Говард Фаст - Хелен
— Хорошо, пусть не задают. Я знаю Истукана. Почему он не убил ее?
— Любопытный ты парень, Блейк, — вздохнул Джо. — Очень любопытный.
— Я же тебя как друга спрашиваю.
— Неужели?
— Иди к дьяволу, — отмахнулся я.
— Пф! — фыркнул Джо. — О'кей, Блейк, твоя взяла. Я скажу тебе, почему Истукан не убил её. Только ты не поверишь. Так вот, он её испугался.
* * *Джо на минутку отвлекли. Посыльный от одного из крупье сообщил, что некий клиент за карточным столом хочет поднять потолок ставки до тысячи долларов.
Джо дал согласие.
— А какой у тебя обычный потолок — три сотни?
— Да, — кивнул он. — И без того здоровый. Знаешь, Блейк, в Европе больше всего процветают казино с рулеткой. У нас же наибольшей популярностью пользуются почему-то кости и «блэк джек». То ли оттого, что эти игры рассчитаны на людей с интеллектом улитки, а большинство игроков относится именно к этой категории, то ли оттого, что, обладая недюжинными математическими способностями и известной смекалкой, можно иногда обставить крупье и сорвать банк. Каждый новичок надеется на такую удачу. Этот клиент у нас в казино впервые и мне любопытно посмотреть, к чему приведут такие высокие ставки.
— Так ты любому повышаешь потолок?
— Не совсем, — ответил Джо, увлекая меня из бара в игровую комнату. Ее отделяли от бара две звуконепроницаемые двери. Почти все здесь было зеленого цвета. Звучали негромкие голоса, большинство мужчин были в строгих костюмах, а женщины, за редким исключением — в вечерних платьях.
Джо подвел меня к столу, за которым играли в «блэк джек». Здесь царило строгое правило: к 16 очкам крупье прикупал, а на 17 неизменно останавливался. Седовласый крупье взмок от пота — ставку одному из игроков повысили до тысячи долларов.
Перехватив взгляд Джо, крупье едва заметно кивнул в сторону крохотной светловолосой женщины средних лет, руки которой были увешаны брильянтовыми браслетами. Джо успокаивающе кивнул в ответ.
— Я её знаю, — шепнул он мне. — Она играет уже много лет, но играть так и не научилась. Каждый год она оставляет в Сан-Вердо тысяч двести.
За зеленым столом для игры в «блэк джек» полукругом сидели шестеро игроков, ещё несколько человек стояли, окружив стол и делая ставки на игроков. В основном ставки принимались на светловолосую даму. По выражению её лица даже ребенок мог догадаться, какая у неё карта. Едва получив карту, она тут же расплывалась, или наоборот — хмурилась и закусывала губу. Ее можно было читать, как открытую книгу. Вот, поставив очередную тысячу долларов, она прикупила вторую карту. Крупье перевернул семерку. Ставки заморозились.
— Прошу вас, воздержитесь от комментариев, — обратился крупье к игрокам и зрителям.
— Еще, — хрипло прошептала она.
Зрители глухо застонали, а банкир открыл шестерку.
Джо Апполони отвернулся.
— Дуреха, — покачал головой он. — Только поработав здесь, понимаешь, сколько на свете дураков.
— Вдова?
— Нет, её муж — самый крупный страховой воротила в Далласе. Иди сюда, полюбуйся на наши новые столы для игры в кости.
Он подвел меня к новехоньким, с иголочки, бобовидным столикам, обтянутым зеленым сукном, за которыми сгрудились игроки.
— Ну как? — в голосе Джо слышалась плохо скрытая гордость. Подскочивший официант учтиво поинтересовался, не желаем ли мы выпить. Мы не пожелали. Джо подозвал вышибалу и, кивком указав на официанта, спросил:
— Это ещё что за чертовщина? С каких пор здесь пьянствуют? Кому надо выпить — пусть идут в бар.
— Это он только для вас, мистер Апполони, — промямлил изрядно струхнувший вышибала.
— К свиньям собачьим! Вышвырни его вон и — чтоб духу его здесь больше не было!
— Слушаюсь, сэр!
Джо повторил свой вопрос насчет игральных столов, и я счел своим долгом похвалить их.
— Они великолепны, Джо. А как игроки — шельмовать не пытаются?
— Еще как пытаются, — поморщился Джо. — Знаешь, Блейк, по-моему, в нашей стране шулеров — не меньше миллиона. Просто невероятно. А за игрой в кости мы ловим шулера за руку едва ли не каждую неделю. А то и дважды в неделю. Кстати… — Он приумолк, затем продолжил. — Я как раз вспомнил про эту Пиласки. Впервые я её увидел именно здесь, в этом зале. Месяца четыре назад.
— Может быть, и раньше, Джо. Она появилась в Сан-Вердо месяцев семь назад.
