Эдвард Айронс - Бегство в ад
– Вы уходите, мистер Кул?
– Только на минутку.
– Но мистер Джордан...
– Он может подождать.
Лицо секретарши исказил благоговейный ужас, и тут же он услышал, как за спиной открылась дверь, и Хэнк Джордан окликнул его по имени. Кул обернулся к седовласому мужчине.
– Заглянете на минутку, Пит?
Выбора не оставалось, и он кивнул. Хэнк Джордан в безупречном сером в полоску костюме и бордовом шелковом галстуке прошел по ворсистому ковру к своему огромному столу. Из окон кабинета открывался вид на линию горизонта и двойные башни моста через Делавэр. Обшитый деревянными панелями кабинет пропах дорогими сигарами. Джордан был человеком прямым и сердечным, спокойно и деловито заправлявшим своим беспокойным хозяйством. Большие серые глаза – вот, кажется, единственное, что роднило его с Элис.
– Садитесь, Пит.
– Хэнк, я сейчас очень занят, и...
Джордан возразил:
– Мы постоянно слишком заняты, и потому часто не замечаем важных вещей. Я собираюсь говорить не о вашей работе. Пит. Она замечательна. Но есть более важные вещи. Я имею в виду Элис.
Кул сел.
– Продолжайте.
– Она слишком много для меня значит, Пит.
– Естественно.
– И, надеюсь, немало значит для вас.
– Верно, – согласился Кул.
– Вы собираетесь пожениться, – это выглядело скорее констатацией факта, а не вопросом. – Она вас любит, и вы, похоже, отвечаете ей тем же.
– Не думаю, что Элис...
Джордан отмахнулся.
– Что у вас произошло прошлой ночью?
– А разве Элис вам не рассказала?
– Впервые в жизни я видел ее такой, как нынче утром. У меня есть на сей счет кое-какие мысли. Только поймите меня правильно. Роль придирчивого брюзги не для меня. Просто вам нужно кое-что знать про мою дочь, чтобы ее понять. Мне очень трудно говорить об этом. А вы, похоже, сегодня несколько сконфужены.
Кул молчал, и Джордан продолжил:
– Элис – хорошая девушка, но дело в том, что ребенком она получила довольно серьезную психическую травму. Я полагаю, вам об этом можно рассказать. И у нее возник невроз на почве секса.
Голос Хэнка дрогнул, затем он продолжал:
– Вы должны это знать; я думаю, в будущем это вам поможет. Когда я увидел, в каком состоянии она была утром, то сразу догадался, что могло произойти прошлой ночью. Вы совершили ошибку, но это не ваша вина. Теперь вы знаете, что с ней не все в порядке.
Джордан смотрел спокойно и дружелюбно. Кул ощущал, как у него внутри растет груз вины и гнев на собственное неведение. Мог бы и сам догадаться...
– Лучше расскажите мне все без утайки, Хэнк, – попросил он.
– Рассказывать особо нечего. Когда Элис было шестнадцать, у нас служил садовник. Симпатичный парнишка казался воплощенной порядочностью. Элис приехала домой на каникулы и сразу им увлеклась. У меня и в мыслях не было, что такое возможно. Я уже говорил, мы часто не замечаем важных вещей. Будь я внимательнее, мог бы вовремя все прекратить. Они были еще почти детьми, но в нем таились гнусные наклонности, о которых никто не подозревал.
Его лицо миг исказилось страданием, но тут же вновь стало непроницаемым.
– Как бы там ни было, в один несчастный день, когда они одни остались дома, он ее грубо изнасиловал. Не знаю точно, что случилось, но несколько дней Элис была в шоке. Я был готов его убить. А дочери пришлось прибегнуть к услугам психиатра. Большого толку это не дало, и хотя сейчас внешне ничего не заметно, но все же Элис очень болезненно воспринимает некоторые вещи. Парень, разумеется, сбежал, и с тех пор мы его больше никогда не видели. Честно говоря, я его и не разыскивал. Но вам я должен был все это рассказать. Если вы действительно любите Элис, то должны очень бережно с ней обращаться и проявить терпение. Но вы именно тот человек, который может о ней позаботиться. Я вижу, прошлой ночью вы совершили ошибку, И хотя Элис ничего не говорит, вы смущены. И не хотите, чтобы это повторилось.
Кул онемел от отчаяния и безысходности. Рассказ Джордана многое ему объяснил, но услышал его Кул слишком поздно. Элис с ее трагическим прошлым не могла справиться с ненавистью к нему, с горькой ненавистью, которая не оставляла надежды на будущее. То, что он натворил прошлой ночью от злости и нетерпения, стало необратимым повторением страдания, которое она не могла ни забыть, ни простить. Тот факт, что они были женаты, для нее ничего не менял. На мгновение он подумал, не рассказать ли Джордану про их тайный побег и женитьбу, но потом решил, что лучше оставить это на усмотрение Элис.
