Игорь Прелин - Агентурная сеть
Приняв на связь агентов, с которыми работал Матвеев, он волею обстоятельств стал наиболее информированным и потому самым полезным сотрудником резидентуры, и по этим показателям, безусловно, значительно превосходил меня. И будет превосходить еще долго, по крайней мере до тех пор, пока я не освоюсь с обстановкой и не обзаведусь собственными источниками информации.
Как в этой ситуации сложатся наши отношения?
Не затаит ли он на меня обиду за то, что я перешел ему дорогу, не дал возможности возглавить резидентуру и сделать следующий шаг по служебной лестнице? Хотя, конечно, он должен был понимать, что вопрос, кому быть резидентом, решался без моего участия, но кто его знает?
Как мне казалось, с Базиленко особых проблем у меня возникнуть не могло. Он уважал и ценил меня, как выходца из управления внешней контрразведки, и уже во время стажировки, еще не зная, что нам придется вместе работать, относился ко мне как своему более опытному наставнику. Оставалось сохранить эти отношения и сейчас, тем более что он правильно воспринял некоторые мои практические советы и за полгода пребывания в стране сумел приобрести хорошего агента.
Правда, этот агент служил не в контрразведке, а всего лишь в дорожной полиции, и в этом смысле Базиленко пошел по самому легкому пути, потому что первый сотрудник спецслужбы, с которым приходится сталкиваться вице-консулу, это, как правило, инспектор дорожной полиции.
Но для первой командировки и это было неплохо. Я тоже начинал когда-то аналогичным образом, и первым завербованным мною агентом тоже был инспектор дорожной полиции.
Рядом с Базиленко сидел Лавренов, работавший под прикрытием Агентства печати Новости. Как и у Хачикяна, это была его вторая командировка, однако в отличие от заместителя резидента, достижения Лавренова были намного скромнее. Он был не слишком силен в агентурной работе, но зато его несомненным «коньком» было умение обрабатывать информацию. Этого, кстати, как раз и не хватало Хачикяну, что, как я знал, и оказалось решающим обстоятельством, когда рассматривался вопрос, утверждать ли его резидентом или прислать из Москвы.
В дополнение к своим источникам Лавренов принял на связь агента из канцелярии премьер-министра, с которым раньше работал Матвеев. Это было очень ответственное дело, и меня просили взять организацию связи с этим агентом под личный контроль.
Впрочем, это было излишне: резидент отвечает за все, что происходит в резидентуре, и поэтому вся работа должна находиться под его личным контролем!
Последним оперативным работником был Выжул, работавший под прикрытием торгпредства. Он приехал на несколько месяцев раньше Базиленко, но, в отличие от вице-консула, ничего существенного пока сделать не сумел.
По наследству от предшественника ему достался агент в министерстве экономики и финансов, освещавший проблемы сотрудничества с другими странами, и худо-бедно он с ним работал, но новых связей почти за год работы приобрести не смог, да и не очень старался, и это вызывало обоснованное недовольство руководства, потому что где еще вербовать, как не в Африке?!
Но еще более, чем недостаточная активность в приобретении новых источников информации, руководство африканского отдела было обеспокоено многочисленными (естественно, по мерам загранработы), хоть и мелкими, но чреватыми большими осложнениями происшествиями, словно преследовавшими невезучего Выжула. Трудно сказать, чем это объяснялось: и парень он вроде бы был вполне самостоятельный, в институт международных отношений поступил после службы в воздушно-десантных войсках, и прошел, казалось бы, неплохую жизненную школу, однако во многих его действиях сквозили то какая-то непонятная робость, то наоборот какое-то пренебрежение здравым смыслом и элементарными мерами безопасности. Такое случается с людьми, пытающимися скрыть от окружающих неуверенность в себе и хоть как-то компенсировать недостаток решительности и отваги.
А в итоге на этой почве одна за другой происходили различные накладки, за которыми рано или поздно, могло последовать и более серьезное происшествие.
В общем, для меня это был еще один объект пристального внимания и контроля.
