Под прицелом - Клэнси Том

— Это неверно. Я уже освободил одиннадцать человек и отпущу еще пятнадцать, как только они вернутся из бункеров, что должно произойти самое большее через полчаса.

— В шахтах? Что вы делаете с ракетами?

— Я собираюсь применить их против российских целей.

Это космические аппараты. Как ты собираешься...

— До того, как они стали космическими, они были R-36. межконтинентальными баллистическими ракетами. Я вернул им былую славу.

— На Р-36 было ядерное оружие. Не спутники, Сафронов.

Георгий сделал долгую паузу.

— Это верно. Мне следовало быть более точным в своих словах. Я вернул двум из этих образцов их былую славу. Третья ракета не имеет боеголовки, но, тем не менее, это ракета с мощной кинетической энергией.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я говорю, что у меня есть две двадцатикилотонные ядерные бомбы, загруженные в головные модули двух из трех имеющихся в моем распоряжении транспортных средств доставки "Днепр-1". Ракеты находятся в пусковых шахтах, и я контролирую запуск. Оружие, а я называю его оружием, потому что это больше не просто ракеты, нацелено на населенные пункты России.

— Это ядерное оружие, о котором вы говорите...

— Да. Это пропавшие бомбы из Пакистана. Я и мои бойцы-моджахеды захватили их.

— Насколько нам известно от пакистанцев, оружие не может взорваться в его нынешнем состоянии. Вы блефуете. Если у вас даже есть бомбы, вы не сможете ими воспользоваться.

Сафронов ожидал этого. В конце концов, русские так пренебрежительно относились к его народу. Он был бы ошеломлен, если бы все складывалось по-другому.

— Через пять минут я отправлю электронное письмо непосредственно вам и подчиненным вашего агентства, то есть людям более умным, чем вы. В файле вы увидите последовательность расшифровки, которую мы использовали, чтобы сделать бомбы жизнеспособными боеголовками. Поделитесь ею со своими экспертами-ядерщиками. Они подтвердят ее точность. В файле вы также увидите цифровые фотографии взрывателей высотомера, которые мы украли с оружейного завода в Вах. Поделитесь ими со своими экспертами по боеприпасам. И в файле вы также увидите несколько возможных траекторий полёта для ракет "Днепр", на случай, если вы не верите, что я могу отправить полезную нагрузку на землю, куда захочу. Покажите это вашим инженерам-ракетчикам. Остаток дня они проведут за своими калькуляторами, но увидят.

Сафронов не знал, поверили ли ему русские. Он ожидал новых вопросов, но вместо этого директор Российского федерального космического агентства просто спросил:

— Ваши требования?

— Мне нужны доказательства того, что герой дагестанской революции Исрапил Набиев жив. Вы отдаете мне их, и я освобождаю еще нескольких заложников. Когда вы освободите командира Набиева, и он будет доставлен сюда, я освобожу всех остальных, за исключением небольшой команды техников. Когда вы выведете все российские войска с Кавказа, я выведу из строя один из "Днепров" с ядерным боекомплектом. И когда я, командир Набиев и мои люди благополучно покинем этот район, я передам контроль над вторым оружием. Ситуация, в которой вы оказались, может остаться позади в течение нескольких коротких дней.

—Мне нужно будет обсудить это с...

— Ты можешь обсуждать это с кем хочешь. Но помни вот что. У меня здесь шестнадцать иностранных заложников. Шестеро из Соединенных Штатов, пятеро из Великобритании и пятеро из Японии. Я начну казнить их, если не поговорю с Набиевым завтра к девяти часам утра. И я выпущу ракеты, если Россия не покинет Кавказ в течение семидесяти двух часов. Хорошего дня !

72

В прекрасной библиотеке дома Пола Ласки в Ньюпорте, штат Род-Айленд, престарелый миллиардер положил трубку телефона на письменный стол и прислушался к тихому тиканью напольных часов из бристольского красного дерева в прихожей.,,,

Время уходит.