— Возможно. Так вот, глядя на нее, я почему-то сразу подумал, что она… Словом, я заподозрил, что она тоже из рода шулеров.
— Почему?
— Были причины… — В этот миг нас прервал зазывала[2], который хриплым шепотом сообщил, что дама из Далласа спустила уже двадцать две тысячи.
— Собственных?
— Последние шесть штук — наши. Бенни — новенький, шеф. Он страшно нервничает.
Джо вытащил из кармана блокнот, нацарапал несколько слов, оторвал листок и протянул зазывале.
— Передашь Бенни, что её кредит — десять штук. Скажи, что кредит можно и увеличить, но тогда она должна выписать чек. Если не выпишет — что ж, долг останется за ней до следующего раза.
— Хорошо, босс. А увеличить — на сколько?
— На сколько угодно. Ее муж может запросто закупить все наше заведение с потрохами.
— Ясно. Я просто хотел подстраховаться.
— Проваливай, — брезгливо махнул рукой Джо и, повернувшись ко мне, добавил:
— Вот почему он всегда останется зазывалой.
— А она вернет десять тысяч, если не выпишет чек?
— Конечно, вернет. В противном случае — попадет в черный список, а этого ей не пережить. Это все равно, что лишить наркомана его зелья. Да, так что я говорил?
— Про Хелен Пиласки. Как ты её впервые здесь увидел.
— Да, точно.
* * *В первую минуту Джо Апполони показалось, что он её знает. Мне это было понятно, поскольку и мне поначалу почудилось, что я уже где-то её видел. Правда, сам я в первую минуту подумал о какой-то греческой скульптуре.
Когда она вошла в казино, было уже за полночь. Казино было набито битком. На Хелен было простое белое платье, а на ногах — легкие сандалии. Самые обычные сандалии. Волосы были небрежно перехвачены на затылке. Похоже, будучи в Сан-Вердо, она вообще не заглядывала в парикмахерские или салоны красоты. Тем не менее, Джо Апполони показалось, что перед ним стоит самая прекрасная женщина, которую он когда-либо видел.
— Знаешь, — сказал Джо, — смотришь на нее, и не можешь глаз оторвать, а потом начинаешь присматриваться, и недоумеваешь — рот слишком широкий, лицо скуластое, да и плечи вроде бы великоваты. Понимаешь, что я хочу сказать?
— Понимаю, — кивнул я.
Она стояла, осматриваясь по сторонам. Входящие и уходящие посетители задевали и толкали её. Но она не обращала на них ни малейшего внимания. Подошел зазывала и поинтересовался, не может ли чем помочь. Впоследствии он признался, что сразу распознал в ней инородное тело, но так и не решился предложить ей уйти. Хелен лишь удостоила его мимолетным взглядом и больше в его сторону не смотрела. Тогда зазывала подозвал босса. Джо прекрасно помнил, как колотилось его сердце, когда он проталкивался сквозь толпу к этой женщине; точно он опасался, что при его приближении она растает в воздухе.
Я сразу понял, что она не шлюха, — сказал мне Джо.
— Каким образом?
— Видел ли ты в Сан-Вердо хоть одну шлюху в белом десятидолларовом платьице и сандалиях, и — без макияжа?
Я признал, что не видел.
Джо Апполони подошел к Хелен и спросил:
— Чем могу вам помочь, мисс?
Она смерила его взглядом.
— Это… ваше заведение? — Слова она выговаривала медленно, отвлеченно. Разговаривая с Джо, она обводила взглядом игральную залу и посетителей.
— Нет, не совсем. Я лишь один из владельцев. Меня зовут Джо Апполони.
Для Джо Апполони такое поведение было сродни подвигу — ведь было уже за полночь, а перед ним стояла женщина в сандалиях, дешевом платье и даже без макияжа. Насчет женщин у Джо был пунктик; он их классифицировал. Иерархия у него соблюдалась такая: его мать, святая женщина, помещалась на небесах; рядом с ней, будучи примерным сыном, он разместил ещё матерей нескольких ближайших друзей; затем — замужних женщин, всю жизнь соблюдавших верность мужу; потом шли «дамочки» — как замужние, так и нет, но, безусловно, не профессионалки. Все остальные относились к девкам и телкам. Среди девок на первое место он ставил шлюшек или потаскушек. Шлюшкой, в его понимании, могла быть и нормальная девчонка, и старлетка и даже замужняя женщина — лишь бы была охоча до секса и не стеснялась под любым предлогом просить денег. Ступенькой ниже располагались сучки, сявки и проблядушки, а на самом дне — курвы. Строгих границ, как видим, Джо Апполони не проводил, но различать женщин умел. Однако вот Хелен он классифицировать не мог. Когда же Хелен Пиласки, рассмотрев пеструю толпу, перевела взгляд на него, Джо, будучи натурой более чувствительной, чем Джонни Кейпхарт, покрылся холодным потом. Он вдруг ощутил себя жучком, наколотым на булавку.
