Александр Афанасьев - Сожженные мосты Часть 5
– Огонь!
Ухнула пушка, запахло пороховыми газами. В километре, там где была железнодорожная станция – вставал бурый столб разрыва.
– Соболь проскочил?
– А бес его знает… Кубыть проскочил…
Оставив и заминировав танк, они перебежками продвигались к центру города. Стрельба была спорадической – то вспыхивала, то стихала, то снова вспыхивала, но уже в другом месте. Что-то уже горело, улицу перекрыли грузовиками, по меньшей мере, в двух местах. Где-то стучал крупнокалиберный пулемет, размеренно, солидно и жутко.
– Давай, я прикрою…
Сотник перебежал через дорогу, сверху откуда-то выстрелили, но очень неточно, пули ударили по асфальту в нескольких метрах, оставили выбоины и отрикошетили. За спиной несколько раз хлопнула винтовка…
– Давай!
Теперь прикрывал уже Велехов, под прикрытием его винтовки дорогу перебежали остальные. Чебак сильно отравился, до сих пор был красным и шатался как пьяный.
– Как? Добежишь?
Чебак сделал зверскую морду
– Вас перегоню…
– Тогда двигаемся.
Проулком – здесь не стреляли и никого не было, только мусорные контейнеры стояли, они перебрались на соседнюю улицу. Здесь было много заборов из сетки-рабицы, они были почти между всеми домами, напоминая что это все же не обычный город – и путь преграждают, и видно через них и не скроешься, стрелять можно. Но тут забор кто-то повалил, вырвал с мясом. Если в городе держать оборону – теперь эти заборы станут проблемой уже для самих хорватов.
– Соболь!
Желтый грузовик стоял у одного из домов, около него толпились сербы. То, что привез этот грузовик было как нельзя кстати – двадцать с лишком тонн груза.
– Козаки! Не пуцать! Не пуцать!
Несколько человек, уже получивших оружие охраняли раздачу.
– Драганка!
Девушка, увидев Чебака налетела на него, да так что он от неожиданности и слабости свалился с ног, и они вдвоем полетели на дорогу, на асфальт.
– Ты ранен?!
– Так и здорового сшибешь… – засмеялся кто-то…
– А Радован? – спросил громко сотник, ни к кому конкретно не обращаясь…
– Расстреляли Радована, пан казак… – ответил один из сербов, уже вооружившийся, Велехов видел его раньше, хоть и не знал по имени – он раненый был, всех раненых хорваты добили. Нет больше Радована…
– Твердо решил?! – сотник испытующе смотрел на Чебака. Дело было уже в лесу, в нескольких километрах от Пожареваца. Где-то левее кружился, стрекотал вертолет, с разных сторон до доносился то затихал грохот выстрелов, Чебак от чистого лесного воздуха уже оправился, выгнал из легких отраву. Рядом с ним стояла Драганка, сжимая в руках трофейную снайперскую винтовку с глушителем – мощное, точное и убойное оружие. За ними стояли еще несколько сербов, примерно два десятка.
– Твердо, господин сотник. Не отпустите добром – уйду сам, знаете, без воли казака нет. Христом Богом прошу, господин сотник.
– Да ты не христобожничай… – раздраженно сказал Велехов – понимаешь, что скорее всего не выйти отсюда? Надо к границе прорываться, сразу, прямо сейчас, иначе конец. Что за вожжа тебе под хвост попала? То с бандюками боролся – а теперь сам стать бандюком хочешь. Разве дело это для казака, что я Кругу скажу?
– Так и скажите, господин сотник – за правое дело, за браты своя и голову сложить не грех. А здесь браты мои. И жена.
Сотник посмотрел на стоящих за ним казаков, Певца и Соболя. И Божедара… с ними были и сербы, те кто решил прорываться в родную уже Польшу сразу. За Чебаком стояли те, кто решил задержаться в Австро-Венгрии и погулять здесь.
– Право, дай дозволу, пан сотник – улыбнулась Драганка – не пропадем. Погуляем и выйдем с честью.
– Дело твое… – решился сотник
– Спасибо, господин сотник. Удачи вам.
– Храни вас Дева Мария и святой Лазарь********** – перекрестила их Драганка
– И вам помогай Господь… – сотник кое-что вспомнил – ты мне только вот что скажи. Когда сюда шли – твой отец к нам в расположение ходил?
– Ходил, пан сотник – вспомнила Драганка – было…
– А с кем он из наших гутарил, не знаешь?