Он поднялся.
– Рад, что вы мне все это рассказали, Хэнк. Я это очень ценю. Вам нелегко было решиться.
Джордан, казалось, успокоился.
– Ну, ладно, что сделано, не воротишь. Элис вас любит, Пит, и теперь вы знаете, как себя вести.
– Конечно, – кивнул Кул. – Еще раз спасибо.
Он рад был вырваться из агентства. В нем постепенно нарастало убеждение, что он был прав, оставив ее навсегда. Он не испытывал сожаления, когда последний раз прошел через приемную и спустился в лифте на первый этаж. На улице ледяной ветер пронял его до костей, и он забежал в ближайший бар. Там он пропустил две порции виски, дожидаясь, пока в голове сложится решение.
То, что он знал теперь про Элис, лишь укрепило его намерение отправиться с Серафиной в Гватемалу. Возможно, он просто трус, раз покидает ее в такую минуту. Но вспоминая лицо Элис прошлой ночью, он отбрасывал все сомнения. Остаться с ней было серьезной ошибкой. И все же Кул чувствовал, что разрывается между естественным порывом остаться с Элис и помочь ей, постараться все исправить, хотя попытка могла оказаться бесполезной, и стремлением помочь брату.
Полицейский, вошедший в бар погреться, моментально заставил его взяться за ум. Остаться здесь и отдаться в руки полиции? Это не поможет никому – ни Элис, ни Гидеону, ни ему самому.
Поставил пустой стакан на стойку, он вышел из бара и через пять минут уже входил в просторный холл старинного и элегантного отеля "Бельвью-Стратфорд". Серафины там не было. Пару минут он подождал. Время шло, а без девушки ехать он не мог. Однако если ждать придется слишком долго, полиция установит наблюдения за вокзалами и аэропортами. Он купил сигарет в табачном киоске и уселся в кресло. С Брод-стрит доносился шум машин, а Серафина все не появлялась. В десять тридцать он справился у портье, зарегистрировалась ли в отеле мисс Дельгадо. Тот просмотрел картотеку и отрицательно покачал головой.
– Сожалею, сэр.
Кул вернулся в кресло и снова закурил. Рядом стоял стенд с буклетами бюро путешествий, картами, расписаниями поездов и самолетов. Он взял несколько брошюр и принялся изучать расписания. Без четверти одиннадцать уже решил подождать еще пятнадцать минут и убираться. Но через пять минут через вращающиеся двери в холл вошла Элис и остановилась, высматривая его.
В своей норковой шубке она выглядела свежей и прехорошенькой. Щеки разрумянились от мороза, подбородок был гордо поднят – Питер прекрасно знал эту позу. Но вокруг глаз залегли тени, и тонкая морщинка разделила изящно выгнутые брови. Взгляд ее почти сразу остановился на нем, и Кул тут же встал, решив, что ее появление вряд ли случайность.
Она мельком ему улыбнулась.
– Пит, слава Богу! Пошли!
– Куда?
– Питер, не надо усложнять. Я делаю это для тебя, неужели не ясно? Не понимаю, почему я это делаю, но я обещала помочь и помогу. Для того я и пришла. Пожалуйста, Питер, пошли.
– Как ты узнала, где меня искать?
– От девушки-испанки – Серафины. Она сказала, что ты будешь ждать здесь.
– Где вы с ней встретились?
– У тебя дома, точнее – у твоего дома. Я приехала за тобой, как обещала, но там уже было полно полицейских машин. Я догадалась, что что-то не так. Собственно, я это поняла, еще когда мы говорили по телефону: у тебя был очень странный голос. И вдруг к моей машине подходит эта девушка. Должно быть, она поджидала на противоположной стороне. Она знала, кто я такая, и сказала, что у тебя неприятности, что она должна с тобой встретиться, но не может, и что я найду тебя здесь.
Элис замолчала, вглядываясь в его осунувшееся лицо. Он пристально смотрел в ее глаза, но ничего не мог там прочитать.
– Что это значит, Питер? Я знаю, прошлой ночью ты не был пьян – но случилось что-то ужасное. Ты что-то натворил. Я читаю это по твоему лицу. Все эти полицейские. И эта девушка...
Он уклонился от ответа.
– Здесь мы поговорить не сможем.
Мужчина, читавший газету в соседнем кресле, опустил ее и уставился на них. Кул взял Элис под руку.
– Пошли отсюда.
– Ты знаешь, куда идти?
– Нет.
– Ты утром видел моего отца?
Он медлил с ответом.
– Да, Элис, видел. Послушай, мы с ним говорили о тебе. Я не имел понятия...
Если она его и поняла, то ничем этого не показала.
– Сейчас все это не имеет значения, милый. Ты рассказал ему о своих неприятностях?
– Нет.
– Напрасно, Питер. Он мог тебе помочь.
