Фридрих Незнанский - Опасно для жизни
— Да вот, клевый товарчик. Посмотри.
Митяй достал из кармана пачку сигарет, извлек оттуда ампулу.
— И что это? — поинтересовалась женщина.
— «Китайский белок», — ответил Митяй.
Женя взяла из рук Митяя ампулу, посмотрела на свет.
— Что ж, внешне похоже. Но ведь надо проверить.
— Сейчас проверим, — с готовностью откликнулся Митяй. — Андрюха, закатывай рукав. Шприц у тебя, я думаю, найдется?
— Найдется, — откликнулась хозяйка.
Она выдвинула один из кухонных ящиков и достала одноразовый шприц. Андрюха с готовностью закатал рукав, предчувствуя сладостное парение.
Женщина умело ввела иглу, и Андрюха в предвкушении праздника следил, как желтоватая жидкость втекала в его вену. Потом женщина и Митяй внимательно наблюдали за радостным возбуждением Андрюхи.
«Прямо как врачи нацистские», — думал Андрюха, покатываясь от смеха.
Женщина закурила сигарету, щедро подлила Митяю водки, немного плеснула себе. Из закуски на столе стояла лишь плошка с маслинами.
— Ну что ж, товар, похоже, качественный. Сколько хочешь?
Митяй назвал такую сумму, что у Андрюхи в голове совсем помутилось. Он никак не мог сосчитать, какой навар они получат, — выходило слишком много. Женщина задумчиво курила, видимо тоже занятая подсчетами.
— Хорошо, — согласилась она. — Только дело вот в чем: дома я, как ты понимаешь, такой суммы не держу. Деньги в банке, на имя мужа. А его сейчас в городе нет, вернется через неделю. Но вам ведь хочется побыстрей, так?
Митяй кивнул.
— Тогда предлагаю сходить к приятелю моему, он тут неподалеку живет и только что реализовал большую партию. Баксы еще у него дома. Я ему уже звонила. Сказал, что выручит. Товар можешь здесь оставить, — небрежно бросила Женя.
— Ну что ты, Женечка, разве я похож на дурака? — ласково поинтересовался Митяй. — Товар я только в обмен на баксы отдам. А ты сходи сама, мы тебя подождем. Или позвони приятелю своему, пусть он сам сюда подойдет.
— С чего бы это ему сюда идти? Это ведь вам деньги нужны, а не ему. И здесь я вас одних не оставлю. Я ведь тоже на дуру не похожа, верно? — не менее ласково ответила женщина.
— Тогда — вперед, — заулыбался Митяй.
— Вперед, — согласилась женщина. — Давай выпьем еще на ход ноги, и поднимай своего кролика подопытного.
Она щедро наполнила бокал Митяя и чуть плеснула себе. Митяй с нехорошей улыбкой наблюдал за ее действиями. Они чокнулись и выпили.
«Ох, не нравится мне эта улыбочка его», — на секунду сосредоточился Андрюха на напарнике, но тут же снова уплыл в свою страну грез.
…В казино поднялась паника. Замершая от ужаса Татьяна фиксировала взглядом прорывавшихся к выходу посетителей. «В первый же день работы — убийство! Что-то слишком уж круто!» — проносилось в ее хорошенькой головке. Почему Таня решила, что смерть девушки из обменника была насильственной, она не могла себе объяснить.
Дежурная оперативно-следственная бригада, прибывшая в казино, четко и слаженно выполняла свою работу. Ослепительные вспышки фотоаппарата фиксировали положение трупа, находящиеся на столике предметы, внутренность распахнутого настежь сейфа. Криминалисты исследовали замки, поверхность стола, сейфа. Судмедэксперт измерял температуру тела мертвой Катерины. В глубине обменного пункта была обнаружена другая дверь, выходящая в один из изгибов служебного коридора. Дверь была заперта.
— Володя, посмотри! — окликнул Фрязина специалист по наркотическим веществам старший оперуполномоченный МУРа Олег Лойко.
Лойко держал длинным карцангом найденную на полу разбитую ампулу из-под новокаина емкостью в пять миллилитров. Он указал на нижнюю полку сейфа, плотно заставленную картонными коробочками. В коробочках аккуратными рядками лежали меньшего размера запаянные ампулы с желтоватой жидкостью.
— Похоже, оно, — сказал Лойко.
— Понятые, прошу вперед. — Фрязин пропустил в тесное пространство респектабельную семейную пару из посетителей заведения и следователя прокуратуры, руководителя дежурной группы. Лицо холеной дамы выражало смесь отвращения и любопытства.