– Он никогда о том не говорил. Молчал. Ну…
– Не прощаемся – отрезал сотник. Потом повернулся и пошел… ему надо было вывести с враждебной территории два десятка людей, и почти без оружия, оружие они оставили тем, кто оставался здесь. Сотник Велехов еще не знал, что там, куда они идут, в Виленском крае уже взметнулось, и высоко взметнулось в небеса страшное пламя рокоша…
* Что-то типа железнодорожного автобуса с дизельным двигателем, применяется на малозагруженных рейсах.
** Автору известно, что так не делается. Но тут нужно учитывать, что техника выдвигалась считай к переднему краю и в любой момент могла потребоваться в боеготовом состоянии, снаряженная и заправленная.
*** В реальности на стандартном Леопарде – два пулемета MG3
**** В нашем мире 100, потом 115 потом 125 миллиметров . Одновременно на флоте существовал калибр 130 миллиметров . Причин, заставлявших держать такой разнокалиберный артиллерийский парк автор не знает.
***** Существует и в нашем мире, существовало и при Тито. Загорье – центр нелегальной оружейной индустрии Европы, оттуда снабжается весь европейский криминалитет, не имеющий доступа к армейским или полицейским складам и военному черному рынку. Вот почему в нашем мире Хорватия, только получив независимость, стала одним из крупнейших производителей стрелкового оружия в Европе.
****** Конфликт между сербами и хорватами в это мире ничуть не менее длителен и страшен, чем конфликт в Северной Ирландии в нашем мире.
******* Хорваты католики, сербы христиане, в то же время это один по сути народ, просто часть сменила веру. Немалую роль в разжигании конфликта и в этом мире и в нашем сыграла Римская католическая церковь.
********* Типично германский калибр. В нашем мире 12,7 – стандарт НАТО
********** Святой Лазарь – покровитель Сербии
07 июля 2002 года
Великая Хорватия
Окрестности Пожареваца
Надменный черный седан-лимузин Штайр-Даймлер-Пух, сопровождаемый конвоем из бронетранспортера и грузовика с пулеметом и пехотой остановился возле штабной машины – неуклюжего бронированного ящика на колесах – стоящего прямо на дороге, сейчас закрытой для проезда гражданского транспорта. Сейчас рядом с ним стояли целых пять легких гусеничных транспортеров пехоты типа Steyr, стволы их скорострельных пушек были направлены в лес, зловеще чернеющий метрах в двадцати от дороги. Здесь, на юге Европы лес никогда не подступал вплотную к дороге, его вырубали.
Грохнули по асфальту подкованные сапоги – в австро-венгерской армии до сих пор было принято подковывать сапоги небольшими подковами, бойцы специальной охранной роты разбежались, обеспечивая периметр. Только после этого из лимузина вышел среднего роста толстяк – он ходил, переваливаясь и его лицо было красным от пьянства. В армии, тем более в хорватских частях Рудольфа Добеля просто ненавидели, и он ничтоже сумняшеся отвечал армии тем же.
Документов у Добеля не проверили, дверь в мобильный штаб он открыл с грохотом, чуть не сорвав.
Офицеры, стоящие у стола над картой повернулись к главе иностранного отдела всесильной ХауптКундшафтШтелле
– Вы кто? – резко спросил Добель
Коротко подстриженный офицер провел ладонью по лбу, стирая пот
– Генерал Марко Неганович, военный министр Хорватии*. С кем имею честь?
– Полковник Добель, иностранный отдел, Вена. Будьте любезны…
Генерал усмехнулся
– Немного не по вашей части, господин полковник. Здесь всего лишь мятеж.
– Это не вам решать, по моей или нет, господин министр! Под угрозой важнейшая операция. Я прибыл с секретным поручением Его Величества Канцелярии!
– Тогда предъявите – рассудительно сказал генерал – предъявите ваши полномочия, господин Добель.
Добель бросил на стол пакет, обвязанный и запечатанный красным сургучом с приложенной печатью Королевской канцелярии.
– Извольте.
Генерал сломал печать, нацепил на нос пенсне, наскоро пробежал текст.
– Можете выйти, покурить и отдохнуть… – сказал он офицерам штаба, ни к кому конкретно не обращаясь…
Офицеры вышли.
– Это наше дело… – сказал генерал, закуривая и сам, что в штабной комнате вообще то делать было нее принято – мы сами с ним и разберемся.
– Разобрались уже. Королевская канцелярия требует незамедлительного доклада по случившемуся, как такое вообще стало возможным! Целый город разбежался по лесам, это просто немыслимо…
– Ну, не целый город… Убежало процентов тридцать – тридцать пять, остальные сочли за благо остаться и доработать свой срок.
