Стивен Хантер - Третья пуля
В 1967-68 годах его самые пылкие начинания касались гонки вооружений, ускорения накопления атомных мощностей и средств доставки (их наличие делало угрозу случайного уничтожения всё более близкой). Он предложил русским всё, что только смог придумать, согбенно и коленопреклонённо, абсолютно всё— лишь бы увести положение в мире подальше от психоза взаимного уверенного уничтожения, державшего мир железной хваткой «Атласов» и «Посейдонов», SS-12[36] и SS-14,[37] таящихся в своих шахтах на американском Западе и в сибирских просторах, Б-52 и «Туполевых», кружащих в воздухе на грани чужого воздушного пространства двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, напоминавших нам своими перистыми реактивными следами, тающими в синей высоте, насколько мы близки к пропасти и как хрупки механизмы, берегущие нашу безопасность.
А что касается русских— то они и не пошевелились. Конечно, какие-то либералы в Политбюро приветствовали смягчение отношений и хотели бы поиграть на этом. Однако сторонники жёсткого курса, ошеломлённые тем, с какой готовностью президент соглашался и как много он отдавал, не требуя ничего взамен, хранили строгое молчание, поглядывая, сколько ещё можно вытрясти из этого клинического идиота — хоть ни кто-либо в США, ни они сами не называли его так.
Наконец, на исходе своего второго срока, подбиваемый либеральными газетами Востока и новыми медиа, которые вовсю приветствовали его намерение разрядить бомбовую угрозу миру и заменить воинственность пониманием, президент приказал немыслимое. Он отдал приказ к одностороннему отказу от ядерной боеготовности. А чтобы показать свою искренность, он простёрся вместе со своей страной перед русскими.
Он посадил Б-52 стратегического воздушного командования[38] на аэродромы. Он приказал отключить компьютеры североамериканской аэрокосмической обороны так же, как и радары дальнего обнаружения. С ракет «Минитмен»[39] в их пусковых шахтах было снято топливо, была запущена программа демонтажа, нейтрализации и уничтожения боеголовок. Он приказал остановить экспериментальную программу МХ.[40] К определённой дате он сделал то, что наметил сделать: ликвидировал Соединённые Штаты в качестве ядерной державы. Он достиг мира.
В двенадцать минут после полуночи во вторник, пятого ноября 1968 года русские запустили ракеты.
— Ну, Ричард, тут ты через край хватил, разве нет? — сказал Суэггер.
— Джек, ты обещал не перебивать.
— Хорошо, что я квасить завязал, а то к этому моменту я бы уже бурбоном залился под горло и дрался с матросами, приставал к девчонкам и звал детей.
— У меня свисток пересох. Ещё бы пива, — намекнул Ричард.
— После уничтожения мира как не проставиться? Человек! — Боб подозвал паренька. — Принеси моему отцу ещё «Текаты», а мне диет-колы, понял?
— Конечно, сэр. Не подать ли вам десертное меню?
— Точно. После ядерного шторма, что меня в пепел спалил, мороженое будет неплохо, — согласился Боб.
Принесли пиво, и Ричард вознаградил себя за уничтожение западного полушария добрым глотком, пока Суэггер потягивал свою диет-колу в память о спалённых городах и гражданах, миллионы которых были убиты в постелях.
— Итак, Ричард, — сказал он, — я вроде достаточно заправился, чтобы слушать дальше.
Ричард набрал воздуха и пустился дальше.
— Кто бы мог винить их? Наверное, решение даже не в Кремле принимали. Думаю, всё начал какой-нибудь молодой генерал-лейтенант в командном бункере под Владивостоком. Следуя железной логике их национальной философии и доктрине уверенного взаимного уничтожения, он поступил правильно: как только из уравнения выпадает часть «взаимного», самой здравой вещью будет запустить ракеты.
Порядка ста миллионов американцев погибло в течение получаса от ударов SS-9.[41] Все командные и управляющие бункеры были поражены, система SAC-NORAD[42] превратилась в радиоактивное стекло, но смысл тратить мегатонны на пусковые шахты отсутствовал — они были отключены от компьютерных линий, а местные командиры, старшие лейтенанты у скважин с двумя ключами, не имели возможности запуска без подтверждения командования. Безопасность, знаешь ли. Сэкономленные ракеты были перенацелены на меньшие города, так что даже Дубуки, Кедровые пороги и Лоутоны были поджарены на ядерной сковородке. Так русские победили в Третьей Мировой Войне.
