Под прицелом - Клэнси Том

— Вас понял.

Чавез нащупал УПП у себя на груди. Он был там, на месте, прямо поверх бронежилета. Ему придется воспользоваться им, как только его ноги коснутся крыши.

Если его ноги коснутся крыши. Если бы он промахнулся мимо крыши, если бы какой-то просчет сбил его с курса или если бы какой-нибудь слабый порыв ветра оттолкнул его в последнюю секунду, то вся миссия оказалась бы под серьезной угрозой срыва.

И если бы порыв ветра налетел не вовремя и отбросил Динга на восточную стоянку, где вращались большие лопасти несущего винта "Ми-8", у Чавеза не было бы ни единого шанса.

Он проверил свой альтиметр и GPS, а затем потянул за рычаги, регулируя колпак парашюта над собой, чтобы немного повернуть его на юг.

В 10:30 по носу "Ми-8" приблизился к ЦУПу. Сафронов все еще смотрел видеосвязь с вертолетом, и Набиев увидел большое здание, похожее на бункер, с большими яркими фонарями на крыше. Он взял камеру у оператора и прислонил ее к окну так, чтобы Сафронов мог видеть сам. Георгий сказал Исрапилу, что встретится с ним у входной двери через несколько минут, а затем Георгий выбежал из центра управления запуском с несколькими своими людьми. Они спустились по лестнице, пересекли темный вестибюль и открыли взрывозащищенные железные двери.

Четверо боевиков Джамаат Шариат заняли позиции в открытом дверном проеме, но сам Георгий стоял в стороне; он только оглядывался из-за железной двери, чтобы кто-нибудь, притаившийся в снегу, не попытался выстрелить в него.

Позади них в зал ввели иностранных заключенных, после чего двое охранников прижали их к стене.

Российский вертолет приземлился в дальнем конце автостоянки, в семидесяти ярдах от взрывозащищенных дверей ЦУПа, прямо в лучах прожекторов с крыши.

Сафронов выглянул за дверь на кружащийся снег, освещенный фонарями. Он связался по рации со своими людьми на крыше и велел им быть готовыми ко всему, а также не забывать следить за задней частью здания.

Маленькая боковая дверца вертолета открылась, и появился бородатый мужчина в шляпе и пальто. Он прикрыл глаза от яркого света и медленно зашагал по плотно утрамбованному снегу на парковке.

Георгий уже думал о том, что скажет военному командиру Джамаата Шариат. Ему нужно было убедиться, что этому человеку не промыли мозги, хотя в их предыдущих разговорах он не заметил никаких признаков этого.

Чавез посмотрел, как приземляется вертолет, затем снова перевел взгляд на крышу ЦУП, находившуюся в двухстах футах под его ботинками. Слава Богу, он совершит посадку, хотя приземлится быстрее и жестче, чем ему хотелось бы. Спускаясь по крутому склону к югу, он разглядел одного... нет, двух часовых, выставленных там.

Сто пятьдесят футов вниз.

В этот момент под ним открылась дверь, ведущая на крышу, и на крышу упало больше света. В дверь вошел третий террорист.

Блин, подумал Чавез. Три бандоса, каждый в разных точках компаса от места посадки. Ему придётся отработать их быстро, одну за другой, что было почти невозможно при резком приземлении, пятнистом освещении и с оружием, которое он даже не мог пустить в ход, пока не освободится от своего парашюта, прежде чем тот стащит его с крыши.

Сто футов.

Именно в этот момент гарнитура Динга ожила.

— Ромео-два, Чарли-два. Вижу цель на северо-западной крыше. Вступим в бой по вашей команде.

— Уничтожь его.

— Повторить последнюю команду?

Гребаные немцы. Вступить в бой.

— Вас понял, вступаем в бой.

Чавез переключил все внимание с человека на северо-западной части крыши. Это больше не входило в его обязанности. Если снайпер промахнется, что ж, тогда Дингу крышка, но сейчас он не мог думать об этом.

Двадцать футов.

Чавез раскрыл парашют и приземлился на бегу. Продолжая бежать, он потянул за разъединительное кольцо парашюта и почувствовал, как тот свободно от него отделился. Он схватил свой пистолет ХК с глушителем и развернулся к мужчине у входной двери. Террорист уже направил свой "Калашников" в сторону Динга. Чавез спрыгнул на крышу, перекатился через левое плечо и встал на колени.

