Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Барнс Дженнифер Линн

Настоящий кошмар еще только начинался.

Хиллари и Томми не мешали ему плакать. Томми даже подумал про себя, что надо учиться не смущаться при виде мужских слез.

Хиллари об этом вовсе не думала. За время службы она успела перевидать немало обнаженных, вываленных на всеобщее обозрение эмоций — своего рода психологический аналог автомобильной аварии.

Угрызения совести не были исключением.

— Мистер Боулдер, еще раньше ваш друг выкрал из другой лаборатории экспериментальный препарат — особенно сильную разновидность варфарина, если точно. Вы знаете, как он работает, мистер Боулдер? Отравленные им крысы истекают кровью. Внутреннее кровотечение. И с человеком происходит то же самое. Когда коронер произвел вскрытие Евы Жерэнт, он был поражен, обнаружив…

— Не надо, — выкрикнул ей в лицо Майкл Боулдер. — По-человечески прошу — не надо!

Хиллари наклонилась чуть ближе.

— Ночью пятого числа ваш друг был расстроен и потому пришел к вам, не так ли? Он был испуган. Ему требовалось кому-то поплакаться, но вы его выставили, не так ли?

— Нет! Я его не выставлял. Я отвел его на кухню. Сделал ему какао. Мы поговорили. Он успокоился и ушел.

Хиллари кивнула.

— А Ева застала вас на кухне? Уолт, должно быть, удивился? Испугался, что она могла подслушать?

— Нет! — Майкл Боулдер резко придвинулся ближе, словно проситель, получивший наконец то, о чем умолял. — Он даже не знал, что она была у меня дома, клянусь!

Хиллари вздохнула.

— Вы в этом совершенно уверены, сэр?

Боулдер энергично закивал.

— И она не выходила на кухню?

Боулдер помотал головой.

Хиллари задумчиво почесала подбородок.

— А сам мистер Таунсенд выходил из кухни?

— Только… в ванную. Ему надо было помыться.

— Понимаю. Когда бьешь пожилого человека по голове, крови действительно бывает много, — безжалостно сказала Хиллари. Боулдер моргнул, но промолчал. — Где у вас находится ванная? На втором этаже? Рядом с комнатой, где спала — по вашему мнению, спала — Ева?

Майкл Боулдер уставился на нее. Открыл рот, закрыл, снова открыл.

— Но он мне ничего не сказал. Ни слова о том, что видел ее. Ничего не сказал! — простонал он.

Хиллари тяжело вздохнула.

— Скажите, когда вы вернулись в постель, Ева уже не спала?

Майкл медленно кивнул:

— Да.

— Значит, она вполне могла проснуться, когда мистер Таунсенд мылся в ванной. Возможно, она решила, что это вы, и вошла. В ванной она увидела незнакомого человека, который отмывал с рук и одежды кровь. Могло так быть? Или Уолтер Таунсенд просто решил, что так и было?

— Она ничего мне не сказала! — вскричал Майкл. — Ничего не говорила!

Хиллари Грин знала, что еще много лет Майкл Боулдер будет повторять эти слова снова и снова, как мантру. Как будто они могли его спасти. Как будто несли ему прощение.

Хиллари кивнула.

— Вам приходила мысль спросить мистера Таунсенда о Еве, мистер Боулдер? После убийства.

— Нет. Я… я не… зачем?

Хиллари кивнула.

— Она была мне небезразлична, — сказал Майкл Боулдер, глядя Хиллари в глаза и словно умоляя поверить.

— Я вам верю, — просто ответила Хиллари. Секунду они сидели и молча смотрели друг на друга.

Потом Майкл Боулдер сказал, не скрывая отчаяния:

— Значит, ее убили из-за меня, да?

Хиллари ничего не ответила.

Майкл Боулдер наклонился вперед, и его мучительно вырвало прямо на его собственные ботинки.

Хиллари и Томми вошли в комнату, потайное окно которой выходило в допросную номер три. Хиллари посмотрела на часы.

Майкл Боулдер, приведенный в приличный вид, но все равно похожий на жертву, давал констеблю показания под запись.

В допросной номер три Сэм Уотерстоун вольготно откинулся на спинку стула, сложил руки на груди и вид имел расслабленный.

Хиллари длинно и шумно выдохнула. Значит, все прошло хорошо.