Пока следователь заполнял протокол осмотра места происшествия, Володя пытался успокоиться. Сделать это было достаточно трудно. Он уже встал в стойку. Длительная, многомесячная, бесплодная охота за новым, страшной силы наркотиком, кажется, принимала новый оборот. Теперь очень важно было допросить людей, которые могли быть причастны к этому бизнесу. Внезапность проводимой операции, присутствие большого количества сотрудников МУРа и налоговой полиции, устрашающий камуфляж парней из физзащиты могли лишить самообладания кого-нибудь из преступников хоть на некоторое время. По крайней мере, Фрязин на это рассчитывал.
— Свимонишвили? — спросил Володя оперативника Николая Емельянова.
— Сидит в кабинете. Грузанов обещал минут тридцать ее попрессовать с документами. Глаз не спускаем.
— Хорошо. Где представитель банка?
Рыхлый мужчина стоял прислонясь к стене узкого коридора, закатив близорукие глаза.
«Струхнул, приятель. Переигрываешь, однако. Не верю», — подумал Фрязин словами классика отечественной режиссуры.
— Альберт Григорьевич! Мне нужно задать вам несколько вопросов. — Володя ткнул в близорукие глаза Гнездина своим служебным удостоверением.
— Боже, какой ужас! — дрожащим голосом отозвался рыхлый Альберт Григорьевич. — Конечно, — словно спохватился он. — Я к вашим услугам.
— Коля, проследи, пожалуйста, чтобы нам не мешали, — попросил Фрязин Емельянова, затем отыскал глазами два кресла, расположенных в служебном коридоре и разделенных журнальным столиком с телефоном. — Присядем, — пригласил он. — С вашего позволения, я включу диктофон. — Мужчина, пожав рыхлыми плечами, кивнул. — Представьтесь, пожалуйста.
Один из сотрудников физзащиты встал у выхода в игорный зал. Другой расположился в противоположном конце коридора, уходящего под прямым углом направо.
— Гнездин Альберт Григорьевич, исполнительный директор банка «Эллис», — дрожащим голосом начал рыхлый мужчина, поглядывая на громил в стальном облачении и ожидая, видимо, немедленного применения к себе методов физического воздействия.
— Назовите фамилию, имя и отчество оператора обменного пункта банка «Эллис», расположенного на территории казино «Терек».
— Горностаева Екатерина. Кажется, Александровна.
— Почему — кажется?
— Я не помню. Она ведь молодая, лет двадцать с небольшим. Ее по отчеству никто и не называл.
— Как вы характеризуете Горностаеву по службе?
— Претензий к ней не было, — пожал рыхлыми плечами Альберт Григорьевич. — Впрочем, она ведь у нас недавно. Как я могу ее характеризовать? Я ее и не видел практически. Я нахожусь в банке, она здесь.
— Как вы можете объяснить факт обнаружения в служебном сейфе коробок с ампулами, содержащими неизвестное вещество?
— Боже мой! Ну как я могу объяснить! — заволновался Гнездин и даже засучил толстыми ногами. — Никак! Я вообще здесь не бываю, я уже объяснял. Выручку привозит в банк наш курьер. Кто же знал, что она наркоманка! Я так потрясен! — запричитал Альберт Иванович.
— Почему вы решили, что ее смерть связана с наркотиками? — напрягся Фрязин.
— Я?.. Я ничего не решал, — сбился Гнездин. — Просто я подумал, что раз ампулы нашли, да без маркировки…
— У вас есть данные, что Горностаева употребляла или распространяла наркотики?
— Ну… Как вам сказать… Я сам не видел, но… кто ж его знает. С чего бы ей умереть-то, молодой такой? Вон что с собой сделала!
— Вы уверены, что это она сама с собой сделала?
— Боже мой, а кто же? — округлил глаза Гнездин.
— Но в обменнике есть еще одна дверь. Кто имеет ключи от этой двери?
— Катерина имела. И я. Но у меня алиби! Когда я приехал, она уже была мертва! — нервно вскричал представитель банка, озираясь по сторонам и призывая, видимо, в свидетели суровых физзащитников.
— Успокойтесь, Альберт Григорьевич. Скажите, не было ли у нее врагов? Или неприязненных отношений с кем-либо?
— Не знаю, господин Фрязин, — вскинув пухлые руки, возопил Гнездин. — Прошу учесть, что уже три часа ночи. Я крайне утомлен и взволнован. Это весьма неприятное событие. Но должен заявить, что наш банк имеет безупречную репутацию. И мы к нахождению каких-то там ампул не имеем отношения. Если служащая, которую, кстати, взяли, можно сказать, с улицы, учитывая ее тяжелое материальное положение, оказалась замешана в каких-то махинациях или, упаси бог, операциях с наркотиками, это ее дело, и она одна, как это ни жестоко звучит, несет ответственность за содеянное.
Всю эту тираду Гнездин прокричал прямо в диктофон, тщательно выговаривая слова. Фрязин молча, с ненавистью смотрел на него. «Конечно, — с горечью думал он, — вали на мертвого. Для этого и угробили девчонку».