Он выпустил очередь из трех патронов, попав бородатому террористу в горло. Автомат взметнулся в воздух, и бандит упал обратно в дверной проем.

Приглушенная стрельба, хотя, конечно, и не была бесшумной, не была бы слышна за шумом винтов "Ми-8".

Динг уже переключил фокус вправо. Когда его глаза подстроились, он уловил далекое расфокусированное изображение часового в северо-западном углу, когда его оружие поднялось, а затем левая сторона головы часового взорвалась, и боец упал там, где стоял.

Однако Чавез сосредоточился на человеке в восточной части крыши, всего в двадцати пяти футах или около того от того места, где американец стоял на коленях. У террориста не было поднятого оружия, хотя он смотрел прямо в глаза Дингу. Пока дагестанец пытался навести прицел на эту новую цель, которая только что упала с ночного неба, он закричал от страха.

Доминго Чавез, Ромео Два, дважды выстрелил мужчине двумя патронами 45-го калибра в лоб. Падая, тот отступил на несколько шагов.

Динг встал, слегка расслабившись теперь, когда с последней угрозой было покончено, и потянулся за свежим магазином для своего УПП. Делая это, он наблюдал за спотыкающимся часовым, ожидая, что тот упадет на холодную бетонную крышу.

Но у тела мертвеца были другие планы. Движение назад продолжало относить его назад, и Чавез в одно ужасное мгновение осознал, что тело упадет с крыши. Он приземлялся кучей перед дверью внизу, прямо в свете фонарей, освещающих человека, выходящего из вертолета.

Говно! Чавез рванулся по крыше, отчаянно пытаясь поймать часового до того, как тот свалится и сдаст всю операцию прямо в ее самом уязвимом месте.

Динг выпустил свой ХК, оторвался от земли и в воздухе изо всех сил потянулся к мертвецу.

Боевик Джамаат Шариат упал навзничь с края крыши.

79

Исрапил Набиев выбрался из вертолета и вышел на свет. Перед ним в снегу возвышалось огромное здание. Тридцатидвухлетний лидер Джамаат Шариат прищурился и сделал шаг по твердому снегу, затем еще один, каждый шаг приближал его к свободе, к которой он стремился все эти долгие месяцы, проведенные в плену.

Приклад автомата ударил Набиева по затылку, отчего он повалился на снег. Удар оглушил его, но он снова поднялся на колени, попытался встать и снова ходить, но двое охранников из вертолета схватили его сзади и закрепили запястья металлическими наручниками. Они развернули его и втолкнули обратно в вертолет.

— Не сегодня, Набиев, - сказал один из мужчин, перекрывая вой вертолетных двигателей. ЦУП системы "Рокот" очень похож на ЦУП системы "Днепр", не так ли?

Исрапил Набиев не понимал, что происходит. Он не знал, что находится в пятнадцати милях к западу от объекта "Днепр", и его обманули, заставив думать, что его передают Сафронову и Джамаат Шариат. Вертолет снова поднялся в воздух, развернулся в режиме зависания, а затем улетел прочь от ярких огней.

Георгий Сафронов убрал свой "Макаров" в кобуру и жестом приказал отправить заключенных к ожидавшему вертолету российских ВВС. Американские, британские и японские мужчины и женщины, все закутанные в тяжелые пальто, гуськом прошли мимо него на свет. Впереди них бородатый мужчина подошел ближе; теперь он был всего в тридцати метрах. Георгий разглядел улыбку на лице мужчины, и это заставило улыбнуться самого Георгия.

Сафронов заметил, что заключенные двигались быстрее Набиева, и сделал знак своему соотечественнику ускорить шаг. Георгий хотел крикнуть ему, но двигатель вертолета был слишком громким даже здесь.

Он еще раз махнул рукой вперед, но Набиев не подчинился. Он не выглядел раненым - Георгий не мог понять, в чем дело.

Внезапно мужчина остановился на парковке. Он просто стоял там, лицом к зданию.

В одно мгновение восторг Сафронова сменился подозрительностью. Он почувствовал опасность. Его глаза осмотрели стоянку, вертолет позади, заключенных, спешащих к нему.