Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Барнс Дженнифер Линн

— Кто-нибудь признался в нападении на охранника? — спросила она, и Сэм покачал головой. Улыбка не сходила с его лица.

— Не признался. Его свои же сдали. Они-то боролись за правое дело, а не чтоб пенсионеров по башке лупить. За такое мама с папой по головке не погладят.

Хиллари кивнула. Как это по-человечески.

— Ну, поздравляю. Будем надеяться, Вертунчик не подцепил какую-нибудь Эболу.

— Если подцепит, будет на седьмом небе от счастья, — подхватила девушка в форме констебля. — Представляете, наконец-то настоящая болезнь, а не какая-то там воображаемая азиатская лихорадка, которую он столько лет у себя высматривал!

Присутствующие грохнули.

Улыбаясь, Хиллари села за стол. Группа захвата буйно веселилась и галдела на все лады, но никто и слова не сказал против. Кроме разве что одного унылого инспектора с проблемами в семье да одинокой женщины-констебля, у которой было что-то с ногами. Поблажек ей никто не давал — служба есть служба.

Косточки на ногах — вечная проблема констеблей.

— Да уж, за такое дело нас точно отметят, — говорил кому-то Сэм Уотерстоун. — Каких-то две недели от начала до конца, и вот результат.

— Да какие две недели, шеф? — возразил кто-то. — На лабораторию напали пятого, а сегодня еще только шестнадцатое.

Хиллари застыла, не донеся бекон до рта. На лабораторию напали пятого.

Она подавила стон. Так вот почему эта дата упорно казалась ей знакомой.

Она вспомнила, как здесь же, в столовой, незадолго до известия о подозрительной смерти Евы Жерэнт Сэм упомянул о гибели охранника. Конечно, весь участок знал, что зверолюбы напали на лабораторию пятого числа — такие события неизбежно влекут за собой волну пересудов. Но дело отдали кому-то другому, и Хиллари о нем почти позабыла. А вот подсознание не забыло и, когда выяснилось, что пятого числа Ева встречалась с одним из своих папиков, принялось посылать ей настойчивые сигналы.

Она обмакнула бекон в яйцо и откусила. Как вкусно! Солененькое, жирненькое… Когда она в последний раз разрешала себе что-то жареное?

Смешно, если вдуматься: вся ее жизнь вдруг завертелась вокруг животных.

Сначала двинутые зверолюбы решили наложить лапу на ее дом.

Потом весь участок следил за драматическими событиями, увенчавшимися триумфом Сэма Уотерстоуна.

Совпадение даты свидания и…

Хиллари перестала жевать.

Фрэнки А., он же Франциск Ассизский. Известный покровитель животных.

В ночь нападения на лабораторию Ева была у Фрэнки.

Охранник умер…

— Черт! — Хиллари отшвырнула нож и вилку и развернулась. — Сэм! — резко бросила она тоном, от которого окружающие ошеломленно замолчали. — Этот твой охранник, когда точно он умер?

Сэм нахмурился.

— Одиннадцатого, шеф, — подсказал кто-то из толпы. — Примерно в четыре тридцать пополудни.

Хиллари почувствовала, как сердце пустилось вскачь, и усилием воли попыталась усмирить его.

— В вечерних газетах об этом сообщали? Или по радио? — спросила она уже спокойнее, но Сэм Уотерстоун все равно смотрел на нее как пойнтер, на глазах у которого с неба плюхнулся фазан.

Сэм был парень опытный. Он знал, как это бывает, когда у копа щелкнуло.

— Сообщали, да. С мужиком все время были родные, сидели у него в больнице, так что ближайших родственников искать не пришлось, и объявлять можно было сразу, — подтвердил он.

— Значит, ваш парень узнал о смерти сторожа практически сразу же?

— Да, — медленно произнес Сэм.

Теперь уже все сидящие за столом смотрели только на Хиллари.

Она сделала глубокий вдох. Возможно, сейчас она выставит себя круглой идиоткой, но…

— Во время расследования у вас не всплывало имя Майкла Боулдера?

— Боулдера?

— Шеф, — сказал тот же полицейский, который назвал дату (похоже, в этой группе он играл роль ходячего компьютера).

Сэм посмотрел на него и кивнул. Полицейский повернулся к Хиллари. Это был молодой кудрявый парнишка — далеко пойдет, если хребет есть.