Прошло пять дней с тех пор, как Фабрис Бертран-Морель сообщил, что Кларк нашел Коваленко и узнал о причастности Ласки к досье, переданному администрации Келти. В течение этих пяти дней Бертран-Морель звонил каждые двенадцать часов с одной и той же историей. Седой шпион не рассказал о своих контактах, не раскрыл, кому и что он им рассказал. Каждый раз Ласка добавлял все больше вопросов, которые французы должны были задать этому человеку, все больше вещей, которые, если бы только были раскрыты, могли бы создать для Ласки какой-то рычаг давления на случай, если новости о его сговоре с русскими попадут не в те руки.

Речь шла уже не о защите эмира и не об уничтожении Джека Райана, хотя Пол надеялся на это даже сейчас. Нет, в тот момент чешский иммигрант был обеспокоен своим собственным выживанием. Все пошло не по плану, ФБР провалило арест Кларка, а ФБМ провалила поимку Кларка, поскольку он уже узнал о Ласке и передал эту информацию.

А теперь, решил Пол Ласка, пора заканчивать эту игру. Он снял телефонную трубку и набрал номер, написанный на лежащем перед ним бланке. У него был этот номер с самого начала, и он сомневался, что ему когда-нибудь понадобится им воспользоваться, но теперь это было неизбежно.

Раздалось четыре гудка, а затем в Лондоне ответили.

— Да?

— Добрый вечер, Валентин. Это Пол.

— Привет, Пол. Мои источники сообщают мне, что есть проблема.

— Полагаю, среди твоих источников есть и твой отец.

— Да.

— Тогда да, есть проблема. Твой отец разговаривал с Кларком.

— Кларку не следовало приезжать в Москву. Это твоя ошибка, не моя.

— Справедливо, Валентин. Я принимаю это. Но давай разбираться с миром таким, какой он есть, а не таким, каким нам хотелось бы его видеть.

Последовала долгая пауза.

— Зачем вы позвонили?

— У нас есть Кларк, мы удерживаем его в Москве, пытаясь выяснить, каковы наши данные по этому делу.

— Это звучит благоразумно.

— Да, но люди, работающие на нас, не являются следователями. У них есть кулаки, но я думаю, что у тебя имеется некоторый опыт, который был бы очень полезен.

— Ты думаешь, я пытаю людей?

— Я не знаю, понимаешь ты это или нет, хотя могу предположить, что это заложено в твоей ДНК. Многие начинали говорить после нескольких часов, проведенных в подвале с твоим отцом.

— Мне жаль, Пол, но моей организации необходимо ограничить свое участие в этом предприятии. Ваша сторона проиграла. Развивающаяся ситуация в Казахстане прямо сейчас беспокоит каждого в моей стране. Волнение по поводу свержения Джека Райана прошло.

Ласка кипел от злости.

— Ты не можешь просто уйти от этого, Валентин. Операция не завершена.

— Это для нас, Пол.

— Не будь дураком. Ты увяз по уши, как и я. Кларк назвал твое имя своему связному.

— Мое имя, к сожалению, давно занесено во все списки ЦРУ. Он может говорить все, что хочет.

Теперь Ласка больше не мог скрывать свою ярость.

— Возможно, но если я сделаю один телефонный звонок в Гардиан , ты станешь самым узнаваемым русским агентом в Британии.

— Ты угрожаешь выдать мою связь с СВР?

Ласка не колебался.

— Ты из СВР, а твой отец из КГБ. Я уверен, что в республиках все еще есть разгневанные люди, которые хотели бы знать, кто был ответственен за смерть их близких.

— Вы затеяли опасную игру, мистер Ласка. Я готов забыть об этом разговоре. Но не испытывайте меня. Мои ресурсы...

— Ничто не сравнится с моими ресурсами! Я хочу, чтобы ты взял под опеку Кларка, затем я хочу, чтобы ты выяснил, на кого он работает, какова его нынешняя связь с Райаном, а затем заставил его исчезнуть, чтобы он не мог рассказать о том, что узнал за последний месяц.

— Или что?

— Или я позвоню в Соединенные Штаты и Европу, раскрывая, чем ты занимался.

— Это плохой блеф. Ты не станешь раскрывать свою причастность. Ты нарушал законы в своей стране. Я же не нарушал никаких законов в своей.

— За последние сорок лет я нарушал такие законы, которые ты не можешь себе представить, мой юный друг. И все же я продолжаю. Я переживу это. А ты нет.