытался торговаться с итальянским правосудием». В обвинении особое ударение делается на описании Агджой «специфических особенностей» Антонова, который «носит очки, любит цветы, много курит» и т. д. При допросе Антонов якобы подтвердил «эти детали». Но такие «особенности» присущи многим людям. Кроме того, в западной печати указывалось, что их легко можно подсказать, особенно человеку, который «торгуется с правосудием» и готов на любую сделку, чтобы выйти из тюрьмы. Известно, что итальянский закон («меры защиты конституционного порядка» № 304 от 29 мая 1982 г.) предусматривает в ст. 3 замену пожизненного заключения І0-12 годами тюремного заключения в случае «раскаяния террористов, которые называют своих соучастников и содействуют их разоблачению». Принятие этого закона удивительно совпало по времени с тем периодом в следствии, когда Агджа начал «торговаться с правосудием» и сочинять один за другим свои вымыслы, от многих из которых потом сам должен был отказаться.
Решение судьи-следователя от 26 октября 1984 г. предать суду ложно обвиняемых болгарских граждан означает, в сущности, согласие с объявленным прокурором обвинительным тезисом. Но как бы ни велось следствие, оно неминуемо упирается в неопровержимый факт: лицом, совершившим покушение, является Агджа. И Альбано, не смущаясь тем, что попадает в смешное положение, утверждает, что у турка-де не было никаких личных причин стрелять, поскольку «он не знал папу» и тем более не был «чрезмерно набожным» Из этого голословного утверждения Альбано делает поразительный вывод: «Следовательно, он действовал только ради денег, обещанных ему болгарами».