В немногочисленных резидентурах, а именно к таковым относится большинство резидентур в африканских странах, каждый сотрудник на счету. Когда в распоряжении резидента всего три-четыре человека, он не может позволить, чтобы хотя бы один из них выпадал из «ансамбля», потому что сразу оголяется какой-то важный участок. В таких резидентурах все, независимо от своей специализации, должны заниматься всеми направлениями оперативной работы: вербовать агентов и работать с ними, добывать информацию, писать сообщения, обеспечивать безопасность проводимых мероприятий, советских учреждений и всей советской колонии — то есть быть специалистами широкого профиля, мастерами на все руки.
Это в больших резидентурах можно разделить всех работников по линиям работы и каждому поручить какой-то конкретный участок или поставить перед ним ограниченную задачу: один ищет полезные связи и устанавливает с ними первичный контакт, другой ведет их изучение, третий осуществляет вербовку, четвертый работает с агентом, пятый занимается поддержанием безличной связи, шестой прикрывает четвертого или пятого, седьмой… впрочем, всего и не перечислить!
А в итоге в больших резидентурах работник может провести за границей много лет, но, выполняя какие-то узкие задачи, так и не овладеть всеми направлениями и приемами оперативной работы.
Когда я находился в натовской стране, один из моих коллег по резидентуре работал с агентом, занимавшим скромную должность охранника в региональном штабе этого военно-политического блока. Впрочем, слово «работал» применительно к данному случаю звучит весьма относительно, потому что за две командировки общей продолжительностью более восьми лет мой коллега виделся с этим агентом всего несколько раз, а все остальное время поддерживал с ним безличную связь.
Эта безличная связь заключалась в том, что охранник в течение нескольких недель набирал определенный объем секретных документов, предназначенных для уничтожения, однако ухитрялся не сжигать их или спускать в бумагорезательную машину, а вывозить на городскую свалку и оставлять там в обусловленном месте.
Примерно раз в месяц, получив от охранника условный сигнал, мой коллега, предварительно тщательна проверившись и убедившись в отсутствии наблюдения, приезжал на свалку и забирал мешок, одновременно оставляя в другом месте пакет с деньгами.
Эту ответственную операцию прикрывали еще несколько сотрудников резидентуры, в задачу которых входило гарантировать скрытность посещения свалки и доставку мешка в посольство.
Последующие две-три недели мой коллега, закрывшись в специально отведенном для этого помещении, раскладывал на нескольких больших столах пасьянсы из обрывков секретных документов, собирал их постранично, клеил, фотографировал, переводил и т. п. Иногда он едва успевал закончить эту работу до следующей передачи.
Эффект от этой затеи был, конечно, потрясающий, потому что в документах содержались сведения, предоставляющие для нашей страны исключительный интерес, и мой коллега, как и все, кто, кроме него, имел отношение к работе с этим агентом, неоднократно получали поощрения и государственные награды. Учитывая важность и трудоемкость этой работы, других поручений ему не давали, чтобы не ставить его под удар и не давать контрразведке повода окружить его навязчивой заботой и вниманием.
И вот при всей значимости того, чем он занимался, мой коллега так и не приобрел многих навыков, столь необходимых полноценному оперативному работнику. Если бы ему довелось оказаться, скажем, в какой-нибудь африканской стране, где от него потребовалось бы выполнять и другие обязанности, то, несмотря на большой стаж работы в разведке, он, скорее всего, оказался бы просто беспомощным.
Конечно, работать в Америке или Европе намного престижнее, чем в той же Африке. Но начинать, по-моему, лучше все же с какой-нибудь африканской или азиатской страны, потому что только там можно приобрести весь комплекс профессиональных навыков и стать настоящим разведчиком. А уж потом можно ехать куда угодно, хоть в Нью-Йорк или Париж!
В некотором смысле резидентуру можно сравнить со сборной футбольной командой, где есть игроки различных амплуа: вратари, защитники, полузащитники, нападающие, не считая различного вспомогательного персонала. И, подобно сборной команде, коллектив резидентуры можно формировать, руководствуясь двумя принципами: «звездным», когда в команду включаются яркие индивидуальности — игроки, каждый из которых способен самостоятельно решить стоящую перед командой задачу, или набрать в команду пусть средних по классу и возможностям, но хорошо дополняющих друг друга и тяготеющих к коллективным действиям игроков и попытаться создать из них дружный и слаженный ансамбль.