К несчастью для них, в Четвёртой Мировой, начавшейся на следующий день, им не так повезло. Посчитав, что англичане будут сидеть тихо, они просчитались. Королевские ВВС обратили Восточную Европу в погребальный костёр. За свои заслуги Королевские ВВС были вознаграждены вторичным ударом SS-7 средней дальности по своим аэродромам, а поскольку аэродромы располагались на острове Великобритания — ещё двадцать миллионов погибли в огне.
Русские также думали, что они свели к нулю американские авианосцы, но оказалось, что к нулю сведены их собственные подводные лодки. Американские эсминцы гонялись за ними и топили их как рыб в бочке, а самолёты-ракетоносцы уничтожали русский надводный флот противокорабельными ракетами первого поколения, позволив средним бомбардировщикам и штурмовикам подобраться поближе к мягкому подбрюшью Красной страны и сбросить тактические ядерные заряды на скопления Красной армии, танковые группы и несчастные города по соседству. Наконец, одна ракетная подводная лодка класса «Бумер», бывшая в море и пережившая охоту, вернулась в игру и запустила свои ракеты без команды. Шестнадцать «Посейдонов», сто шестнадцать мегатонн. Зов долга, возвраты не принимаются. К концу первого дня Четвёртой Мировой Войны русские потеряли порядка двухсот миллионов людей, а их военная структура была кремирована.
Теперь Землю следовало унаследовать китайцам, африканцам и южноамериканцам— но не тут-то было. Наступила ядерная зима. То непредвиденное, непреднамеренное последствие, которыми люди всегда объясняют неудачи. Ненавижу, когда этим оправдываются. Одеяло из радиоактивного мусора закрыло небо— всё небо, и в отсутствие солнца сельскохозяйственные культуры засохли и погибли. Температура упала на сорок градусов. Моря стали океанами яда. Морская жизнь вымерла. Мутации, новые инфекции, новые паразиты — вся микроскопическая мерзость, которая до сих пор уступала убийственной силе мыла и воды теперь процветала, множилась и росла, убив ещё многие миллионы. Грипп, чума, холера, всевозможные древние болезни, которых не видели целыми эпохами — всё это исторглось из гор трупов. Среди нескольких миллионов выживших катастрофически упала рождаемость. Мы катились вниз. Мы умирали быстрее, чем рождались и ничто не могло изменить этот демографический тренд. К 2014 году почти никого не осталось.
Было только одно решение. Оставшиеся немногие умники соглашались в этом. Когда на планете оставалось менее ста тысяч людей, в главном спектакле за всю историю человечества собрались оставшиеся учёные, инженеры, врачи, солдаты и мыслители. Это было похоже на «проект Манхэттен»:[43] колоссальное предприятие, поддержанное всеми выжившими силовыми структурами, всем человечеством: собранные специалисты предпринимали такие усилия, которых не было с тех пор, как австралопитек убил первую газель бедренной костью в африканской саванне, с одной-единственной целью: найти способ использовать силу науки для спасения человечества.
Им нужно было отправить человека в прошлое.
— Думаю, я смотрел это кино, — сказал Боб. — «Терминатор»
— Хммм… не слышал такое, — протянул Ричард, допив «Текату» и подняв руку, чтобы ему ещё принесли. — Хотя, когда ты сказал— я вспомнил. Смотрел его раз пятнадцать.
— Ричард, я готов был согласиться с тобой ровно до того момента, как полезла вся эта чушь с путешествием в времени. Я копал дырки в земле— длинные, прямые дырки, я жил в пустой породе и боролся с пустой породой. Порожняк— обычное дело, Ричард, особенно если между тобою и тем, что ты пытаешься выкопать— шесть миль порожняка. И для меня путешествия во времени — это порожняк, так что я не собираюсь брать это себе в голову и отчаливаю прямо здесь.
— Джек, поверь мне— путешествие во времени с точки зрения физических законов теоретически допустимо. Я пропущу математику, но секрет тут в том, чтобы расположить объект в пространстве. Видишь ли, если ты пошлёшь человека на сто лет назад прямо из этого ресторана, полного людей, и он шагнёт сюда же сто лет назад, он моментально погибнет, потому что окажется в открытом космосе. Привет! — тут нет воздуха, пять тысяч градусов ниже нуля,[44] всякое дерьмо летает кругом со скоростью света потому, что нет ничего, что замедлило бы его. А почему? Потому, что земля, солнечная система и всё в этом роде уже не там, где оно было. Это всё двигается, и двигается быстро. Так что сначала тебе придётся изобрести мать всех компьютеров, чтобы точно высчитать, где это всё было сто лет назад и уж только тогда переслать его туда лучом по частичкам так, чтобы ему было где оказаться тогда, когда он там окажется.