— Боулдер известный защитник животных, но сам ничего такого не делает. Много жертвует, вечно заодно с разными там большими сердцами, то они гончих пристраивают, то краденых биглей выкупают и так далее. Но хардкор — это не к нему. Он в налеты не ходит и вообще ничего такого не делает, за что можно огрести.

— Точно, — медленно кивнул Сэм. — Я его вспомнил. Его даже на допрос ни разу не таскали, хоть и знают, что он зверолюб. Не его это. И среди нападавших его не было, тут мы не ошиблись. Мы уже с этим всем разобрались, — добавил он, словно защищаясь. — По минутам расписали.

Хиллари быстро кивнула:

— Да-да, я не сомневаюсь.

Она вовсе не хотела, чтобы Сэм решил, будто она пытается лишить его триумфа. И в мыслях этого не было.

— К тому же у вашего мистера Майкла Боулдера есть алиби. В ночь нападения он был с моей жертвой.

Повисла мертвая тишина.

У Сэма блеснули глаза.

Хиллари испустила длинный вздох.

— Парень, которого вы обвинили в убийстве…

— Уолт Таунсенд.

Хиллари нахмурилась.

— Уолт? Пожилой, что ли?

— Нет, под тридцатник. Просто его мамаша любила старомодные имена. У нее еще двое, Фред и Уиннифред. Мальчик и девочка, близнецы.

Хиллари кивнула, хотя уже почти не слушала. Рассудок пылал.

— Уолт был дружен с Майклом Боулдером?

Сэм огляделся, но встретил лишь непонимающие взгляды. Даже живой банк данных и тот промолчал.

— Не знаю, — сказал Сэм. — Хотите, я выясню?

— Да, — твердо сказала Хиллари. — И… ах да, Сэм, эта ваша банда не нападала, случайно, в прошлом году на… Погоди-ка минутку.

Она бросилась к висящему на стене столовой телефону и, бранясь себе под нос, торопливо набрала номер аппарата, стоявшего на столе у Томми Линча.

— Молись, чтоб ты был на месте, Томми, не то я тебе киш… Томми! Как называется та лаборатория, в которой ты взял образец варфарина?

— Они еще не перезванивали, шеф, — тут же ответил Томми, но больше ничего сказать не успел.

— Наплевать! Название давай!

Черт, черт, как она могла забыть? Что угодно отдала бы за цепкую подростковую память.

Не говоря больше ни слова, она повесила трубку и бросилась обратно к Сэму.

— Лаборатория «Гренфелл и Корбетт». В прошлом октябре к ним ворвались какие-то зоозащитники. Покрушили все вокруг, разрисовали, увезли животных, в общем, как обычно. Но вдобавок еще украли кое-какие ценные исследования и образцы. В том числе — крысиный яд. Партию экспериментального варфарина. Это были твои или кто-то другой, можешь выяснить? И еще — был ли с ними в ту ночь Таунсенд?

— Выясню. Есть там один, трусливый как заяц, всех заложит, лишь бы только срок скостили. А что, есть зацепка?

Хиллари кивнула.

— У меня жертву убили каким-то странным крысиным ядом, очень экспериментальным.

Сэм присвистнул сквозь зубы. Ходячий компьютер уже яростно черкал в блокноте.

— Надо работать вместе, — просто сказал Сэм.

Хиллари кивнула.

— Да, — решительно сказала она.

И они пошли работать.

Томми поднял глаза. Хиллари вошла в офис словно вестница, несущая грозу. Джанин, уже бывшая на работе, тоже подняла взгляд.

— Томми, сходи найди парня по имени Сэм Уотерстоун.

— Это тот сержант, который вел дело об убийстве ночного охранника?

— Да, он. У них там сейчас праздник — взяли целую шайку.

Хиллари сжато изложила свои соображения.

— Все совпадает, — выслушав, воскликнула Джанин. Девушка буквально светилась предвкушением успеха. Все-таки работа с Хиллари Грин имеет свои преимущества. Копала-копала и снова докопалась до ответа!

— Возможно, — осторожно сказала Хиллари. — Если Уолт Таунсенд знаком с нашим Фрэнки А. Если это та же самая шайка, которая ограбила лабораторию с варфарином. Если образцы варфарина совпадут. Очень много «если». Томми, не давай Сэму расслабиться. Возьмешь на себя лабораторию и все, что касается варфарина. Джанин, вези сюда Фрэнки А. Переговорю с ним еще разок.