Джанин, напротив, вся подобралась, но явно контролировала ситуацию.

Тут в дверь постучали. Вошел Фрэнк Росс и вручил стоящему у входа констеблю листок бумаги. Констебль передал записку Сэму, тот прочел и не спеша положил ее на стол перед Джанин, не нарушая ее сосредоточенности.

— Сейчас как раз допрашивают мистера Боулдера. Я уверена, что он охотно подтвердит, что вы были у него дома ночью пятого числа… — говорила Джанин.

— Выясни, что там Фрэнк принес, — приказала Хиллари, обращаясь к Томми, но не отрывая глаз от Уолтера Таунсенда. Таунсенд лишь пожал уныло опущенными плечами.

На нем был непромокаемый плащ — плохая защита от зимней стужи. Из носу у Таунсенда текло, и время от времени от вытирал сопли рукавом плаща. У него была жидкая клочковатая бородка, при взгляде на которую создавалось впечатление, что волосы у него не то чтобы растут, но, по крайней мере, стараются, особенно если учесть, что Таунсенд не имел привычки бриться.

Он выглядел на удивление неприметным. Серый, вялый. Никак не человеком, которому достало силы убить двоих.

Наверное, у него была любящая мать.

Должно быть, дух Евы был страшно оскорблен таким неприглядным на вид убийцей — или, быть может, находит его до невозможности комичным?

— Шеф, образцы варфарина совпали, — сказал Томми. — Фрэнк принял звонок из лаборатории.

Хиллари кивнула и увидела, как Джанин мельком глянула на послание.

Вот оно, последнее доказательство, у нее в руках. Теперь дело пойдет быстро.

И дело пошло быстро.

В течение получаса Уолтер Таунсенд признался в убийстве Евы Жерэнт. Все было, как они и ожидали. Находясь в ванной, он услышал шевеление в соседней комнате и увидел, как француженка села в постели. Она его видела.

Он был уверен, что она слышала, о чем шел разговор на кухне. Двери ведь были открыты, да и сам он говорил громко, иногда даже кричал, потому что очень перенервничал. А в деревне ночи тихие.

Когда умер охранник, он запаниковал. И решил убить ее прежде, чем она заговорит. Пришлось использовать яд, жалостливо сказал он, потому что он не любит жестокости. Он не хотел ее пугать. Он действовал бережно. За это его любят животные. И доверяют.

Услышав это заявление, Джанин только рот разинула, зато Хиллари совсем не удивилась. Она-то знала толк в самообмане. Напряжение последних дней оставило ее, и она поднялась наверх — оповестить Мэла.

— Поздравляю. Вы с Сэмом, наверное, на седьмом небе, — сказал Мэл, выслушав ее рассказ. Но выглядел он при этом до странности уныло.

Что-то его грызет, подумала Хиллари.

А, не мое дело.

— Сегодня будем праздновать. В баре, у меня, — сообщила Хиллари, развернулась и положила руку на ручку двери. — Предупредите Сэма и его людей, ладно?

Под этим «у меня» имелся в виду паб «Лодка» в Труппе. У себя на «Мёллерне» она едва ли смогла бы принять более пяти гостей, да и тем пришлось бы тесниться, как шпротам в банке.

Пол Дэнверс сидел, опершись на стойку, и не сводил глаз с двери бара, нимало не подозревая о том, что с него самого не сводит глаз Майк Реджис. Вечер только начинался, но бар «Лодка» уже был полон веселых копов, причем Сэм Уотерстоун со своими ребятами явно собирался задать шороху.

Реджис и Колин Таннер только что вернулись из Лондона. Мунго Джонса и вместе с ним еще шестерых взяли под стражу по обвинению в противозаконной деятельности, а именно работорговле, а значит, все так и так выходило вполне славно.

Неудивительно, что полиция закатила такую вечеринку — под стать тем вечерам, когда передают финал чемпионата мира по футболу. Кто-то даже поставил выпивку Фрэнку Россу, хотя установить имя этого благодетеля так и не удалось.

— Где-то я его видел, — проворчал Реджис в сторону Таннера, и тот проследил за взглядом друга. Подумал минуту, потом крякнул.

— Один из тех двух пудингов, — сказал Таннер, и Реджис сразу же узнал это лицо.